- Вы… Вы… Вы из немецкой разведки?
- УХУ ЕЛ?!
Оглядываюсь вокруг – не слышал ли кто и, не побежал ли вызывать того - кого принято при таких раскладах вызывать. Нет, вроде – все посетители увлечены собой или спаиваемыми ими дамами, а официанты – находятся довольно далеко от нас, даже для их чуткого профессионального слуха.
- …??? С чего Вы так решили, Яков?!
- У Вас – акцент…
- У вас – тоже «акцент», - вполне аргументировано и логично опровергаю гнусное предположение, - но я же вовсе не утверждаю, что Вы из израильской разведки, товарищ Блюмкин.
Мишка, беззвучно ржёт… Действительно, в это время словосочетание «израильская разведка» - кроме хохота, ничего вызвать не может.
При слове «товарищ» того, ещё сильней затрясло:
- Вы, Вы, Вы… Вы – левый эсер? Вы пришли меня убить?!
Ага, вот оно что… Кажется, бывшими однопартийцами – считающих его предателем снюхавшимся с большевиками, на Блюмкина было совершено несколько покушений.
Вполголоса продолжаю его «строить»:
- В приличном обществе, Яша, за «левого эсера» - принято морду бить! Однако, учитывая ваше тяжёлое детство на Молдаванке и прибитые к полу деревянные игрушки, в этот раз прощаю, но…
Указательный палец указкой вверх и как строгий школьный учитель своему «слегка» туповатому питомцу:
- …Другой вопрос! Если Вы совсем немного напряжёте память, Блюмкин, то возможно вспомните: это не мы к Вам подсели и, напросились на этот «разговор» - а как бы, не наоборот. А теперь, вспомнив этот неопровержимый факт, подумайте – разве убийцы так себя ведут…?
Мда… «Убийца» из этого еврейчика – как из поросячьего дерьма пуля.
Ну и уже откровенно стёбно-издевательским тоном:
- …Яков! Ведь Вы сами, по вашим же словам – убийца. И должны в подобных делах разбираться - хотя бы исходя из собственного опыта. Ведь, это не граф Мирбах к вам с Андреевым на Лубянку приехал – на собственное убийство, а вы к нему - в посольство!
Несколько расслабившись, тот:
- Так, кто же вы?
Бурчу сердито:
- Человеки! Сидели здесь, культурно отдыхали – пока Вас чёрт по наши души не принёс…
Вдруг, со стороны «ложи» раздался весёлый лизкин голос:
- Серафим, Миша! Идите к нам!
Смотрю и, Есенин Блюмкину машет:
- Яков! Веди их быстрее к нам – хоть под угрозой своего револьвера…
Дружное:
- ХАХАХА!!!
Блюмкин изумлённо посмотрел на нас с Мишей:
- Прошу извинения, товарищи… Ошибочка вышла.
- Да, чего уж там, - тяжело вздыхаю, вытираю салфеткой рот и приподнимаюсь, -пошли, Миша, что ль – пока просто зовут…
По моему мнению, так славно начинающийся вечер, был безнадёжно испорчен.
Подошли, познакомились. Тот «длинный» оказался поэтом Анатолием Мариенгофом, остальные двое - поэт Вадим Шершеневич, с плотной фигурой и сплюснутыми ушами боксера и известный художник-имажинист Георгий Якулов. Представляя последнего, Есенин просто восторгался взахлёб:
- …Талантливый, неимоверно! Вся театрально-художественная Москва его знает, говорят: «Были б декорации Якулова к пьесе, а уж сам успех обязательно будет».
Согласно киваю головой:
- Прошлой осенью, будучи в гостях у одного ОЧЕНЬ(!!!) обаятельного человека - тоже одного талантливого «художника» встречал: за пять минут буквально - любой документ так «нарисует», от настоящего не отличишь.
- ХАХАХА!!!
Громче всех смеялся сам Якунин.
Сдвинули столики, подозвали официанток и, понеслась «звезда» по кочкам!
***
Как обычно при таких «мероприятиях», разговор бурно и сумбурно шёл ни об чём и, в то же время - обо всём сразу. Само собой – без «политики» никак, хорошо ещё футбол не так популярен!
Георгий Якулов пытался донести до новичков - делая особый акцент на самом старшем из них (то есть на мне), саму идею имажинизма:
- Серафим, ты пойми: революция необходима народам - но художникам она необходима вдвойне! До революции мы были скованны уставами и устоями, теперь и краски наши - кроме специфического запаха, приобрели запах свободы… Это запах тающего снега и еще не распустившихся цветов!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Делать вам больше не фиг, - думаю, - как всякой фигнёй заниматься».
- Да, - отвечаю с самым серьёзным видом, - краски и запахи связаны прочно - хотя никто не видит незримых тех вервий, которые их скрепляют.
Есенин рассказывал (думаю, уже не в первый раз) случай произошедший с ним во время европейского турне:
- Перед отъездом в Германию, зашли мы с Айседорой в «Шахерезаду». Сели за столик с большим абажуром, сделали заказ… Вдруг официант наполняя нам бокалы, тихо мне говорит: «Вот, господин Есенин, я флигель-адъютант свиты Его Императорского Величества – такой-то, а теперь наливаю Вам шампанское». А я ему: «Работай и меньше разговаривай, холуй!».
- ХАХАХА!!!
Бдительно слежу за своими: Лиза практически не пьёт – хотя Есенин собственной рукой ей не успевает подливать, а Миша пьёт наравне со взрослыми - но в отличии от них не пьянеет. Как-то ещё во времена нашего с ним знакомства, он признался - что «по молодости», как-то перебрал медицинского спирту:
Рисунок 96. Друзья, поэты-имажинисты (слева направо) А.Мариенгоф, С.Есенин, А.Кусиков, В.Шершеневич.
- Чуть не сдох тогда, да ещё мой «père» - чуть не прибил, но с тех пор всё, что градусом ниже 96-ти - для меня как вода.
Да! Пришлось ребёнку «хлебнуть» – в том числе и буквально.
- Повезло тебе, значит – «крысиная» печень досталась.
Кстати, ещё «там» слышал про один такой - почти аналогичный случай: в семье хронических алкоголиков любящий дедушка специально вусмерть напоил младшего внука (лет двенадцати, если не изменяет память), а потом – когда тот был с «бодуна», устроил ему же хорошенькую взбучку. Из всех пяти отпрысков той семейки, этот единственный - вырос, стал человеком и дожил до весьма почтенных лет. Остальные - «сгорели» от водки, подохли от ножа в подворотне или от тубика на зоне.
Правда это или просто байка из так называемых «городских легенд» – не знаю, врать не буду.
Меня тоже, считая «кавалером» Лизы, пытались напоить - чтоб так сказать «нейтрализовать конкурента». САМ(!!!) Сергей Есенин наливал мне водки и спрашивал с явно не поэтической угрозой в голосе:
- Почему Вы не пьёте, Серафим? Может, Вам не нравится наша компания?
Все «отцы-основатели» замолчали и обернувшись уставились на меня - мол, что скажешь – без пяти минут терпила?
Зная буйный, задиристый и взбаломошный есенинский нрав – в открытую и, с гордостью называющего себя «хулиганом» - в серьёзности своего положения я не сомневался. И, стали появляться у меня крайне заманчивые идейки, типа:
«Всамделишному барону я уже морду бил – ничего оказывается сложного… А если и всенародно любимому поэту - попробовать в грызло заехать, да в роговой отсек зарядить? Интересно, войдёт ли этот случай в анналы истории и начертят ли моё имя на её скрижалях?».
Прикидываю варианты – сравнивая наши с ним возможности: телосложением мы с ни одинаковы, рост и вес - почти один и тот же. Однако, за мной молодость, жизненный опыт и хорошая физическая форма, а поэт-хулиган - изнемождён годами и водкой, развращён тупыми бабами и дезинформирован собственной безнаказанностью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я по-любасу начищу Есенину рыло!
Крайне соблазнительно было, конечно - как на духу каюсь… Однако, здраво решив, что слава Герострата мне не к чему, я сперва продекламировал самого Есенина:
« - Что же вы ругаетесь, дьяволы,
Или я не сын страны,
Или я за рюмку водки
Не закладывал штаны?».
