действовали с меньшим успехом. Два легиона цезарианцев под командованием Курион переправились из Сицилии в Африку, но столкнулись здесь с упорным сопротивлением. После разгрома Югурты власть над Нумидией была передана его брату Гауде (105-88 гг. до Р.Х.). Когда Гауда умер, в стране начались распри, конец которым в 81 г. до Р.Х. положил молодой Помпей, утвердивший на троне сына Гауды Гиемпсала II (88–62 гг. до Р.Х.). Как сам Гиемпсал, так и его сын Юба считали себя с этих пор связанными с Помпеем узами гостеприимства. Поэтому, когда в Риме началась гражданская война, Нумидия приняла сторону Помпея, а Юба (62–46 гг. до Р.Х.) были верными сторонниками Помпея. Поэтому Юба сделался одним из самых упорных и опасных врагов Цезаря.
Воюя против нумидийцев, Курион поначалу добился успеха, но потом был наголову разгромлен царем Юбой и погиб. В эти же дни близ Иллирии Антоний потерпел поражение от Октавия, действовавшего на стороне Помпея. Другое войско Цезаря, стоявшее в Цезальпийской Галлии взбунтовалось, так как было недовольно своим жалованием. Все это вынуждало Цезаря торопиться. В Плаценции он успокоил бунтовщиков своими речами и казнив для острастки 12 зачинщиков. (Аппиан: 14; 45,47). Затем, заехав ненадолго в Рим, Цезарь провел собственное избрание в консулы на следующий год, вернул изгнанников и возвратил гражданские права детям лиц, объявленных при Сулле вне закона, а также путем некоторого снижения учетного процента облегчил положение должников. Издав еще несколько подобных распоряжений, он на одиннадцатый день выступил в поход во главе пяти легионов. (Плутарх: “Цезарь”; 37). Другие одиннадцать легионов дожидались его в Брундизии. Между тем Помпей, имевший в своем распоряжении целый год для подготовки, успел стянуть к себе из восточных провинций 20 легионов.
В начале января 48 г. до Р.Х. Цезарь уже был в Брундизии. Он сделал смотр армии и флоту – многое его не удовлетворило. Кораблей оказалось в два раза меньше необходимого, а среди легионеров нашлось много больных, негодных к дальнейшей службе. Кроме того стоял разгар зимы, то есть время самое неудобное для мореплаванья. Но Цезарь считал жизненно необходимым немедленно выступить против Помпея, несмотря ни на какие препятствия. Он лично отобрал наиболее боеспособные части, погрузил на транспортные суда семь легионов и сквозь бурю отплыл к берегам Эпира. Удача как всегда сопутствовала ему в этом дерзком предприятии. Помпей, имея в своем распоряжении более ста прекрасных боевых кораблей, мог легко погубить Цезаря в самом начале войны. Но никто не ждал, что он явится так рано, пренебрегая бурной погодой и почти не имея при себе боевых кораблей. Поэтому, не встретив никакого сопротивления, Цезарь высадил солдат между Керавнийскими скалами и сейчас же отправил корабли за второй частью своей армии. На этот раз его флоту повезло меньше. Бибул, командовавший помпеянской эскадрой, напал на корабли Цезаря и сжег 30 из них вместе со всем экипажем.
Сам Цезарь ускоренным маршем двинулся на Орик и взял его без боя. Отсюда он стремительно отправился к Аполлонии, принял ее сдачу и продолжил свой путь на север, надеясь также легко овладеть Диррахием, где находились главные продовольственные склады Помпея. Тот одновременно узнал о переправе Цезаря и о падении своих городов.(Цезарь: “Гражданская война”;3; 2–4,6,8,11–13). Он выступил из Македонии с великой поспешностью и успел прийти к Диррахию прежде Цезаря. (Аппиан: 14; 55–56) Цезарь встал лагерем у реки Апса вблизи Аполлонии, решив там дожидаться прибытия своих легионов из Италии.
Но прошло много месяцев, зима уже приближалась к концу, а те не появлялись. Известно было, что помпеянский флот плотно блокирует побережье, поэтому легаты не решались начать переправу. (Цезарь: “Гражданская война”; 3; 13,14,25). Раздосадованный их нерешительностью, Цезарь подумал сам отправиться в Брундизий. Он переоделся в одежду частного человека и никем не узнанный сел на корабль, направлявшийся в Италию. Но началась буря, и кормчему, к великому негодованию Цезаря, пришлось вернуться обратно в Эпир. Тогда он отправил через море Постумия с четырьмя приказами немедленно приступить к переправе. Первый приказ Постумий должен был вручить Габинию. Если бы тот отказался, то второй приказ поручал это сделать Антонию, а третий – Калену. Четвертый должен был быть прочитан перед войском в том случае, если бы никто из легатов не решился исполнить волю Цезаря. Габиний действительно не осмелился на плаванье, вместо этого он повел добровольцев вокруг моря по берегу. Когда командование перешло Антонию, тот посадил солдат на грузовые суда и вышел из Брундизия, доверившись удаче Цезаря. Случилось так, что отряд Габиния почти полностью был перебит в Иллирии. Антоний же, преодолев все препоны, благополучно добрался до Эпира. (Аппиан: 14; 57–59).
С наступлением весны война прияла более деятельный характер. Помпей разбил лагерь неподалеку от Диррахия на высоком месте, где корабли могли без особого труда приставать к берегу. Цезарь понял, что Помпей сознательно затягивает войну, рассчитывая таким образом обречь своих противников на голод и лишения. Так как флот помпеянцев господствовал на море, Цезарь не мог получить никаких припасов из Италии или Галлии. Добывать же продовольствие на месте оказалось очень непросто – местность была суровая и гористая, никогда не обеспечивавшая себя хлебом даже в мирное время, а теперь еще к тому же разоренная Помпеем.
Осмотрев позиции, Цезарь начал захватывать высокие холмы вокруг лагеря противника. Укрепив вершины холмов редутами, он велел затем копать между ними ров и насыпать вал. Таким образом, лагерь Помпея оказался как бы в осаде. Имея большой перевес в коннице, он не мог теперь ей воспользоваться. К тому же вскоре стал ощущаться острый недостаток фуража. Лошадей кормили листьями с деревьев и размолотыми тростниковыми корнями. Когда же были сняты все кормовые травы и не стало хватать даже листьев, Помпей решился сделать вылазку.
В назначенный день несколько когорт помпеянцев высадились с кораблей позади укреплений Цезаря и внезапно атаковали его солдат с тыла. Не ожидая этого, те были опрокинуты и бежали. Повсюду начались такие смятение и ужас, что остановить их не было никакой возможности. (Цезарь: “Гражданская война”; 3; 42,43, 58, 63, 69). Цезарь вышел навстречу солдатам, тщетно пытаясь повернуть бегущих назад. Он хватался за знамена, но знаменосцы бросали их, так что неприятель захватил 32 знамени. Сам Цезарь едва не был при этом убит. Схватив какого-то рослого и сильно солдата, бежавшего мимо, он приказал ему остановиться и повернуть на неприятеля. Тот в смятении перед лицом ужасной опасности поднял меч, чтобы поразить Цезаря, но подоспел оруженосец и отрубил ему руку. (Плутарх: “Цезарь”; 39). Все было оставлено, и самый вал вокруг лагеря никем не охранялся, так
