Я тоже не видела у Светланы Сергеевны ни порчи, ни сглаза и посоветовала ей просмотреть все имеющиеся у нее фотографии. На другой день Светлана Сергеевна принесла мне свою находку. Оказывается, она обнаружила в своем альбоме свой портрет, согнутый пополам и прошитый красными нитками крест-накрест. Аккуратно сняв нитки, мы бережно расправили фотографию, а затем наклеили ее на жесткий картон. После этого я дала Светлане молитву, которая устраняет любой вред, сделанный на изображение человека.
В следующий приход женщину было не узнать. Исчезла синеватая бледность, появился живой румянец на щеках, выглядела она превосходно. Светлана Сергеевна радостно сообщила мне о том, что все боли у нее прекратились, а бессонницы как не бывало!
В своих предыдущих книгах я уже писала о том, как может использоваться во вред человеку его собственное изображение (портрет, фотография, фигурка, вылепленная из воска, и даже слепок ноги или руки). Современный человек мало задумывается над тем, что фотография есть не что иное, как образ, снятый с человека. Иначе говоря, фотографируя, мы получаем фактическое сотворение его фантома. Вот почему следует быть более осторожным в раздаривании своих фотографий. Когда моя бабушка обучала меня своему ремеслу, она ставила опыт. Я сидела в другой комнате, а в это время у нее на столе лежал мой портрет. Бабушка читала специальное заклинание и при этом слегка дотрагивалась спицей до моего лба, носа и ушей на моей фотографии.
В этот момент я ясно чувствовала покалывание в тех местах, где бабушка покалывала мой портрет. Причем потом она перечислила мне все места, которые она уколола, и я убедилась, что все совпало.
Потом она учила меня на животном. Я лично видела, как наша собака начинала хромать и скулить в тот момент, когда фигурка собаки, сделанная из воска, соприкасалась с длинной бабушкиной иглой. Помню, как я заплакала, жалея Полкана. Бабушка вздохнула и сказала, что ей тоже жалко пса, но иначе я не научусь понимать закон поражения, а если я это не уразумею, то никогда не освою закон сохранения и защиты.
Итак, я хочу, чтобы вы поняли: когда раздариваете свои фотографии, то тем самым вы отдаете ключ доступа к вашему телу. Это все равно как если бы вы сами, своей рукой открыли ворота своей крепости. Никогда нельзя предугадать, кто войдет в ваши ворота: друг или враг.
Думаю, что многим из вас знакома ситуация, когда вчерашний друг становится беспощадным и непредсказуемым врагом.
Вот как описывает произошедший с ней случай жительница Гомеля Никодимова Ольга Захаровна: «С первого класса у меня была подруга. Катя была из очень неблагополучной семьи. Ее родители пьянствовали и совершенно не уделяли Кате внимания. По этой причине Катю жалели все наши соседи. Жалела ее и моя мама. Катя очень часто ночевала у нас. Мы вместе с ней ели, делали уроки и играли в куклы. Моя мама для обеих шила карнавальные костюмы. Я была белочкой, а Катя лисой. В школьные годы мы были с ней неразлучны, и у меня было такое чувство, как будто мы с ней действительно родные сестры. Мои лучшие наряды мы носили с ней по очереди, и если у меня появлялись какие-то деньги, мы их тратили на двоих, как две сестры. Когда нам с Катей исполнилось по 17 лет, мы стали вместе ездить на дискотеку. Там я познакомилась с Володей, а спустя год я стала готовиться к свадьбе. Но буквально за неделю до свадьбы я сильно заболела. У меня стало пропадать зрение, и я совсем перестала ощущать вкус еды. Это так странно и так страшно, когда кладешь в рот знакомую пищу, но ничего не чувствуешь – ни кислого, ни соленого, ни сладкого, будто ешь резину без запаха и вкуса. Головная боль была ужасной, обезболивание не помогало. Тем временем врачи разводили руками и не могли установить причину моего катастрофического состояния. Да и как можно что-то определить, если при головной боли давление нормальное, температуры нет, тамограмма прекрасная, глазное дно в норме и т. д.
Анализы мои были выше всяких похвал. Мамина подруга, тетя Люда, врач, отличник здравоохранения, сказала моей маме: "Если бы я сама не знала твою дочь, то на основании обследования дала бы заключение, что она симулянтка, потому что такие хорошие анализы бывают крайне редко, хоть сейчас в космонавты!" Но тем не менее мне было настолько плохо, что нашу свадьбу пришлось отложить. Надо ли говорить, что мои родители подняли всех знакомых светил и что в буквальном смысле слова были положены все силы и средства для моего выздоровления, но, увы, мне становилось только хуже.
Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы не один случай. Катя, моя подружка, жила в нашем подъезде и на одном с нами этаже. Однажды, когда мамы не было дома, мне сделалось так плохо, что я подумала, что умираю. Сердце мое бешено стучало, а тело было как в огне. Мне не хватало воздуха, и я задыхалась. Не выдержав, я вышла на площадку и позвонила в дверь Кате, но мне никто не открыл. Когда я хотела уже спуститься на улицу, чтобы не быть одной во время приступа, Катина дверь приоткрылась, и я увидела ее голову в мыле. "Значит, она мылась", – подумала я.
"Входи, – сказала она и снова шмыгнула в ванную комнату. – Я сейчас", – крикнула она из-за двери, и я поплелась к ней на кухню, чтобы налить себе воды и попить. На плите стояла миска с водой. Вода кипела и бурлила, а в кипятка я увидела свою фотографию. Она подпрыгивала в кипящих пузырьках. Недоумевая, я подцепила свою фотографию за уголок и вытащила из миски. И тут в кухню влетела моя подружка. Было очевидно, что она вспомнила о том, что у нее на плите. Выражение тревоги и испуга было на ее лице, и мне стало ясно, что фотографию варили неспроста.
"Ты зачем это делаешь?" – закричала я в отчаянии.
"Да пошла ты!" – ответила мне моя подружка.
Слово за слово, мы поругались. В злобе человек высказывает то, что у него на сердце. Я вдруг поняла из ее криков, что она меня ненавидит буквально за все: за то, что у меня нормальные, хорошие родители, а она носила чужие обноски, за то, что у нее не было нормальной еды, а только наши подачки, что не было парня, потому что она дочь алкашей. И вообще, она меня так ненавидит, что готова задушить собственными руками.
Когда я смогла вернуться в свою квартиру, мама была уже дома. Я не помню, что тогда со мной происходило. Мама потом рассказывала, что в руках у меня была искореженная фотография и со мной была истерика».
Мне пришлось в буквальном смысле выхаживать Олю. Теперь она абсолютно здорова, вышла замуж за Володю, и у них уже появился малыш. Думаю, что вряд ли теперь Оля будет дарить свои фотографии, ведь то, что она пережила, забыть невозможно. Сегодня я научу вас одной молитве, которая снимает порчу, сделанную через фотографию человека. Вообще, существует несколько специальных заговоров и отчиток, которые отводят болезни и даже погибель от того, чей снимок был порван, помят или сожжен. Но я думаю, что для первого раза этой молитвы будет достаточно. Итак, склейте и расправьте фотографию, положите ее на свою именную икону, трижды перекреститесь и скажите так: Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Шел старый монах, устал, на колени у святого ручья встал, вздыхал, стонал, очи к Божию небу поднимал, страдал, стонал, раны и ушибы считал, кровь смывал, в воде отраженье увидал. Иисус Христос его благословил, ушибы и раны исцелил, ангела в путники ему приставил, а изображенье его на воде оставил. Кто на изображенье его порчу наведет, того этот заговор найдет, вывернет, вытянет, высушит, изопьет. Слово мое крепко, дело мое лепко. Ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь.
Разлад на собачью шкуру (порча на свадьбе)
Из письма: «Еще до свадьбы мне стало известно, что мать моего жениха не желает видеть меня в снохах. Это было видно по выражению ее лица, когда я входила к ним в дом. Она всегда демонстративно выходила из комнаты и игнорировала мои приветствия. Юра всегда старался сгладить эти неприятные моменты, а я надеялась, что со временем все как-нибудь уладится, но оказалось напрасно. Однажды произошел такой случай. Мы с Юрой пришли в тот момент, когда его мамы не было дома. В душе я была этому рада. Но тут ему позвонили, и он сказал: „Я отлучусь на 20 минут, а ты, если хочешь, приляг в моей комнате, я постараюсь вернуться быстро“.
Юра ушел, а я зашла к нему в комнату, выключила свет и задремала, сидя в кресле. Разбудил меня голос Юриной мамы, она с кем-то говорила по телефону. Мне было слышно каждое ее слово. Так как дверь комнаты была приоткрыта, а свет я не включала, она решила, что никого дома нет. Разговор шел обо мне. Она возмущенно говорила: "Ты представляешь, эта сволочужка все-таки своего добилась, через неделю свадьба. Юрка совсем рехнулся и меня не слушает, твердит как ненормальный: люблю ее – и все! Да, дала, наверное, хорошо, вот и вся любовь. Я ведь ей намекала, что они не пара и что дерево нужно рубить по себе, но ты же понимаешь, таким халдам ссы в глаза, а им все Божия роса. Ну ничего, к счастью, меня научили люди добрые, я ей на свадьбе под ноги собачью шкуру постелю, они быстренько перелаются и разбегутся. Сказала, что не дам им жить, значит, не дам! Не для того я своего Юрку растила и учила, чтобы теперь какой-то колхознице его дарить".
