— Это значит... — начал Кикаха.
— Это значит, — перебила его Великая Матерь, — что Хрууз обволок вратами весь дворец, возможно, даже с прилегающей территорией, и перенес его в эту вселенную, что потребовало громадной энергии, а также какого-то времени на организацию такой операции. Очевидно, он подготовил все заранее, до того, как вернулся сюда с Дингстетом. Когда дворец прошел через врата, то оказался в воздухе — то ли случайно, то ли по умыслу, — и упал. Наверняка он очутился не очень высоко над землей, иначе мы бы погибли.
— Именно это я и собирался сказать. — Кикаха огляделся. — А где Дингстет?
— Погребен под кучей обломков, или очнулся раньше нас и ушел. Возможно, не сознавая, что делает. Но надо полагать, из-за ран он далеко не уйдет.
— Он наполовину состоит из плоти, а наполовину из электронных цепей, — сказал Кикаха. — Способность к исцелению у него должна быть выше нашей. Из центра тянется какой-нибудь кровавый след?
— Нет, — ответила великанша. — Но когда рухнул дворец, Дингстет был рядом с тобой. Его должно было ударить той же балкой, которая чуть не раздавила тебя.
— Или же он ищет Хрууза, стремясь отомстить, — предположил Вематол.
— Со связанными за спиной руками? — усомнилась великанша.
— Анана! — крикнул Кикаха.
Он попытался встать, однако ноги были еще слишком слабы. По крайней мере к ним по всем признакам понемногу возвращалась сила.
Великанша с клоном переглянулись, но не проронили ни слова. Они понимали, какую картину представил себе Кикаха: Анана по-прежнему в отведенных ей покоях в этом же здании, но отрезанная от остальных помещений дворца. Единственный вход к ней вел через врата. Но стена с активатором врат могла быть погребена под обломками. Рыжий Орк находился в таком же положении, но его судьба Кикаху не волновала. Однако Манату Ворцион была несколько больше озабочена участью тоана:
— Возможно, их и не погребло при падении замка. Оно даже могло открыть для Ананы, а также для Рыжего Орка, какой-то выход из их камер-покоев.
— Маловероятно, — усомнился Вематол.
— Отчего бы нет? Но нам нельзя рисковать. Мы должны найти Хрууза и выяснить, не выбрался ли на волю Рыжий Орк.
— А разве Анану ты искать не собираешься? — спросил Кикаха.
— Позже, — отрезала Манату Ворцион. — Вематол, ты пойдешь со мной. Прости, Кикаха, но мы не можем ждать, пока ты оправишься. Хрууз наверняка не оставался во дворце, когда вратировал его в эту вселенную. Но после перемещения он мог вернуться сюда через другие врата. Думаю, он поостерегся перемещаться вместе с дворцом. Но чешуйчатый определенно будет нас искать. Удивляюсь, что он еще не вернулся в этот центр.
— Небось поджидает нас где-нибудь здесь неподалеку в засаде, — сказал Вематол и нервно оглянулся по сторонам.
Великая Матерь решила, что им нужно снять с себя кислородные баллоны, рюкзаки, тплемы и комбинезоны.
— Они замедляют движения, и сомневаюсь, что нам следует остерегаться ядовитых газов, — сказала она.
Избавившись от комбинезонов, великанша и клон надели пояса с оружием. Потом они стащили комбинезон с Кикахи и помогли ему застегнуть ремень. На поясе кроме оружия у него висел рог Шамбаримена.
Вематол извлек из шлемов рации, прикрепленные к ним изнутри дисками-присосками. Трое уцелевших спутников прилепили их к запястьям.
Пыльная атмосфера понемногу становилась жаркой. Должно быть, дворец приземлился в тропиках, подумал Кикаха.
Кикаха проводил взглядом уплывающий флаер — очень узкую и легкую металлическую конструкцию с небольшим двигателем и двумя сиденьями, расположенными тандемом, маленьким багажником и двумя вращающимися лучеметами. Великая Праматерь сидела за рулем, а Вематол — у нее за спиной. Кикахе велели оставаться за грудой обломков, но быть начеку. Детектор врат лежал у него в висевшей на поясе сумке. Рядом на полу стояла фляга, а в руке был зажат лучемет, готовый к стрельбе, если появится чешуйчатый или Рыжий Орк. Хотя доступ в центр откуда-то сзади казался невозможным, Кикаха то и дело оглядывался. Громадные кучи мусора могли заслонять какое-то отверстие, вполне досягаемое с другой стороны стены.
Стояла полная тишина, только части руин, оседая, временами тихо потрескивали. Любой здравомыслящий человек постарался бы выбраться отсюда, пока не рухнуло все строение, подумал Кикаха. Но никакой здравомыслящий человек вообще не полез бы в эту передрягу. И у меня по-прежнему все болит.
Казалось крайне маловероятным, чтобы Хруузу удалось настроиться на их радиочастоты, но рисковать все же не стоило. Радиопередатчиками придется пользоваться только в случае крайней необходимости.
Кикаха чувствовал себя беспомощным. Хотя обычно одиночество не угнетало его, сейчас он был бы рад услышать человеческий голос. И оттого, что здание могло в любой момент обрушиться и погрести его под собой, время казалось тянущимся как раскаленная проволока в волочильном станке. Если ее растянуть слишком сильно, она порвется. И это произойдет, когда застрявшие на верхнем этаже обломки обвалятся вместе с потолком прямо ему на голову.
Становилось все жарче, и Кикаха начал покрываться потом. Зато онемение в ногах, похоже, совершенно прошло. Хотя любое движение все еще причиняло ему боль, Кикаха поднялся. Его шатало, но сил прибавлялось с каждой минутой. Вволю напившись из фляги, оставленной великаншей, Кикаха через несколько минут вышел из центра управления. Нет смысла оставаться здесь, когда Хрууз рыскал неподалеку вооруженный Бог знает чем.
Поначалу передвигаться было не так уж трудно. Хотя то, что осталось от коридора, завалило на половину высоты пробитого потолка, Кикахе удавалось вкарабкаться на кучи, иногда оскальзываясь, проползая по верхушкам, почти упиравшимся в потолок — там, где тот еще оставался — и съезжая по другой стороне курганов. Из дыры в потолке, о которой упоминал Вематол, струился косой луч бледного света. Кикаха посмотрел туда. Все верно — небо зеленое.
В конце коридора находилось помещение размером с два бальных зала императорского дворца, теперь представлявшее собой сплошные руины. Кикаха столкнулся здесь с многочисленными препятствиями — горами из кусков штукатурки, деревяшек, каменных плит и блоков, разбитых и целых мраморных колонн, мраморной крошки и каменных статуй куда больше натуральной величины. Многие плиты и колонны торчали из груд обломков под углом, словно пушечные стволы из развалин форта. Он обходил покореженные металлические и деревянные шкафы; разбитые бутылки, залившие воздух ароматами вина и пива; изогнутые и поломанные люстры и покривившиеся рамы огромных картин с лохмотьями холста. Кикаха весь взмок, пробираясь между завалами и перелезая через них. Пот, мешаясь с белой пылью, покрыл его тело и волосы и стекал ему на глаза. Время от времени Кикаха вытаскивал из сумки на поясе детектор врат и включал его. Индикатор загорался раз десять, но слишком опасно было применять сейчас рог для открывания врат, поскольку Хрууз мог находиться в пределах слышимости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
