После особенно яростного обмена ударами два инкуба снова оказались порознь и замерли, как на живой картине. Дражар подался вперед с полуклэйвами наготове — один занесен над головой, как жало скорпиона, другой направлен точно в сердце соперника. Доспехи Морра были истерзаны, и кровь сочилась из доброго десятка неглубоких ран. Высокий инкуб на миг опасно покачнулся, и Дражар тут же ринулся на него, чтобы прикончить ослабевшего противника… но едва не потерял голову при этой попытке. Клэйв Морра с шипением метнулся вперед, быстрее, чем атакующая змея. Невероятно изогнувшись, Дражар перехватил стремительный клинок обоими мечами, и его по инерции оттеснило назад, так что сабатоны заскрежетали о камни.
Но это было последнее усилие Морра, исчерпавшего все силы. Он вернул клинок слишком медленным, неаккуратным движением, и в тот же миг Дражар, столь же быстрый, как и всегда, снова прыгнул и атаковал. Полуклэйвы обрушились на него, как молот на наковальню, и меч Морра искрил, парируя выпады один за другим, но всякий раз его движения были чуть медленнее и чуть слабее. Морр истекал кровью, и вместе с ней уходила его невероятная сила.
Пестрый яснее ясного видел, что скоро произойдет смертельный удар, но он приближался мучительно медленно. Клэйв Морра слишком далеко ушел в сторону, отбитый первым ударом Дражара, и тот сразу же нанес второй, как апперкот. Крючковатый конец полуклэйва сверкнул, описав идеальную параболу, и врезался Морру под подбородок. Вспышка, и Морра отшвырнуло назад, словно им выстрелили из пушки. Он с грохотом приземлился на краю ямы. Разбитый шлем укатился куда-то во тьму, клэйв с лязгом упал на камни, выскользнув из бесчувственных пальцев. Дражар прыгнул на павшего врага, подняв безжалостные клинки, чтобы обезглавить его одним ударом. Пестрый закрыл лицо руками и отвернулся, не в силах узреть то, что должно было произойти.
«Жить, как настоящий эльдар, значит жить на лезвии ножа, жить, как архонт, значит жить на самом его острие». Иллитиан повторял эту максиму про себя, поднимаясь по лестнице, ведущей к посадочным площадкам на вершине крепости Белого Пламени. Что ж, если ненавистный тиран Вект вызвал его к себе, словно раба, Иллитиан придет и будет без страха стоять перед ним с улыбкой на лице и жаждой убийства в сердце. Сейчас важно выжить — выжить, чтобы потом он смог спланировать и обрушить на него идеальную месть.
Иллитиан приказал сенешалю собрать всех воинов и союзников, каких только можно взять, не ослабив оборону крепости. Не считая его личной барки, выходило всего пять «Рейдеров», набитых воинами, плюс беспорядочная толпа бичевателей, геллионов и разбойников в качестве эскорта. В такое время это была вполне значительная сила, но ее бы, разумеется, не хватило, чтобы спасти Иллитиана с Центрального пика, если окажется, что Векту известно больше, чем тот надеялся. С другой стороны, Верховный Властелин всегда тщательно старался сделать так, чтобы ни одна отдельно взятая политическая сила Комморры не могла даже при самых лучших обстоятельствах устроить штурм Центрального пика. Крепость Белого Пламени, какой бы мощной и высокой она ни была, представляла собой лишь детскую игрушку в сравнении с гигантским владением самого Властелина. Тех войск, которые были доступны, должно было хватить.
Разглядывая воинов, Иллитиан заметил в них некоторую неуверенность: кто-то потупил глаза, кто-то оглядывался, чувствовалась нервозность, которая уже явно распространялась среди недисциплинированных геллионов и разбойников. Архонт решил, что следует обратиться к своей свите и напомнить ей о долге, так что он повысил голос, чтобы его воспринимали все собравшиеся.
— Услышьте меня! Наш город в опасности, и Верховный Властелин призывает нас на помощь, чтобы вернуть все на круги своя. Иначе он и не мог поступить, зная о мощи Белого Пламени! Сейчас мы отправимся на Центральный пик, чтобы услышать его намерения и принять его справедливые приказы. Теперь не время для страха, но время для наивысшей силы и стойкости. Любой, кто встанет на нашем пути, суть мерзость, которую следует уничтожить, любой, кто падет по дороге, будет навеки потерян. По законному праву, как ваш архонт и владыка во всех отношениях, я повелеваю: подчинитесь мне сейчас, иначе я прекращу ваше существование, прежде чем вы сделаете следующий вдох. Посмотрите вверх! Посмотрите и узрите то, что мы должны преодолеть в этот день, дабы добраться до цели!
Как один они подняли взгляды на адский небосвод над Верхней Комморрой, и перед ними предстала сцена из ночных кошмаров. Илмеи плакали черными слезами. Неровные короны краденых солнц полыхали потусторонними энергиями множества оттенков, и из них сочилась скверна. Звезды взирали с небес, как чудовищные пылающие глаза, в чьем жутком свете видно было движущиеся тучи крылатых отродий. То, что можно было разглядеть за преградой позади солнц, теперь украденных дважды, представляло собой яркое, безумное многоцветье: густые мазки синего и пурпурного сталкивались с завихрениями цвета нефрита и изумруда, из ниоткуда раздувались траурные облака серых и коричневых оттенков, а затем их рассеивали стремительные штормы бело-голубой статики.
Над городом вот-вот должна была разразиться очередная буря. Эфирные энергии с треском проносились сквозь воздух, призрачные огни танцевали на шпилях, от ударов мертвенно-бледных молний сотрясалась вся крепость. Стремительные ветры приносили с собой резкие вскрики и вопли, чуждые языки кричали на наречиях, забытых еще до того, как эльдарская раса впервые поднялась к звездам. Иллитиан бесстрашно всмотрелся в небеса и с гордостью отметил, что его кабалиты подчинились быстро и без вопросов. Да, несколько из их числа упали наземь, содрогаясь в чудовищных конвульсиях от этого зрелища, но они были слабы, и лучше было избавиться от них сейчас, чтобы они не подвели его позже.
Удовлетворившись, Иллитиан шагнул на борт своей личной барки, гравилета потрясающей красоты. Нос, свирепо торчащий вперед, был инкрустирован рубинами и алебастром, изображающими символ Белого Пламени. Изящные линии узкого корпуса великолепно изгибались от самого носа до расширенной кормы, вмещающей гондолы с гравитационными двигателями. Иллитиан взошел на открытую платформу в центре барки и уселся на богато украшенный трон. Телохранители-инкубы заняли места у длинноствольной осколочной пушки и дезинтеграторов, стоящих на лафетах вдоль фальшбортов. Иллитиан кивнул рулевому, и его транспорт плавно поднялся с посадочной площадки. Позади взмыл вихрь из «Рейдеров», крылатых бичевателей, реактивных мотоциклов и скайбордов и быстро рассеялся вокруг барки. Иллитиан сделал еще один жест, по которому барка рванулась вперед, словно стрела, выпущенная из лука.
Перед ними простирался зубчатый ландшафт Верхней Комморры, безумное и роскошное множество темных башен, увенчанных клинками шпилей и крыш, усеянных острыми шипами. Во многих местах пылали пожары, и грязные потоки дыма вились на ветру, как потрепанные знамена. Частично обрушенные башни и разоренные особняки торчали из дымки обломанными зубами. Там и сям в темных прогалинах между монументальными пиками вспыхивал огонь орудий. Несомненно, сейчас шли неистовые бои: одни вымещали на других свои давно копившиеся досады и претворяли в жизнь амбиции, сородичи убивали друг друга. Там, внизу, сражались и некоторые из союзников самого Иллитиана, но по сравнению с внушающими благоговейный страх энергиями, бушующими в небесах, их ссоры казались мелочными и неуместными. Иллитиан и его свита, не останавливаясь, продолжали мчаться вперед через Гору Скорби.
Иллитиан подал рулевому сигнал двигатся выше, чтобы избежать огня, который мог бы поразить их снизу. Он сознательно шел на риск, принимая вероятность столкновения с грозами и летучими демонами, ибо слишком хорошо знал, насколько велика точность и мощь вооружений, используемых воюющими кабалами. Он бы скорее попытал удачи против когтей демонов, чем подверг бы свои немногочисленные силы угрозе гибели от меткого огня темных копий, стоящих в засаде. Они поднялись среди рассекающих воздух молний, обжигающих сетчатку вспышек чистой энергии. От грохота и рева бури содрогались все клетки в теле, звук отдавался в самых костях, уши глохли, не в силах выдержать бешенства стихии. Что-то ослепительно вспыхнуло, и пара геллионов просто исчезла, а их гоночные скайборды раскололись на пылающие фрагменты и полетели вниз.
Свита Иллитиана мчалась сквозь хаос, разогнав тягу до максимума, под завывание двигателей. Еще одна молния копьем пронзила мотоцикл разбойника, и его силовая установка детонировала, беззвучно взорвавшись оранжевым пламенем. Следующей жертвой стал один из гладких, обтекаемых «Рейдеров», который ушел в пике, оставляя за собой след из дыма и огня. Крошечные фигурки, размахивая руками, посыпались с его палубы, пока рулевой тщетно пытался вернуть машину под контроль. «Рейдер» исчез среди острых шпилей и башен, и больше его никто не видел.
