Отложив подушку в сторону, Кармин вытер слезы. Он поморщился, заметив, что его одежда была порвана и запачкана кровью.
– Мне нужно переодеться.
– Я бы предпочел, чтобы ты остался дома на тот случай, если она вернется.
Поднимаясь на ноги, Кармин горько рассмеялся.
– Она – не потерявшаяся собака. Она не сбежала со двора и не заплутала в лесу. Ее похитили!
– Я понимаю, но ты должен хорошенько это обдумать. Там опасно и…
– Я поеду, – перебил его Кармин. – Если ты не хочешь, чтобы я летел с вами, то я не полечу, но я куплю билет на следующий рейс, нравится тебе это или нет.
– Ладно, только будь благоразумен, сын. Никакой самодеятельности. Я не смогу сосредоточиться на поисках, если ты будешь вызывать один лишь только хаос и мешать мне.
– Я знаю. Я закрою рот на замок и позволю вам делать все необходимое, но я должен там быть.
– Я понимаю твои чувства, но мы не знаем, в каких именно условиях мы ее найдем.
– Я же сказал, что поеду. Я не питаю, блять, иллюзий, и понимаю, что с ней может сейчас происходить, но я должен быть там, несмотря ни на что.
Винсент сжал пальцами перегородку носа.
– Нам нужно уладить оставшиеся здесь проблемы, и затем мы отправимся в Чикаго.
– Оставшиеся здесь проблемы? А что насчет… ну, знаешь, насчет парня, которого подстрелили, и… – спросил Кармин, смотря на отца.
Ему не удавалось подобрать правильных слов для того, чтобы закончить свою мысль, но Винсенту этого и не требовалось. Он понял вопрос.
– Мы держим Джонни в подвале. Он практически ничего не рассказал, но несколько минут назад я ввел ему тиопентал натрия.
– Тио… чего?
– Тиопентал натрия. Это барбитурат. Он оказывает угнетающее влияние на центральную нервную систему, и, поскольку ложь – процесс комплексный, становится куда легче…
– По-английски, пожалуйста.
– Сыворотка правды, – ответил Винсент. – Гипотетически.
Кармин кивнул.
– А что насчет…?
Заметив выражение лица своего отца, Кармин получил ответ на свой вопрос. Даже с другого конца спальни он видел скорбь, пронизывавшую черты отца.
– Почему он? Мы с Хейвен стояли рядом с ним. Почему не мы?
– Потому что они не собирались тебя убивать, – ответил Винсент. – Николас оказался не в то время и не в том месте. Он был помехой, которую с легкостью можно было устранить, но с тобой все иначе. Не знаю, какая роль отведена тебе во всем этом, но они не просто так оставили тебя в живых.
Кармину казалось, что его сердце разлетелось на осколки, его голос превратился в измученный шепот.
– Зачем они забрали мою колибри?
Пристально посмотрев на сына, Винсент вздохнул.
– Я не знаю, сын. К сожалению, я не могу ответить на твои вопросы.
Кармин вновь вытер лицо, глаза жгло от слез.
– Как бы там ни было, – продолжил Винсент, – я позаботился о том, чтобы выиграть нам немного времени, но я не сомневаюсь в том, что в конечном итоге полиция все же приедет к нам для того, чтобы задать тебе несколько вопросов. О твоей вражде с Николасом было известно каждому.
Кармин напрягся, понимая, что его отец не был осведомлен о произошедшем на школьной парковке инциденте.
– Возможно, они приедут раньше, чем ты думаешь.
– Почему?
– Вчера мы подрались возле школы.
Винсент покачал головой.
– Не скажу, что я удивлен.
* * *
Стоя на рассвете в подвальной комнате, Винсент наблюдал за мучениями Джонни.
– Скажи мне, где она и я положу этому конец.
– Я не могу, – ответил Джонни уже, должно быть, в сотый раз. Он отказывался сообщать какую-либо информацию, продолжая притворяться несведущим даже под действием сыворотки правды. Либо он был настолько глуп, что продолжал придерживаться плана без знания причин, либо же он был гораздо умнее, чем думал Винсент.
Приблизившись к Джонни, Коррадо окинул его полным ярости взглядом. Винсенту редко доводилось видеть его таким. Однако он понимал, что этот взгляд сулил смерть.
Жестокую смерть.
Отойдя в сторону, он наблюдал за тем, как Коррадо подошел к шкафу, стоявшему у стены. Осмотрев содержимое шкафа, он начал доставать ножи и плоскогубцы, методично выкладывая инструменты на стол.
– Пока ты еще жив, мы воспользуемся считалкой «Один, два, три, четыре».
Зная, что он не вынесет грядущего зрелища, Винсент покинул комнату. Не успев дойти до ступенек, ведущих в кабинет, он услышал громкий крик, прокатившийся по подвалу.
Вскоре комнату покинет и Джонни… по кусочкам.
* * *
Спустя час Коррадо вернулся в кабинет, вымокнув под дождем. Несмотря на то, что его одежда была забрызгана кровью, лицо его вновь было непроницаемым.
– Русские.
От одного лишь этого слова у Винсента едва не остановилось сердце.
– Она с русскими? Почему?
– Потому что она – одна из нас. Разве это не достаточно веская причина?
– Они знают?
– Да. Возможно, они узнали об этом даже раньше нас, – ответил Коррадо. – Ситуация выходит из-под контроля, Винсент. Все это время ты пытался стушеваться, но пришло время действовать. По инерции это все не разрешится.
Винсент понимал это, хотя и не желал себе в этом признаваться.
– Где русские ее удерживают?
– Этого Джоуи не знал.
Винсент нахмурился.
– Джоуи? Я думал, его звали Джонни.
– Джоуи, Джонни… не все ли равно? – Коррадо направился к двери. – Я позаботился о теле. Порядок в комнате за тобой.
Спустившись в подвал, Винсент с осторожностью направился к комнате. Бетонный пол был залит кровью, брызги остались даже на потолке. Он не знал, как именно Коррадо смог дойти до такого, но он не планировал спрашивать у него об этом.
Он давным-давно научился не спрашивать у Коррадо подробностей.
* * *
Стоя в гостиной, Кармин смотрел в окно. Дождь был настолько сильным, что он не мог различить даже деревья, находившиеся в нескольких ярдах от дома. Он так сильно погрузился в свои мысли, что не услышал шагов подошедшего к нему Коррадо. Заметив в окне отражение своего дяди, он, вздрогнув, схватился руками за грудь.
– Вы меня напугали, – сказал Кармин, обернувшись.
Коррадо расстегнул запачканную рубашку.
– Ты не особо наблюдателен.
– Это просто Вы перемещаетесь бесшумно. Как чертовы ниндзя.
Ниндзя. Произнеся это слово, Кармин почувствовал себя так, словно его ударили по лицу. Он сдержал подступившие слезы, не желая плакать перед своим дядей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
