- Нам угрожали, - сказал он. - Уберите их, лейтенант. Они напали на нас.
- Давай, давай, - весело сказал Пит. - Вали все в кучу. Расскажи что-нибудь интересненькое до того, как приедет ФБР. Может, тебе и полегчает.
- Щелкнуть? - спросил Кларенс.
Дамброски дернулся.
- Уберите этот топор!
- Делай, что он говорит, Кларенс. И подготовь камеру к той минуте, когда подъедут люди из ФБР.
- Никого из ФБР вы не вызывали!
- Обернитесь!
Рядом с ними бесшумно остановился темно-синий "седан", и из него вышли четверо приземистых людей. Первый из них спросил:
- Есть тут кто-нибудь по имени Питер Перкинс?
- Это я, - сказал Пит. - Что вы скажете, если я вас поцелую?
Было позднее вечернее время, но стоянка для машин, заполненная людьми, гудела от голосов. По одну сторону возвышались призывы к выборам нового мэра и там собирались почетные гости; по другую - уже стояла эстрада для духового оркестра, освещенный лозунг над нею гласил: "ЗДЕСЬ ЖИВЕТ КИТТИ - ПОЧЕТНЫЙ ГРАЖДАНИН НАШЕГО ПРЕКРАСНОГО ГОРОДА".
В центре огороженной площадки Китти изгибалась, носясь из стороны в сторону, кружилась и танцевала. Пит стоял у одного конца ограды, Паппи - у другого; вокруг на расстоянии четырех футов друг от друга стояли детишки.
- Готовы? - громко спросил Пит.
- Готовы, - ответил Паппи. И тогда они все вместе - Пит, Паппи и дети - стали кидать в центр круга ленты серпантина. Китти, подхватив, разматывала их и обвивала вокруг себя.
- Конфетти! - скомандовал Пит. И каждый швырнул по горсти пестрых кружочков - только несколько из них смогли коснуться земли.
- Шарики! - крикнул Пит. - Свет! - И ребята стали торопливо надувать воздушные шарики двенадцати цветов. Шарики одна за другим тоже скормили Китти. Ударили лучи прожекторов, автомобильных фар и фонарей. Китти превратилась в кипящий и извивающийся цветной фонтан высотой в несколько этажей.
- Щелкнуть? - спросил Кларенс.
- Щелкай!
Неудачник
[...в целях сохранения и развития средств межпланетного общения, а также для обеспечения занятости молодежи нашей планеты...]
(Выдержка из законодательного акта 7118 Палаты Представителей об учреждении Космического строительного корпуса.)
- Стройся! - рыкающий голос старшего сержанта космической пехоты разорвал туман серенького, слякотного утра в Нью-Джерси. - Когда называют ваше имя, отвечайте "здесь", выходите вперед с вещами и поднимайтесь на борт. Кому не ясно? Ну, начали: Аткинс!
- Здесь!
- Остин!
- Здесь!
- Эйрис!
Один за другим пехотинцы выходили из строя, вскидывали на плечи вещмешки - не более ста тридцати фунтов личного имущества на человека и карабкались по трапу. Они были молоды: ни одного старше двадцати двух, и порой поклажа превышала вес новобранца.
- Каплан!
- Здесь!
- Кейт!
- Здесь!
- Либби!
- Здесь! - долговязый и тощий белобрысый паренек вывалился из строя, поспешно вытер нос и схватился за свои шмотки. Крякнув, взвалил набитый холщовый мешок на плечо и, ухватив свободной рукой чемодан, затрусил, как дворняжка, к трапу. Новобранец преодолел всего лишь несколько нижних ступенек, когда чемодан двинул его по коленкам. Пошатнувшись, он натолкнулся на крепкую невысокую фигуру в зеленовато-голубом мундире космического флота. Сильные пальцы вцепились в плечо паренька и не дали ему упасть.
- Не падай, сынок, не надо. Ты не так старайся, и все будет в порядке, - могучая рука поправила холщовый мешок новобранца.
- Ой, простите, - смутился юнец, насчитав четыре полоски под метеором на серебряном галуне. - Капитан, я не...
- Соберись, сынок, и дуй на борт.
- Есть, сэр!
На борту парня встретил полумрак. Когда глаза Либби начали что-то различать, он увидел корабельного старшину, который большим пальцем через плечо показал в сторону одного из люков.
- Тебе сюда. Найди там свой рундучок и жди.
Либби поспешил выполнить указание. В широком, сплюснутом отсеке он обнаружил скопище людей и вещей. Слабый свет неоновых ламп вдоль переборки и гудение вентиляторов создавали мягкий фон человеческим голосам. Либби перебрался через груду чьих-то вещей и нашел свой рундучок под номером "семь-десять". Он сорвал пломбу с замочка, набрал шифр и открыл крышку. Рундук находился во втором ярусе и был совсем небольшим. Либби стал прикидывать, как ему затолкать в него свои пожитки. Но тут динамик заглушил болтовню и потребовал всеобщего внимания.
- Слушай мою команду! Первое отделение - по местам. Старт через двенадцать минут. Задраить люки. За две минуты до старта выключить вентиляторы. Закрепить на палубе все тяжелые предметы и лечь, когда зажжется красная сигнальная лампа. Лежать до объявления отбоя. Старшинам проверить исполнение команды.
Тут же заглянул старшина, осмотрелся и принялся руководить размещением багажа. Тяжелые вещи были принайтовлены к палубе. Крышки рундуков закрыты. К назначенному времени каждый пехотинец нашел себе местечко на палубе, а старшина даже пристроил под голову подушку. Лампы загорелись красным светом, и динамик гаркнул:
- Всем внимание! Старт корабля! Приготовиться к вертикальному ускорению.
Старшина спешно прилег на два вещмешка, не забывая пронзительным взглядом озирать со своего лежака отсек. Вентиляторы зашелестели, останавливаясь. На две минуты наступила тишина. Либби почувствовал, как всполошилась его сердечная мышца. Две минуты тянулись бесконечно. Но вот палуба задрожала, и грохот - такой бывает при сбросе пара из котла высокого давления - ударил по барабанным перепонкам. Тело вдруг налилось свинцом, тяжесть, навалившись на грудь, сдавила сердце. Спустя некоторое время сигнальные лампы вспыхнули белым и динамик промычал:
- Занять места согласно табельному расписанию. Первое отделение, приступить к несению вахтенной службы.
Вентиляторы снова загудели. Старшина встал, сосредоточенно почесал задницу, хлопнул в ладоши и сказал:
- Порядок, парни.
После чего прошелся по отсеку и отдраил люк в коридор.
Либби встал, наткнулся на переборку и чуть не рухнул. Его руки и ноги сильно затекли. Кроме того он чувствовал неприятную легкость, как будто сбросил по меньшей мере половину своего и так-то не ахти какого великого веса.
Следующие несколько часов он был слишком занят, чтобы размышлять или скучать по дому. Чемоданы, ящики и мешки надо было перетащить в трюм и принайтовить, подстраховываясь от углового ускорения. По ходу дела Либби выискал химический гальюн и изучил принцип его действия. Он познакомился со своей койкой и узнал, что она принадлежит ему лишь восемь часов в сутки: еще двое новобранцев, каждый в свое время, должны на ней же давить клопа. Три отделения уминали свои пайки в три смены всего было девять смен: двадцать четыре парня и старшина за одним длинным столом, который целиком заполнял узкий отсек возле камбуза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
