ОнСок, может наша прокуратура сможет предложить что-то дельное и интересное.
- Не знаю насколько дельными и интересными покажутся вам мои предложения, но они в принципе довольно простые. – говорит генеральный прокурор. – Для начала я предлагаю создать, назовем ее переговорная группа, куда войдут опытные и уважаемые люди в нашей стране, люди пользующийся авторитетом в нашей стране, а возможно и в мире.
Они возьмут на себя роль этаких переговорщиков с организаторами и руководством этого лагеря под стенами Анянской тюрьмы, узнают их цели, впрочем, они вполне очевидны, но вот быть в курсе их организации и дальнейших планов нам бы не помешало. Я за то чтобы наладить с ними если не дружеские, то хотя бы нейтральные отношения.
- А что вы предлагаете делать с самим лагерем под стенами тюрьмы? – уточняет глава государства.
- Предлагаю, оставить пока так как есть. Очевидно, что сами они не разойдутся, ну а силой их разогнать мы конечно в принципе сможем если усилим эти 450 человек еще минимум на 1000, но вот решит ли этот силовой разгон эту проблему лагеря?
Главное это все-же не место, а люди. Всех их мы очевидно задержать не сможем, но если даже и задержим, то что дальше? Иностранцев можно конечно выслать частично из страны, но там есть и наши сограждане, их-то куда девать?
Придется по закону большинство отпускать. К тому же этот протест может после этого разгона лагеря просто выплеснуться на улицы и площади наших городов. Знаете, после этого кино у Пак ЮнМи стало очень много сторонников и в мире, и в нашей стране, многие из них настроены очень даже решительно. Так как в основном это молодые люди, то протест против действия властей не будет для них чем-то невозможным.
Мы же не хотим, чтобы вместо полутора тысяч человек компактно собравшихся сейчас у Анянской тюрьмы под ее стенами их стало 150 тысяч по всей стране, а может и больше!
К тому же наверняка этот разгон такого количества людей не пройдет гладко. Эту картинку увидят во всем мире! И тогда нам просто не избежать сравнений с КНДР, что бы мы не говорили мировому сообществу и чем бы не прикрывались.
Мы никак не можем проигнорировать, если так можно сказать, определённую благосклонность к ЮнМи со стороны мирового сообщества, и обратная сторона у этой благосклонности неприятие сейчас многими в мире корейской власти!
Поэтому я за диалог с этими протестующими. Наладить отношения, пусть протестуют, не будем друг другу мешать. Мы им, а они не мешают функционированию той же тюрьмы Анян, не перекрывают дороги и пускают на работу сотрудников.
А в идеале … - здесь господин генеральный прокурор сделал паузы, но все-таки решился.
- В идеале это для начала нужно официальное объявление для всех что дело ЮнМи в ближайшее время будет пересмотрено и состоится новый суд. Думаю, после такого нашего заявления страсти по ней на какое-то время немного улеглись бы, и здесь и за рубежом.
У меня все госпожа президент, господа…
- Знаете господин ОнСок в вашем предложении конечно есть рациональное зерно. – после паузы наконец говорит КынХе. – Но все эти разговоры с протестующими и все прочее что вы предложили, разве они не выглядит как уступки поклонникам Агдан, не показывают всем слабость нашей власти?
Власть, которая идет на переговоры, причем не с какой-то там политической силой, а с группой поклонников звезды К-POP, она разве не выглядят смешной в глазах многих в этом случае?
И с судом картина похожая, получается надавили на нас какие-то приезжие вегугины, а мы и поплыли, сразу пошли им на уступки, вон уже и о скором пересмотре дела ЮнМи заговорили, считай, что уже готовы ее освободить.
Мировое сообщество, я имею в виду не рядовых граждан, а политическую элиту разных стран может и так о нас подумать. Что мы не контролируем ситуацию и мы слабы.
Мы все-таки тоже политическая элита своей страны, которая таким образом распишется в своей беспомощности и невозможности решать брошенные ей вызовы, это скажется на наших отношениях с мировыми лидерами не в лучшую сторону.
Да и в нашей стране многим такие уступки придутся не по вкусу. О слабой власти тут же завопит та же оппозиция и прочие недруги.
Поэтому не знаю, лично мне кажется эти ваши предложения несколько … преждевременными и не отвечающими текущему моменту.
Так что пока не будем к этому прибегать, к этому сотрудничеству и нейтралитету с протестующими, можете присаживаться господин ОнСок, так господа, есть у кого-то еще какие-то предложения?
- Разрешите мне. – это наконец-то дозрел главный полицейский.
- Да, слушаем вас господин Юн ХиГын. – говорит женщина. – Что вы предлагаете?
- Я согласен со словами нашего президента, что пойти на уступки протестующим - это значит показать свою слабость, а слабых у нас нигде не любят, с ними никто не считается, не уважают таких ни в политике, ни в жизни. – «оптимистично» начал глав полицейский.
Поэтому мое предложение простое - усилить подразделение боевой полиции «NPA» с 450 до 2000 человек, плюс мы соберём полицейские силы в других городах, что нам даст еще 1000 человек, думаю, что против 3000 подготовленных полицейских у этих протестующих шансов не будет, даже если их там будет и 2000 человек или даже больше.
В крайнем случае я думаю мы можем привлечь к этому и армию, думаю министр национальной обороны господин Ким ГванЧжин сможет при необходимости выделить еще и 10 тысяч человек, так что у этих протестующих против нас вообще не будет никаких шансов!
- Вы что, небольшую, победоносную войну решили устроить на территории у Анянской тюрьмы господин ХиГын? – с изумлением спрашивает разошедшегося полицейского президент страны. – Может еще и танки бросите на протестующих, а заодно тяжелую авиацию?
Вы вообще соображаете, что вы несете? Я уж промолчу что вы даже законов нашей страны не знаете, наша армия вообще не может вмешивается во внутренний гражданский конфликт. А здесь все это даже конфликтом назвать нельзя, протесты за любимого айдола любителей ее произведений. А мы их что, танками и автоматами, и армией? С ума вы сошли что ли?
Мда, господин главный полицейский, расстраиваете вы меня, сильно расстраиваете. Если бы в жизни было все так просто как вы там у себя в голове нарисовали.
Угу, дали команду и
