гарантии безопасности пенса ломанного не стоят. Поэтому правительства Англии и Франции и начали активно зондировать Кремль на предмет его участия в системе коллективной безопасности в Европе. И, поскольку Советское правительство неоднократно заявляло о том, что мир в Европе можно сохранить только общими усилиями. Поэтому его долго уговаривать не пришлось.
Несмотря на то, что начавшиеся в марте 1939 года параллельно с потеплением советско-германских отношений англо-франко-советские политические переговоры проходили тяжело, все же к концу июля разногласий между тремя странами практически не осталось. Правительства Англия и Франция под напором советской дипломатии, с одной стороны, и неуклонно ухудшающейся обстановки в Европе – с другой, постепенно сдавали свои позиции. Английское правительство прислало в Москву своего спецпредставителя Стрэнга. В конце концов, Англия и Франция согласились:
– заключить договор на принципах взаимности, то есть, взяли на себя те же обязательства, которые возлагали на Советский Союз,
– указать, что договор направлен исключительно против Германии,
– предоставить гарантии Латвии, Финляндии и Эстонии, несмотря на то, что эти три прибалтийских государства гарантий не просили, а у Латвии и Эстонии (и Литвы), к тому же были с Германией договоры о ненападении, и было совершенно не понятно, чем гарантии одной тоталитарной державы лучше и надежнее гарантий другой тоталитарной державы,
– помощь друг другу и подзащитным государствам оказывать сразу, не запуская сложную процедуру Лиги Наций, и не дожидаясь ее решения.
Единственным, разногласием, не урегулированным к моменту приезда в Москву военных миссий было определение косвенной агрессии: англичане и французы стремились так сформулировать это понятие, чтобы ни у кого не возникло подозрений в попытке трех великих держав вмешаться во внутренние дела третьих государств. Кремль настаивал на своей формулировке, и, в конце концов, правительства Англии и Франции недвусмысленно дали понять, что они согласятся на те формулировки, которые предлагает Молотов, а он, в свою очередь, называл эти разногласия не существенными. Три правительства условились, что окончательная доработка текста трехстороннего договора будет продолжена одновременно с переговорами военных миссий, и политический пакт и военная конвенция будут подписаны одновременно. Однако почему-то, политические переговоры были, по сути дела, свернуты: мне не удалось найти в открытой советской литературе ни одного документального свидетельства или воспоминания очевидца о том, что в тот период, когда в Москве проходили военные переговоры, Сидс, Стрэнг и Наджиар встречались с кем-нибудь из руководителей советского внешнеполитического ведомства. Да и за рубежом наши дипломаты особой активности не проявляли: за то время, что шли военные переговоры, Майский ни разу не встретился с Галифаксом, Суриц лишь однажды встретился с Бонне, уже после того, как было принято решение заключить пакт с Гитлером, Молотов один раз принял Наджиара. Зато Шуленбург встречался с Молотовым едва ли не каждый день, да и Астахова в Берлине вниманием не обделяли.
Замечу также, что летом 1939 года Советскому Союзу никто не угрожал, в стране не проводилось никаких чрезвычайных оборонных мероприятий, пресса вела себя очень спокойно, обстановки не нагнетая.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
АВГУСТ 1939 ГОДА. ЧАСТЬ
II
12 августа 1939 года в Москве открылись переговоры военных миссий Советского Союза, Англии и Франции. В отечественной исторической литературе об этих переговорах говорится, как правило, очень коротко. Мол, прибыли какие-то второсортные военные, не имеющие ни полномочий на ведение переговоров и подписание конвенции, ни плана собственных операций, ни сведений о противнике, ни плана совместных с Красной Армией действий против агрессоров, ни четкой информации о том, какие военные силы Англия и Франция выставят против агрессора. Приехавшие в Москву военные чины были столь не компетентны, что не знали простых вещей: они не могли ответить на элементарный вопрос: как Красная Армия сможет вступить в непосредственный контакт с агрессором, ведь у Советского Союза не было общей границы ни с Германией, ни с Италией, ни с Францией. Даже во вступительной статье М. Андреевой и К. Дмитриева к самой первой в Советском Союзе публикации материалов военных переговоров, которую в 1959 году осуществил журнал ЦК КПСС «Международная жизнь», говорилось: «Вместо конкретных планов, на рассмотрении которых настаивала советская делегация, английская и французская военные миссии предложили обсудить и без того ясные «общие цели» и общие принципы» военного сотрудничества, которые, как указал глава советской военной миссии, «могли бы послужить материалом для какой-нибудь абстрактной декларации»714.
Вероятно те, кто готовил материалы к публикации, были уверены, что после такого вступления сами материалы никто читать не станет, поскольку и так все предельно ясно. Подробный анализ записей заседаний военных миссий позволяет, по крайней мере, усомниться в том, что авторы вступительной статьи написали правду.
Переговоры военных миссий Советского Союза, Англии и Франции начались 12 августа в 11 часов 30 минут. Открывая первое заседание, глава советской миссии, Нарком обороны СССР, Маршал Советского Союза Ворошилов предложил определить дни и время работы переговоров, и порядок председательствования: правильно было бы председательствовать по очереди, по дням. Кроме того, Ворошилов предложил заседания военных миссий называть совещанием. (Глава советской миссии первым делом понизил статус переговоров – хотя, какая разница, как называть? Но заседание – это когда участники что-то решают, а совещание может быть простым обменом мнениями. Цель, которую преследовал Кремль, станет ясна чуть позднее. – Л.П.).
Глава английской делегации адмирал Дракс, который после тяжелой дороги и, не привыкший к русскому гостеприимству и не знающий, каким бывает русское застолье, после вчерашнего должен был испытывать легкое недомогание, посовещался с главой французской делегации генералом Думенком, который вряд ли находился в лучшем состоянии, и они согласились с предложениями Ворошилова. (Не совсем понятно, догадывались ли члены союзной миссий о целях Советского правительства, или, соглашаясь на понижение статуса переговоров, заранее готовили себе путь к отступлению на тот случай, если военную конвенцию подписать не удастся, и из Москвы придется уезжать ни с чем. – Л.П.).
Думенк предложил работать каждый день и заседания устраивать два раза в день. Английская и советская миссии с этим предложением согласились. Англичане и французы внесли совместное предложение: утреннее заседание проводить с 10.30 до 12.30, вечернее – с 17.30 до 19.00. Советская миссия приняла это предложение. Ворошилов сказал, что нужно решить, кто сегодня будет председательствовать и сколько будет сегодня заседаний, два или одно. Думенк и Дракс предложили сегодня устроить одно заседание и председательствование возложить на Ворошилова.
Открыв совещание, Ворошилов сказал, что необходимо решить два технических вопроса. Первый вопрос – соображения английской и французской миссий о необходимом соблюдении секретности совещаний. Дракс и Думенк заявили, что совещание должны быть секретным и все сообщения
