«У императора Алексея было три сына и четыре дочери. Из мальчиков раньше всех родился Иоанн, но первым ребенком была дочь Анна, сочетавшаяся впоследствии браком с Никифором Вриеннием и получившая титул кесариссы. Их родитель император Алексей из всех детей более всего был расположен к Иоанну. Он назначил его наследником императорской власти, обул в красные сандалии и провозгласил императором. Напротив, мать Иоанна, императрица Ирина, благоволила к дочери Анне и постоянно клеветала супругу на Иоанна. Она называла его человеком увлекающимся, порицала его за изнеженный образ жизни и изменчивый нрав, в котором якобы не было ни одной хорошей черты, и изо всех сил старалась заставить Алексея изменить свое мнение об Иоанне. Иногда под разными предлогами она заговаривала о Вриеннии и очень хвалила его как человека искусного не только в речах, но и в делах, знакомого со свободными науками, которые улучшают нравы людей и подготовляют к беспорочному царствованию {627} тех, кто собирается наследовать власть. Алексей, слушая это и зная о ее материнской любви, иногда делал вид, что занят срочными делами и не обращает внимания на ее слова, а иногда уверял Ирину, что подумает и не пренебрежет ее просьбой. Но порой, вспылив, он говорил: „О жена, делящая со мной ложе и царскую власть, перестань настраивать меня в пользу дочери, ведь ты разрушаешь этим похвальный порядок. Уж не сошла ли ты с ума? Опомнись. Подумай-ка, знаешь ли ты, чтобы кто-нибудь из прежних императоров, имея сына, вполне достойного власти, предпочел зятя и оставил ему скипетр? А если мы и встретимся с таким редким случаем, то сочтем деяние незаконным. Все ромеи стали бы громко надо мной смеяться и сочли бы меня выжившим из ума, если бы я, взявший власть с помощью отнюдь не похвальных средств, проливший кровь соотечественников и нарушивший христианские установления, выбирая наследника, отказал своему родному сыну и приблизил к себе этого македонца“ (так он называл Вриенния, который был родом из Орестиады, одного из наиболее славных и могущественных городов Македонии). Так он гневно отвечал императрице Ирине, а затем вновь начинал притворяться, что вовсе не отказывает ей в просьбе. Так он тянул с ответом жене и делал вид, что постоянно находится в раздумьях. Ведь этот муж был необыкновенно скрытен, считал, что мудрость заключена в постоянном притворстве, и почти никогда не раскрывал своих намерений.
Приближаясь к концу жизни, он лежал в роскошных палатах Манганского монастыря, испуская последние вздохи. В это время его сын Иоанн, видя, что близка кончина отца, и зная о нелюбви к себе матери, которая прочит императорскую власть его сестре, поделился своими замыслами с некоторыми родственниками, которые были к нему расположены – самым могущественным из них был его брат Исаак. Иоанн тайно от матери зашел в отцовскую комнату, как будто в слезах бросился на пол и потихоньку снял с руки отца перстень с печатью. Некоторые говорят, что он сделал это с согласия отца, и это подтверждают дальнейшие события. И вот Иоанн тотчас собрал сообщников, поведал им о своем поступке, сел на коня, взял оружие и отправился в Большой дворец. В самом Манганском монастыре и на улицах города его провозглашали самодержавным императором расположенный к нему народ и те, которые собрались, услышав о происходящем. Императрица же Ирина, мать Иоанна, устрашенная происходящим, призвала к себе сына и стала уговаривать его воздержаться от осуществления своих намерений. Иоанн, однако, {628} с головой был погружен в свои замыслы и не обратил никакого внимания на слова матери, поэтому она стала побуждать Вриенния с ее помощью взять власть. Ирина, видя, что события развиваются вопреки ее воле, подошла к Алексею, покоившемуся на ложе (отрывистое дыхание выдавало в нем еще живого), приникла к мужу и как „темноводный источник“, испуская потоки слез, стала громко обвинять сына, будто тот у еще живого отца похитил царство и замыслил мятеж. Но Алексей ничего не ответил на это, ибо его мысли были заняты более серьезными вещами, перед концом жизни он, как и подобает, думал о своем скором переселении в другой мир и вперял свой взор в ангелов – проводников душ.
Императрица же, не в силах перенести действия сына, стала еще настойчивее, и Алексей с усилием на короткое мгновение улыбнулся и вознес руки к небу, как будто выражая радость по поводу услышанного и благодаря бога...
Ирина ясно поняла, что мужа обрадовало ее сообщение, что она в своих надеждах обманулась, а его обещания были напрасны. И тогда с глубоким вздохом она сказала: „О муж, и живой ты отличался коварством, речь твоя была двусмысленной и исполненной хитрости, и вот теперь, прощаясь с жизнью, ты держишься своих старых привычек“. Это об Ирине.
Иоанн же, явившись к Большому дворцу, не смог сразу туда войти, так как стражи не удовлетворились лицезрением перстня, а потребовали еще какого-нибудь доказательства того, что Иоанн явился по отцовскому приказу. Но вот двери дворца, усаженные с обеих сторон широкими медными брусками, отворяются, и Иоанн входит вместе с воинами и родственниками во дворец. Хлынула туда и сопровождающая его чернь, которая стала хватать все, что подвернется под руку. Ворота снова закрыли, приток толпы извне прекратился, а тем, кто был внутри, запретили выходить, и они несколько дней провели вместе с императором. Это произошло 15 августа. На следующую ночь умер император Алексей, процарствовав 37 лет и четыре с половиной месяца» (Nic. Chon., p. 8).
1592
Имеется в виду Феодора, в дальнейшем жена Константина Ангела (Chalandon, Les Comnène, р. 217). Ни Анна, ни другие авторы, насколько нам известно, ничего не сообщают о первом замужестве и вдовстве Феодоры.
1593
Алексей скончался в ночь с 15 на 16 августа 1118 г. О погребении тела императора рассказывает Никита Хониат (Nic. Ghon., р. 11 sq.).
1594
Еврипид, Орест, 2.
1595
Сведения источников о времени смерти Ирины противо-{629}речивы. По данным типика монастыря Космосотира (Petit, Typikon du Monastére de la Kosmosotira..., p. 65), Ирина умерла 19 февраля 1-го индикта, т. е. 1123 или 1138 г. Однако обе даты неудовлетворительны, ибо по другим источникам (см. Chalandon, Les Comnène, р. 15, n. 2) Ирины уже не было в числе живых в 1136 г., но она была еще жива около 1130 г. Из сообщения Анны, думается, можно сделать лишь вывод, что Ирина умерла раньше Никифора Вриенния, т. е. до 1137 г., ибо писательница рассказывает о смерти мужа после упоминания о кончине матери. Ф. Шаландон (Chalandon, Essai..., р. 15, n. 2) предполагает ошибку в типике: 1-й индикт вместо 11-го индикта, и таким образом датирует смерть Ирины 19 февраля 1133 г.
1596
Ниоба, согласно греческим мифам, – жена фиванского царя Амфиона. Имея 14 детей, она насмехалась над богиней Латоной – матерью лишь двух детей: Аполлона и Артемиды. Разгневанные Аполлон и Артемида поразили стрелами Ниобу и ее детей, и они превратились в скалы. {630}
