субподрядчика в Кингс-Линн в надежде окончательно исключить Кеа из расследования. Выбор Натли на эту работу был во многом продиктован желанием Страйка держать этого человека подальше от себя.
— Выкладывай, — сказал Страйк, взяв ручку и придвинув к себе блокнот.
— Она выпивала с друзьями, — сказал Натли. — Местный винный бар.
— Значит, она в порядке? — спросил Страйк.
— У нее с собой трость, — сказал Натли, — и ее приятели поднимались и спускались в бар за нее.
Он ждал, пока ему подскажут. Эта привычка была одной из многих привычек Натли, которые Страйк находил крайне раздражающими.
— Это все?
— Нет, — сказал Натли, забавляясь тем, что Страйк мог так подумать. Примерно двадцать минут назад зазвонил ее мобильный, и она вышла из бара, чтобы ответить на звонок. Я тоже пошел. Притворился, что хочу покурить.
Натли сделал паузу, чтобы его похвалили за инициативу. Когда единственным ответом Страйка было молчание, Натли продолжил,
— Да, она разговаривала с кем-то по телефону и закатила истерику. Она хотела знать, почему он не перезвонил ей раньше и все такое. Она говорила, что ей нужно передать сообщение Джошу, и хотела, чтобы этот человек все устроил. Она сказала, что люди в “Эдите” говорят о ней ужасные вещи, но это неправда, и все это подстроено, или что-то в этом роде. И, — сказал Натли как человек, готовый достать кролика из шляпы, — она сказала, что думает, что за этим стоит Аноми. То, что было на Эдите.
— Ты уверен, что она не сказала “Reddit”? — спросил Страйк, не потрудившись сдержать раздражение в своем голосе.
— Что?
— Reddit, — повторил Страйк.
— Да, возможно, так и было, — сказал Натли, поразмыслив несколько секунд, — но, как я уже сказал, она была немного истерична, было трудно расслышать, о чем именно она говорит. Но они все артистичные типы, не так ли, поэтому я подумал, что Эдит может быть каким-то…
— Ты узнал имя человека, с которым она разговаривала?
— Не слышал, чтобы она называла имя.
Конечно, блядь, не слышал.
— Ладно, хорошая работа, Натли, — сказал Страйк, его тон противоречил его словам. — Запиши это для дела и позвони мне, если что-то еще случится.
Как только Натли отключился, Страйк вернулся к “Игре Дрека”, очень желая, чтобы у него тоже был кто-то, кого он мог бы послать в бар вместо себя. За соседними столиками было полно смеющихся и разговаривающих людей: он был единственным одиноким посетителем, сорокалетним чудаком с ноутбуком, играющим в одиночестве и жаждущим закурить. Он только что избежал нападения цифрового вампира, затем успешно провел Баффипоус мимо каменного льва с помощью шпаргалки Робин (“введи “Ты плохой каменный мукфлук, бва”), когда пришло сообщение от его сводной сестры Пруденс.
Он, конечно, до сих пор с ней не познакомился. Пока он лежал с больной ногой и был поглощен работой, она была занята своей раненой дочерью.
Привет. Сильви намного лучше, поэтому я хотела бы узнать, как тебе идея встретиться в следующий четверг, чтобы пропустить по стаканчику?
Решив, что отвечать сразу не обязательно, Страйк вернулся к экрану своего ноутбука. Пять минут спустя его мобильный зажужжал от второго сообщения, а затем зазвонил, прежде чем он успел посмотреть на него: это звонила Робин, и он сразу же ответил.
— Привет, — сказала она. — Я только что ушла от Пеза. Аноми был в игре?
— Нет, — ответил Страйк, и Робин застонала. — Но я пообщался один на один с Фиенди1, который, надо сказать, знает толк в футболе. Самый здравомыслящий человек, которого я здесь встречал до сих пор. Хотя ты должна была сказать мне, что Баффипоус болеет за Ман Ю.
— Черт, разве этого не было в записях? Извини. Это была первая команда, которая пришла мне в голову.
— Ничего, я справился, — сказал Страйк. — Хотя, я подумал, что было бы вежливо сделать это Арсеналом. Как Пез?
— Я только что послала тебе запись интервью. Я еще не прослушала ее, так что не знаю, насколько сильно мой мобильный уловил звук. В пабе было довольно шумно.
— У меня та же проблема, — сказал Страйк, повышая голос над гоготом особенно буйных людей, которые только что присели за соседний столик.
— Я напишу свои заметки, как только смогу, на всякий случай, если он не записал. Я выудила из него несколько интересных вещей.
— Где ты сейчас находишься? — спросил Страйк, которому показалось, что он слышит шум транспорта.
— Направляюсь на Джанкшн Роуд, — сказала Робин. — Пытаюсь поймать такси.
— Какого черта ты идешь на Джанкшн Роуд?
— Может быть, ничего особенного, но я чувствую… Страйк, это такси. Увидимся завтра в офисе и наверстаем упущенное.
Робин помахала рукой приближающемуся такси, которое притормозило, назвала водителю адрес и села в машину.
Хотя она изо всех сил старалась говорить по телефону естественно, она чувствовала себя явно взволнованной. Последний час ее предполагаемого интервью с Пезом, которое она вырезала из записи, отправленной Страйку, состоял в основном из продолжительных поцелуев и все более решительных попыток вернуть ее в Норт-Гроув “просто выпить еще”, типа. Робин была готова на многое ради детективного агентства “Страйк”, и шрам длиной в восемь дюймов на предплечье был тому подтверждением, но она не думала, что секс с Пезом Пирсом входил в круг обязанностей, которые агентство могло разумно ожидать от нее, даже если бы проведенная с ним ночь позволила им исключить его как Аноми.
Пока такси ехало по Хайгейт Хай Стрит, Робин размышляла о том, что в последнее время она собирает самые разные реакции мужчин на отказ. Пез был примерно посередине между холодной яростью Хью Джекса и неловким, немедленным отступлением Райана Мерфи. Он пробовал манипулировать (“Что, думаешь, ты не можешь мне доверять, типа?”), пассивно-агрессивно (“Нет, я просто думал, что я тебе нравлюсь, типа”) и, наконец, попросил ее номер телефона. Робин дала ему номер телефона, которым она пользовалась с Тимом Эшкрофтом и Ясмин Уэзерхед, и после очередной стычки возле “Гейтхауса”, во время которой Пез так сильно прижал ее к себе, что она чувствовала каждый мускул через его футболку, она наконец-то ушла.
Полувиноватые, полуудовлетворенные и путаные мысли метались в голове Робин, пока такси везло ее к квартире Зои. Пез Пирс был не из тех мужчин, которых она обычно находила привлекательными: она не была поклонницей грязных
