самозванка ошиблась? Или…
От размышлений его оторвало мельтешение возле входных дверей. Виктор увидел, как вскакивают охранники, как тянутся за оружием, а затем падают один за другим. Он еще не до конца понял что происходит, но уже стоял на ногах, а его коктейль упал на пол. Тело Виктора отреагировало быстрее мозга и готовилось к отражение атаки.
Аня залетела внутрь как ангел мщения. Сегодня она не собиралась ограничивать себя, сегодня ей надо было выложиться по максимуму, как тогда, в драке с демоном.
Удар телекинеза и полки заднего бара проламываются, бутылки падают с громким звоном, отвлекая на себя внимание врага. Пусть это совсем небольшой выигрыш во времени, но и он полезен, когда счет идет на секунды.
Аня не привыкла использовать в бою именно заклинания, да по большому счету она и не знала ничего такого. Ира не смогла научить многому, ведь передавать науку чародея было тяжело, а во всем, что касалось «Ваатке», так вообще невозможно. Иногда девушка вспоминала что-то, какие-то отголоски прошлой жизни, вот как сегодня, когда сражалась против древнего артефакта, но по заказу такие воспоминания не приходили.
Она привыкла больше полагаться на свое тело, на мастерство и силу оружия. Иногда защищала себя «перчатками», могла уплотнить кожу в том месте, где ожидала удар или пулю, пользовалась «сапожками», так она называла заклятие наполняющее тело легкостью и позволяющее двигаться быстрее. Еще использовала иллюзии, которыми овладела в тринадцать лет. Использовала телекинез и могла ударить тем, что Ира называла «сырой силой», который сама почти не использовала, опасаясь отката. По большому счету это было просто удар магией, сильный, как кувалдой. И сейчас Аня решила, что такое использование сказки подходит на все сто.
Вот один из оставшихся охранников поднимает пистолет. Удар и правую руку мужчины срезает по локоть, он даже не вопит, у него болевой шок. Просто заваливается, держась за изувеченную конечность. Аня в ярости, она почти не контролирует, да и не хочет контролировать свою силу. В ней еще не утихла древняя ярость, неосторожно разбуженная Тамарой, и сейчас она ей на руку.
Вот бармен выскакивает из-за стойки, но не там где нырнул под нее, а в стороне. В его руках обрез, но выстрелить он не успевает, одна из уцелевших бутылок слетает со своего места и бьет его в висок. А Аня, не теряя времени, кидает со страшной силой ставший временно бесполезным «Глок». Тот врезается в лоб одному из бросившихся на нее адептов, и голова парня дергается назад, а сам он нелепо взмахнув руками, валится на спину.
Виктор смотрит на происходящую бойню в некой растерянности. Ему кажется, что напавшая на них девушка движется, как в замедленной съемке, слишком быстро, неимоверно быстро для человека.
Он сам, неплохой колдун, но его сила — это воздействие на разум, это подчинение и истощение жертвы, это то, что в простонародье называют сглазом, когда у врага перестает получаться все, за что он берется, когда все сыплется из рук, а удача надолго поворачивается задом. Это воздействие на тело врага, поражение органов и мышц. Последнее могло бы помочь в драке, но Виктор нутром чувствовал, что сейчас вся его сила бесполезна. Но и сдаваться он не собирался, мысленный приказ, и на девушку бросаются все, и оставшиеся на ногах адепты, и все жертвы, включая Андрея, который под воздействием чужих чар просто не может узнать ее, опознать в Ане ту девушку, в которую влюбился.
Главного она заметила сразу. Максим описал его довольно сумбурно, он явно не привык описывать внешность, но Аня просто почувствовала главного ублюдка. А когда по его приказу на нее бросились оставшиеся на ногах, она окончательно озверела. Возможно, он был бы ценным источником информации. Возможно, мог навести ее на кого-то более крупного, того кто был в курсе произошедшего с Валиком, но сейчас Аня не хотела допрашивать, она хотела только убивать.
Бросившегося на нее Андрея, просто сбила с ног подсечкой. Пытавшемуся достать ее ножом адепту, вырвала кадык. А затем, его же ножом, зарезала адептку, нелепо размахивающую наскоро сделанной розочкой из разбитой бутылки. Виктор попытался воспользоваться тем, что она занята помощниками и бросился к задней двери, прибегнув к самому эффективному средству борьбы против более сильного противника — к побегу.
Аня оглушила еще одну жертву адептов, а последняя овечка — девушка, видимо была в полном шоке, она не бросалась на Аню, а просто вжалась в угол между столом и стеной и смотрела на происходящее широко распахнутыми глазами. Последнему адепту Аня раскроила череп бутылкой шампанского, которую прихватила с ближайшего столика.
Виктор добежал до двери, но понял, что не успевает, не смог открыть, заклинило ручку, та просто отказалась поворачиваться. Он панически огляделся и увидел, что недалеко от него валяется рука одного из охранников, а рядом с рукой — пистолет. Он кинулся к оружию, схватил пистолет и даже успел навести его на девушку, но выстрелить не смог. Пистолет выдернуло из его руки с такой силой, что кисть хрустнула, выворачиваясь, а указательный палец вспыхнул дикой болью. Виктор сжал зубы от боли, пытаясь как-то успокоить поврежденную руку, а Аня уже была рядом.
Он ударил ее левой, прямо в скулу, и девушка даже не стала укорачиваться. Просто создала в этом месте уплотнение — заклятие, которому научила ее Ира. Когда на одном из участков тела, плотность и твердость кожи многократно увеличивается, так что вполне может сдержать даже пулю, не говоря уже об ударе.
Удар у Виктора был поставлен, ведь по молодости он занимался боксом, а потом конечно забросил это дело, но кое-что осталось. Удар вышел хорошим, но с неожиданным результатом. Костяшки хрустнули и на этот раз он не смог сдержать крика, больше даже от неожиданности, чем от боли.
Аня схватила его за горло и словно тряпичную куклу подняла над полом. Ярость требовала выхода, ей впервые хотелось разорвать противника на мелкие куски. Не просто победить, а уничтожить, причинить боль.
— Ты звал меня, хотел видеть, — прошипела она в перепуганное лицо.
— Вот я тут! Что ты хотел передать через меня Тарохху? — и, увидев дикий ужас в глазах адепта.
Аня поняла, что нащупала правильную тактику.
Он уже начал подозревать то, что она не лже, а настоящая Лейша, и потому испугался так, как скорее всего никогда еще не боялся.
Она схватила его второй рукой, и со всего размаха опустила спиной на один из столиков, где еще стояли пара бутылок и несколько
