Дмитрия Сергеевича более сильной была и поддержка.
Так со временем, обогнав тысячи дипломатов (многих не заслужено, но что полделать), он стал министром. Понимая, кому он обязан такой головокружительнойкарьере и прекрасно представляя, что с уходом покровителя, он полетит и сам, Александров был предан президенту с железобетонной твердостью.
Вот здесь за обеденном столе он и сообщил президенту предложение американцев. Администрация Роземблюма оказалась даже осторожнее, чем полагал Романов. Посол решал сугубо второстепенный вопрос посольства России в США. Раньше, даже в самый холодный период холодной войны такие бытовые мелочи походя решили сами дипломаты на местах.
Подключение к этому администрации американского президента в другое время, кроме непонимания ничего бы не вызвало. А сейчас цель была понятна — это сигнал к переговорам. Дело не в самом вопросе, а как на него будут реагировать русские. Если оживут и подключатся, значит, согласны в целом. Нет так нет. Вопрос будет забыт, бумаги в архив.
— Нет, — жестко и сразу сказал Романов хорошо продуманный ответ, — ситуация сейчас такова, что прекращение конфликта на сегодняшний день выигрышно только Западу и его союзникам. И совсем ничего не дает нам, — он специально пояснил, дабы не было никаких двусмысленностей, — России в целом, а не прикормившихся у власти политикам.
— Но ведь на поле боя на Украине по-прежнему гибнут люди! — осмелился возразить Андрей. С глазу на глаз президент разрешал ему немного спорить. Как он сам говорил, шутя, одна голова хорошо, а полторы лучше, что выглядело даже, как небольшая похвала собеседнику.
— На войне люди будут гибнут всегда — это аксиома, — мрачно сказал Романов, — а задача политиков при этом состоит в том, чтобы их было не только меньше, но и повыгоднее. Чтобы погибшие на том свете знали, что они погибли не зря. Так, Андрей Всеволодович? — жестко сказал президент. Потом улыбнулся, давая понять, что если он и сердится, то не на своего министра, а на заклятых друзей с Запала.
— Угу, — немногословно ответил министр. Президент говорил излишне прямо и цинично. Но если говорить не о форме, а о содержании, то спорить было не о чем. Лучше поглощать вкусный суп.
После короткого разговора Александров поспешил в министерство, к работе и друзьям. После инсульта в сообществе чиновников проходили один за другим панические слухи о тяжелом состоянии главы государства, о его возникшем слабоумии. Или, хотя бы, о радикальном изменении взглядов. О больных инсультом говорят так много разного, но в основном плохого. В этом отношении президент оказался в хорошем отношении прежним.
А Романов только оценивающе посмотрел в спину уходящему министру. Похоже, лично ему придется открыть еще один фронт — медицинский. Хотя бы на первое время, пока не развеются слухи. Что делать, политики люди публичные и им очень надо беспокоится о своем моральном авторитете, а неприятные сплетни будут идти не только из московских кухонь, но и из заграничных офисов.
Мда-с. Романов почти печально вздохнул. Нет, не по этому глупому поводу. Все эти радости текущей жизни так же текуще его беспокоили. Все пройдет, как день пустой. Стоит ли по этому случаю тревожится?
Президента тревожило куда больше совсем другое. Раз враги — а это стопроцентные враги, самые настоящие, — перешли к мирным переговорам, гаденько улыбаясь, то в другой сфере обязательно исподтишка ударят. Что б ему так сладко пилось и елось! Главное, куда и как? Очень бы не хотелось, чтобы бедная Россия опять пострадала.
Запад снова был стороной атакующей. А поскольку он почему-то считал себя стороной обиженной и пострадавшей от России, то под этим соусом мог бить из любой стороны и любым способом. Главное было — не должно пострадать население (только его, конечно) и их интересы (западные, естественно). Остальное политиков Европы и США совершенно не беспокоило. Сотни убитых, миллиардные потери даже радовали. Не их!
Поле обеда министр обороны конфедицинально сообщил о большом контрнаступлении украинских радикалов. Романов поблагодарил и облегченно вздохнул.
Как всегда в таком случае, атака врагов была неожиданной. Оперативно. Стратегически же российские военные ждали это наступление больше недели. И потому после первого небольшого успеха врага наши войска отбились достаточно легко артиллерийским огнем.
Технически украинская армия была слабее российской на несколько порядков. Украина по-прежнему имели большие запасы советского оружия. Вплоть до Великой Отечественной войны — пистолеты-пулеметы, гаубицы, тридцатьчетверки и т.д. плюс оружие 1950−1960-х годов Слегка модернизированное, так сказать «на коленке», оно не могло соревноваться с новейшими образцами России на поле боя.
По сути говоря, после месяца войны Украина могла поставить лишь плохообученных ополченцев со старенькими автоматами Калашникова. Прикрытая, как зонтиком, спесью чиновников Незалежной. Очень ненадежный зонтик на поле боя. единственный плюс — современное оружие Запада, поставляемое в скудном объеме и к которому украинские солдаты в своей основе опять не были готовы.
Россия же предпочитала воевать техникой своего производства — своеобразной триадой — танки, пушки, авиация. То есть сначала арт- и авиа- подготовка, потом под их прикрытием атаковали танки. И только после этого наступала роботизированная пехота. В таком положении основная тяжесть ложилась на технику, а моторизованные робострелки отходили на второй план. Пехота не обижалась. Высокомерные первыми шли в бой и нередко погибали.
В поле боя, в полевых условиях, украинские военные могли лишь, стиснув зубы, защищаться. А любые попытки активных действий приводили, как сегодня, к большим потерям. Если бы не населенные пункты, где войска жовтно-блакитной державы откровенно прикрывались женщинами и детьми, они бы уже катились к Львову и Перемышлю.
Вот так. потому Россия в который раз вела спецоперацию, а их враги — настоящую кровавую войну.
Глава 5
Романов сердито кинул головой и подождав еще пару часов — наскоков на поле могло быть несколько и приходилось реагировать на самом высшем уровне — отбыл в Белый дом — совещаться и совершать пропагандистский блиц-рывок по реформам. Уже сегодня он собирался объявить чиновникам и политикам о крупной реформе в сфере финансов. И, если не будет никакой неожиданной неприятности в этот же день дать ей толчок.
А потому была и третья категория присутствующих — журналисты. И не только изданий так называемого кремлевского пула. Романов распорядился, чтобы в Белый дом сегодня появились представители наиболее популярных газет и интернет-изданий, кроме излишне желтых. Пусть люди документально знают, а не кормится всякими сплетнями интернета.
Как человек середины информационного XXI века, Романов прекрасно понимал, что любая реформа, уже начавшись, сразу станет известной. И
