чтобы подготовить вопросы к завтрашнему разговору с Иваном Трофимовичем, она бесцельно слонялась по деревне, иногда делая какие-то снимки. Интересно, Тамара специально все это придумала, чтобы отвлечь Варю от ее основной цели приезда?
Общаться с местными, как она планировала, настроения тоже не было. В голову лезли самые дурацкие мысли. Испортит ли она резюме своей души пунктом о совершении мистического обряда, пусть и без убиения невинного петуха? Заставит ли ее знахарка-ящерица раздеться догола во время обряда? Не простудится ли она ночью? Почему она, образованная женщина, сразу не рассмеялась в лицо Тамаре? Ах, ну да, к дубу-то образованная женщина сходить планировала. Если обряд подействует, он распространится конкретно на них с Русланом или же на нее и любого другого мужчину? И как долго эта штука – заговор, пакт или что там окажется на выходе – работает? Чтобы проверить действие этого обряда, надо же снова «попробовать», а если они с Русланом временно решили пожить порознь, то как они это сделают?
Варя начала прокручивать варианты: можно позвонить Руслану после триумфального выхода статьи и предложить вместе отпраздновать успех. Но тут загвоздка: надо, чтобы именно успех, а его может и не быть. Варя вздохнула. Или она возьмет и приедет к нему с бутылкой шампанского. Открытой. Уже немного пьяная. В платье, похожем на поляну цветов. Нет, в обтягивающем, деловом. Он увидит ее и сразу захочет «попробовать». И ни успеха не надо, ни вообще ничего. Просто прислониться к двери и туманными глазами посмотреть на него… Варя потрясла головой, как будто желая скинуть с себя морок. Опять она в деталях продумывает свое унижение. Зачем?
Все эти вопросы были ничем по сравнению с тремя другими, самыми главными. Она изо всех сил старалась не дать им оформиться в слова, потому что сказанного – даже в голове – не воротишь. Потому что на вопросы, заданные словами, надо будет искать ответы, и тоже – словами.
И все-таки эти вопросы – незваными сорняками – проросли в ее сознании.
Нужен ли ребенок Руслану?
Нужна ли Руслану она сама?
Нужен ли ей самой Руслан?
От ужина Варя отказалась. Из-за волнения кусок в горло не лез, да и сидеть за одним столом с Павлом ей не хотелось. Тамара выделила ей для ночевки спальню дочери, отдыхавшей в детском лагере. Варя устроилась с ноутбуком за письменным столиком, чтобы хоть немного привести в порядок мысли, но постоянно отвлекалась то на надписи на учебниках, то на кукол, смотревших ей в спину с тумбочки. Тамара тоже вносила суету: периодически заглядывала в комнату, приносила травяной чай, интересовалась, не надо ли гостье еще чего-то. В десять вечера вновь появилась и велела Варе собираться. Павел наконец-то ушел «погудеть с мужиками», и путь к Метьказ был открыт.
Тамара так искренне радовалась предстоящему приключению, что ее воодушевление передалось Варе, придя на смену рассеянному оцепенению.
– Волосы-то у тебя какие, вот богатство! – восхитилась Тамара, увидев рассыпавшуюся по плечам Вари копну.
Из дома они выбежали хихикая, как две подружки. Сонная Леська, смешно свесив уши, вышла их проводить.
– Паше ничего не говори, поняла? Смотри у меня! – погрозила Леське Тамара, запирая дверь на замок.
Дневная жара спала, воздух стал освежающим и пряным, как стылый травяной чай.
– Метьказ – нормальная баба. Даже почти не странная. Но во время обряда может начать так бормотать жутко – ты не пугайся. Ну и если что-то такое увидишь – не ори. Потом спросишь у нее, она разъяснит.
– Ты так говоришь, как будто сама на таком обряде побывала.
– Сама не была, но девчата рассказывали.
– У вас тут прямо клиника репродуктивного здоровья, – хмыкнула Варя.
Возле дома Метьказ Тамара остановилась.
– Отсюда сама. Тут уже твой путь начинается.
– Даже не зайдешь? – Варя схватила Тамару за руку.
– Нельзя.
– Что-то я боюсь.
– Это нормально. Ничего, Метьказ тебя сейчас заболтает! Иди уже! – Она подтолкнула Варю вперед.
Метьказ открыла дверь раньше, чем Варя успела постучать, и провела гостью через крошечный коридор в комнату, одновременно служившую и кухней, и гостиной. Справа от входа стояла печь, слева – газовая плита с духовкой. Варе тут же стало любопытно, рабочая ли печь и как часто ей пользуется хозяйка. На столе что-то лежало под полотенцами. Метьказ расторопно выдвинула для Вари табурет. Прежнее, иронично-деловитое, выражение лица знахарки сменилось задумчивым и сосредоточенным.
– Я тоже волнуюсь. – Она поймала взгляд Вари и погладила ее по плечу.
– Я думала, вы уже привычная.
– Если б к этому можно было привыкнуть… И потом, нам с тобой сегодня придется на другое место идти, где я давненько не бывала. Обычно я девчат вожу на удобный речной бережок неподалеку от лесничества, но там же теперь Иван Трофимович денно и нощно рыщет, ума не приложу почему… – Она выразительно взглянула на Варю. – Тамара просила, чтоб он ничего не знал.
– Это далеко? – Варя поежилась, посмотрев в темное окно.
– С полчасика. На велосипедах. На лесное озерцо съездим.
– На велосипедах? Ночью? Прямо в лес?
– Погоди тарахтеть! Чего засуетилась? А вообще, пора нам, нечего рассиживать… – Она задумалась и засобиралась.
Вытащила старенький рюкзак, положила в него завернутые в полотенца мисочки.
– Ты повезешь.
– Я ведь… на велосипеде… не очень.
– Я тоже «не очень», а что поделать? – пожала плечами Метьказ. – Вай, самое главное чуть не забыла! – Она сняла полотенце с лежавшей на столе разделочной доски и показала на вылепленную из теста фигурку: – Это вот твоя болезнь. Ведь-наркоть[30].
– Если что, я никакие субстанции не принимаю. – Варя подвинулась ближе и склонилась над фигуркой. – Какая она у вас грудастая вышла, эта наркоть.
– Люблю девчат с юмором, – захихикала Метьказ. Смех у нее был совсем молодой. – Давай мы эту грудастую тоже в полотенце – и в рюкзак.
Следом в руках знахарки оказались какие-то коробочки. Прежде чем упаковать их, Метьказ быстро дала Варе посмотреть, что внутри. Там лежали свернутые ленты и дешевая бижутерия: серьги, кольца.
– Задабривать хозяйку воды Ведяву будем, – пояснила знахарка, поймав вопросительный Варин взгляд. – Пусть нарядится в твои подарки, фигурку из теста съест, а вместе с ней и болезнь заберет.
– А ничего, что «подарки» на самом деле не от меня? – Варя зачем-то потеребила колечко на левой руке.
– Пока везешь рюкзак на спине, все твоим станет, – заверила Метьказ и деловито добавила: – Так, ну-ка встань, я на тебя гляну…
Она поманила Варю в другую комнату, где помещались только кровать и шкаф.
– Выбирай. – Знахарка достала с полки аккуратно сложенные вышитые сорочки и разложила на кровати. – Вот этот панар точно тебе подойдет, – показала она на одну из них.
– Красота-то какая… Мне прямо сейчас надо переодеться?
– Ну не завтра же.
– А на велосипеде как ехать? Рубаха длинная… – Варя приложила ее к себе.
– Нормально, – прищурилась Метьказ. – Подол подоткнешь за пояс – и поедешь, – распорядилась она.
Варя внутренне обрадовалась, что джинсы можно будет оставить.
– Иди, в большой комнате переоденешься, а я – здесь.
– Можно вопрос?
– Можно, что с тобой поделать-то.
– А без переодевания нельзя? Надо именно в рубахах?
– Дело не в самих панарах, а в вышивке… Потом расскажу. Иди давай.
Пока Метьказ возилась со своим нарядом, Варя сняла футболку и нырнула в панар. Вместо зеркала посмотрелась в оконные стекла, которые с наступлением темноты начали показывать не то, что снаружи, а то, что внутри. Внешним видом Варя осталась довольна: в ее облике теперь читалось что-то хрупкое и сильное одновременно. Эксперимент с подтыканием подола тоже удался, и она, чуть успокоившись, уселась за стол.
Когда появилась
