– Нет. Если соблюдать точность, то нет.
– Ах так? И ты хочешь, чтобы я поверила, что ты приехал ко мне домой, только чтобы вернуть мне чек?
– А для чего же еще?
– Конечно, чтобы получить по более высокой таксе. – Она ужасно досадовала, что у нее срывается голос, но постаралась овладеть им. – Когда ты понял, что я попала впросак из-за твоих поцелуев, то решил, что меня можно и совсем общипать. Ты не женат, а мой отец – Джозеф Петрофф Третий, и это, кажется, тебя вполне устраивает. Ты поэтому увязался за мной, верно?
В камине треснуло полено, и Найна вдруг осознала, что они стоят в полумраке, злобно уставившись друг на друга. Не важно.
Фэн пошарил у себя за спиной, щелкнул выключателем, и комната озарилась светом, при котором уже ничего нельзя было скрыть. Найна прищурилась от слепящего света.
– Ты сможешь повторить это? – тихо спросил он.
– Нет, – ответила Найна, с опаской рассматривая проступившие на его лице резкие морщины. – Не стану повторять. Я сказала все, что было нужно. Пожалуйста, пропусти меня.
– Зачем? Чтоб ты побежала к своему достопочтенному папаше и все ему выболтала? Но он, знаешь ли, тебе не поверит.
– А вдруг поверит? – сказала Найна. Она чувствовала себя опустошенной, и, несмотря на тепло, идущее от огня, ей было холодно. – Ты не первый золотоискатель, которого он отправит восвояси.
– Спасибо за комплимент. – Фэн отвесил ей шутовской поклон. – Меня еще никто не обзывал золотоискателем.
– Выходит, я первая, – ответила Найна с притворной деликатностью. – Ты пропустишь меня или я должна визжать?
Он пожал плечами.
– Хочешь, я тебе на самом деле дам повод повизжать? Тогда у тебя получится гораздо более убедительно.
– Я хочу, – сказала Найна, не обращая внимания на явный вызов в его взгляде, – чтобы ты посторонился.
– Ты уверена?
– Конечно, уверена.
Фэн поджал губы, но сделал шаг назад и распахнул дверь. Пробегая мимо него, Найна расслышала, как он бормочет:
– Открой шторки, Найна, и посмотри правде в глаза.
Она остановилась на месте.
– Это как понимать?
– А так, что вместо того, чтобы гордиться тем, скольких мужчин можешь привлечь ты сама, с твоим заботливым, независимым и сильным характером, ты предпочла как медаль носить недоверие и думать самое худшее о каждом мужчине, который к тебе стремится. В один прекрасный день ты обнаружишь, что тебе уже никого не привлечь. Твой отец это понимает, даже если ты еще не поняла.
Найна чуть выше подняла подбородок и не ответила. Чего она сейчас не хотела слышать, так это что каким-то непостижимым образом ее отец и Фэн оказались союзниками, а значит, ее отличный план катастрофически обернулся против нее самой.
Она не стала оглядываться, чтобы узнать, смотрит ли Фэн ей вслед, и поспешила наверх, в свою комнату. В самом ли деле все против нее? Неужели ее отец действительно попался на крючок Фэну?
– Это просто какой-то абсурд, – громко простонала она. – Папа ведь не дурак. Должен же он понять, что Фэн не из этих его выдающихся членов правления. Ну должен же он понять. А если не понял… О Боже! – Она опустилась на голубое стеганое покрывало и зарылась лицом в ладони.
Неужели Джозеф мог подсадить Фэна на этот поезд? Значит, молодой Виккери просто… мистификация? И ее отец все это время разыгрывал перед ней комедию? Неужели он такой коварный?
А Фэн? Она поджала губы и, стиснув кулаки, стала колотить подушку. Нет, ничего такого она не допустит. Ни за что. Теперь понятно, почему Фэн так твердо решил сунуть обратно ей деньги.
Найна с ужасом почувствовала, что слезы жгут ей глаза. Отчасти она плакала со злости, но к злости примешивалось глубокое уныние оттого, что ее предали. Ведь если Фэн ставленник Джозефа, то он лишь еще один из этих хищников, готовых воспользоваться ею, чтобы сделать карьеру. Она стремилась подавить это чувство, и однако ей очень хотелось, чтобы все оказалось неправдой.
В прихожей гулко пробили часы, и Найна, подскочив, уставилась на свои.
Пора ужинать. В доме Джозефа подавали всегда вовремя, и, если не поторопиться, она опоздает. Что касается Фэна… Нет, ей не хотелось думать о Фэне.
Она быстро приняла душ – нежиться в ванне было некогда. Натянула сливочного цвета шерстяное платье с длинными рукавами, надела рубиновые кулон и серьги, которые ей редко приходилось носить, и поспешила вниз, в гостиную.
Фэн, Джозеф и Нэнси допивали аперитив.
– Как раз вовремя, – сказал Джозеф и не предложил рюмку дочери. – Идем? – Он взял Нэнси под руку, и все четверо размеренным шагом направились через прихожую в столовую. Фэн не стал брать Найну под руку.
– Ты очень шикарно выглядишь, – заметил он, когда они садились за стол. – Вряд ли это ради меня.
– Совершенно верно, – огрызнулась Найна.
У Фэна загорелись глаза, и Найна поняла, что снова попала впросак.
Ужин отвечал самым скрупулезным требованиям этикета, но за вежливой беседой о поездке и о погоде чувствовалось напряжение. Найна заметила, что ее отец все время бросает оценивающие взгляды на Фэна, а Нэнси то и дело нервно улыбается ему. Вероятно, они задавались вопросом: неужели Фэну удалось то, в чем у остальных выходила осечка? Возможно, размышляли, подходит ли он для их дочери. Или Джозеф давным-давно успел решить этот вопрос?
Фэн со своей стороны, казалось, не замечал бурливших вокруг него страстей и участвовал в общей беседе с легкостью и обаянием, из-за которых Найне хотелось его стукнуть.
Сама она говорила очень мало. Как только закончился ужин, Джозеф объявил, что они с женой намерены лечь пораньше.
– Предоставим вас, молодых, самим себе, – сказал он с таким сияющим лицом, будто он Санта-Клаус, раздающий подарки.
– Папа, ты никогда не ложился раньше десяти, – возразила Найна.
– Твоя мама… э… устала, – ответил Джозеф с плутоватым видом. – Хардвик, советую вам еще раз воспользоваться малой гостиной. Мы распорядились поддерживать в ней огонь.
Найна не успела ничего сказать, а Джозеф уже взял Нэнси за руку и потащил за собой в прихожую.
– Давайте. Ваш ход, – обратилась Найна к Фэну, когда они оказались одни. Ей не удавалось до конца скрыть горечь в своем голосе.
Фэн стоял, опершись о стену и глубоко засунув руки в карманы элегантных серых брюк. Его губы вытянулись в прямую черту, будто их провели по линейке. Но через несколько секунд он властным кивком указал в направлении прихожей, и Найна решила, что ничего не выиграет, если откажется поговорить.
Как только они вернулись в натопленную гостиную, Найна боком прошла мимо него и уселась в обитое красной парчой кресло у камина. Через некоторое время она услышала его шаги по ковру и почувствовала, что он подошел к ней сзади.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
