Юноша на четвереньках выполз из воды и растянулся на берегу, хватая воздух ртом. Тэгги принялся лизать ему лицо, тихо, испуганно повизгивая. Над их головами кружились и кричали кожеголовые птицы, испуганные и рассерженные вторжением в их гнездовье. Землянин закашлялся, выплюнул воду и сел.
Лагуна была пустой. Торвальд, наверное, уже обогнул южную оконечность острова, и сейчас уже у самого выхода. Может быть, он уже выгреб за рифы. Не останавливаясь, чтобы подобрать одежду, Шэнн пополз наверх.
Он влез на гребень и только там встал на ноги. Солнце слепило глаза, отражаясь от волн. Приложив к глазам руку, Шэнн еще раз увидел каноэ, уже за рифом, направляющееся вдоль гряды островов, а вовсе не к берегу, как он думал. Стало быть, Торвальд все еще ищет. Но что? Что-то реальное, или то, что существует только в его помутившихся мозгах?
Шэнн уселся. Он проголодался, а этот заплыв через лагуну отнял все силы. Он оказался, как в тюрьме — на островке в два раза меньше, чем долина, в которой стояла их база. И насколько юноша знал, единственным источником воды здесь служила та лужица вонючей дождевой воды, которая в такую жарищу быстро высохнет. А между ним и берегом лежало море, море, в котором обитают такие чудища, как тот вилохвост, которого выбросило на берег.
Торвальд держал курс не на следующий островок в цепи, маленькую голую скалу, а на тот, что лежал следом. Он явно торопился. Только вот куда… и зачем?
Шэнн встал и снова спустился на берег. Теперь он знал, что офицер не вернется, а он — он опять остался один, и только от него зависит, выживет ли он, и вырвется ли с этого островка.
Ловушка для ловца
Шэнн поднял кусочек белого, мягкого, как мел, камня, и провел на красном валуне еще одну палочку. Итого три палочки, три дня, как Торвальд бросил его. И с того утра берег материка не приблизился ни на шаг! Он сидел рядом с камнем, хотя знал, что надо лезть на скалы, искать «птичьи» гнезда. Трое пленников острова, человек и росомахи, уже подчистили все гнезда, что были на берегу. При одной мысли об этих «яйцах» желудок Шэнна скрутило в спазмах и его вырвало., С тех пор, как Шэнн проводил взглядом Торвальда, плывущего к западу, меж двух островов, он больше не видел лодки с офицером. Слабая надежда на то, что тот вернется, умерла. На берегу, в нескольких футах от юноши, лежали плоды его отчаянных попыток соорудить хоть какое-то средство побега.
Вибротопор уплыл вместе с Торвальдом, как и остатки пищи. Шэнн попробовал соорудить подобие плота и срубил ножом несколько низеньких деревцев. Но он не нашел здесь никаких лиан, чтобы связать плот вместе, и все его старания пошли прахом, когда он испытал плот в лагуне. Он не смог связать плот, который удержал бы его на плаву пять минут, не говоря уже о том, чтобы доставить троих пассажиров хотя бы на соседний остров.
Шэнн разочарованно пнул остов своей последней конструкции. Он старался не вспоминать о том, что в естественном резервуаре над слоем грязи осталось чуть больше дюйма чистой воды. Прошлым вечером он попробовал копать в самом центре котловины, где густые растения обещали хоть какую-то воду. Ничего. Сначала влажная земля, потом немного грязной жижицы. Слишком мало для него и для животных.
В лагуне точно должна водиться рыба. Интересно, подумал Шэнн, есть ли в сыром мясе морских тварей вода? Да и как их поймать, без сети, без лески, без крючков? Вчера он сбил станнером птицу, но она оказалась такой костлявой, что даже росомахи, уж на что неприхотливые, отказались ее есть.
Звери обшаривали песчаный берег, и Шэнну показалось, что они охотятся за какими-то моллюсками — время от времени они принимались яростно рыть землю. Тоги этим сейчас и занималась, из-под передних лап фонтаном летел песок, когти старательно разгребали землю.
И ее старания разбудили в Шэнне слабый лучик надежды. Тоги зарывалась в яму с таким воодушевлением, что юноша не выдержал, подошел и заглянул в яму сам. Под слоем песка показалось что-то коричневое. Шэнн не выдержал и вскрикнул.
Тэгги скатился вниз по склону и присоединился к подруге. Шэнн склонился над краем ямы, которая быстро увеличивалась. Коричневое пятно тоже стало больше, превратившись в купол коричневого цвета, поднимавшийся на дне. Землянину даже не понадобилось прикасаться к нему руками, чтобы понять, что это. Раковина, такая же, как и та, выброшенная штормом, из которой они сделали каноэ.
Росомахи копали очень проворно, но раковина почему-то все не показывалась целиком, как полагалось бы. Более того, сторонний наблюдатель заметил бы, что она погружается в песок всего лишь чуть-чуть медленнее, чем ее откапывали. Заинтригованный, Шэнн сходил к неудавшемуся плоту, подхватил одну из жердей и вернулся, чтобы использовать ее как импровизированную лопату.
Теперь они копали втроем, и коричневый горб раковины показался почти целиком. Шэнн попробовал подсунуть под край палку, чтобы перевернуть ее, и к его удивлению, палку схватили и чуть не вырвали у него из рук. Он изо всех сил дернул обратно, палка подалась и Шэнн упал на спину. Палка освободилась, но ее конец оказался изжеванным и расщепленным, словно попал в зубчатую передачу.
Только теперь Шэнн сообразил, что они имеют дело не с пустой раковиной, занесенной песком, а с раковиной, внутри которой все еще сидит ее хозяин, для которого эта раковина служила естественным домом, и с которой тот не собирался просто так расстаться. И одного взгляда на расщепленную палку хватило, чтобы понять — хозяин раковины вполне может постоять за себя.
Шэнн попробовал отозвать росомах, но они уже вышли из-под контроля, самозабвенно выкапывая новую добычу. Он знал, что если оттащить их силой, в охотничьем запале росомахи, не задумываясь, бросятся на него самого.
Чтобы хоть как-то защитить их, Шэнн снова спустился в яму, уже не пытаясь перевернуть раковину. Тэгти вскочил на купол раковины, царапая поверхность когтями, а Тоги подкапывалась вокруг. Из-под ее лап то и дело взлетали фонтаны земли, но теперь она рыла с осторожностью, словно ожидая неожиданной атаки.
Теперь моллюск был почти весь на виду, хотя раковина все еще крепко держалась в земле, и они не знали, кто под ней скрывается. Она была меньше, приблизительно две трети от размера той раковины, которую Торвальд превратил в лодку. Но и этого бы хватило, чтобы доставить их на материк, если бы Шэнн смог сделать такое же каноэ с балансиром.
Тэгти соскочил на землю, и обе росомахи озадаченно закружили вокруг раковины. То и дело они пробовали купол когтями, но когти не оставляли видимых следов, кроме небольших царапин. Они могут бесконечно кружить вокруг раковины, подумал Шэнн, но это ни к чему не приведет.
Он сел на корточки и пригляделся повнимательнее. Яма с тварью в раковине располагалась приблизительно в трех ярдах над уровнем моря, и всего несколько футов отделяло ее от линии, вдоль которой плескались волны. Шэнн задумчиво глядел, как волны накатываются на мелкий песок и отползают обратно. Может быть… может быть, там, где их совместные усилия ни к чему не привели, им поможет само море.
И Шэнн начал рыть канал от моря к яме с раковиной. Конечно, тварь, живущая в ней, может и не бояться морской воды. Но зачем-то же она зарылась в песок на берегу, вне досягаемости морских волн? Значит, морская соленая вода может выманить ее. По крайней мере, попробовать стоило. Юноша принялся за работу, по собачьи разгребая песок, жалея только, что не может объяснить росомахам свою идею, чтобы те помогли ему.
А те по-прежнему крутились вокруг пленника, стараясь подрыть песок под раковиной. По крайней мере их попытки отвлекут животное и не дадут ему ускользнуть. Шэнн отодрал от своего плотика еще одну деревяшку, и стал работать ей как лопатой, выбрасывая фонтаны песка и гальки. Пот мокрыми пятнами проступил на рваной рубашке, липкие соленые капли стекали по рукам и лицу.
Он закончил канаву, выведя ее с уклоном, так что — как он надеялся — вода потечет в яму, как только он пробьет перемычку. И Шэнн пробил ее, плюхаясь в зеленой воде.
Его расчет оказался правильным — вода хлынула быстро растущим потоком, пенясь вокруг раковины. Росомахи с фырканьем выскочили наружу. Шэнн наскоро привязал нож к палке попрочнее, соорудив некое подобие копья. Он склонился у ямы, с этим копьем наготове, не зная еще, чего ожидать. И когда раковина отреагировала на его водяную атаку, ответ получился столь неожиданным, что застал его врасплох.
Раковина подпрыгнула вверх, в фонтане песка и воды. Пучок коричневых суставчатых ног вспенил воду, отталкиваясь ото дна. Но вода ослабила эту атаку — стенка ямы осела вниз, придавив край раковины, опрокинув ее. Передний край раковины поднялся кверху, лапы животного мелькнули в воздухе.
Шэнн ударил копьем, чувствуя, как острие ножа входит все глубже, так что он уже не мог вытащить его обратно. Вытянутая лапа щелкнула в дюйме от его ног, но юноша изо всей силы налег на древко. Этот удар и закончил битву. Раковина опрокинулась на спину, упав в грязь на дне ямы. Отчаянные попытки животного перевернуться только глубже вдавливали купол в песок.
