— Слушай, до восьмого класса я же ее и учила. Это потом уже наши местные в Квашино ходят в старшую школу. Девятый и десятый класс там заканчивают. Но могу сказать точно, не могла Светка никуда поступить. Только если в училище на швею-мотористку. Там особо гением быть не нужно. А вот поступила. И отучились они оба до конца. Защитили диплом. Как положено. Мы каждый год ждали, что Светку выкинут из института. А поди ж ты, вытянула. Вот потом вышла занятная история … Виктор закончил институт и вроде устроился на завод. В отдел главного технолога. Светка при нем же. Думаю, ее брат тащил. Помогал во всем. Но, спустя год, Витька вернулся в деревню. Никто не знает, в чем дело. Известно только, что его выгнали. И говорят, с позором. А Светка осталась на заводе. Встретила мужа из партийных шишек. Выскочила замуж. Вот, что я скажу тебе, Жорик, не просто так это было.
От ее "Жорика" меня немного перекосило. Интересно, в этом времени можно менять имя в паспорте? Хотя, тут, наверное, от отца зависит. Надо будет подумать об этом. А вот сама история, которую вдохновенно рассказывала соседка, очень сильно заинтересовала.
— Тем более, прошло несколько лет, и примчалась твоя мамаша. Ты уж извини, что называю вещи своими именами. Приехала на машине. Представляешь? С водителем. Родители умерли, и ее, и Витькины, она даже не появилась. А тут прям нарисовалась, не сотрешь. Был у нее какой-то разговор к брату. Причем, она его просила именно. Мне плохо было слышно, они окно закрыли. — Ольга Ивановна даже не стеснялась того, что подслушала приватную беседу родственников. — Но тон, которым Светка говорила… Очень виноватый и умоляющий. Что-то она натворила тогда, давно. А Виктор оказался, вроде, или крайний или вообще прикрыл сестру. Потому и работу потерял. Будущее свое потерял. И вот это прошлое нет-нет, а Светку беспокоило. Она просила его то ли помочь, то ли опять вмешаться.
— А что дядя? Как он вел себя когда мать приехала?
Ольга Ивановна призадумалась, вспоминая.
— Да ты знаешь… Никак. С порога не гнал, но и радости особо не показал. Было у меня ощущение, что он ее простить не может. Вот так скажу. А уж какие там у них дела… Кстати, сам-то не слыха́л?
Соседка с любопытством уставилась на меня. У нее даже верхняя губа немного подрагивала от нетерпения. Видимо, рассчитывала узнать что-нибудь интересно, относительно этой темы. А я, наоборот, хотел выяснить, как можно больше деталей, у нее. Потому что, из рассказа Ольги Ивановны выходило, есть у моей мамочки какой-то изрядно пованивающий дерьмицом груз за плечами. Можно было бы не обратить внимания. Но! Мне предстоит жить дальше в этой реальности, в этих условиях. Иметь определенный компромат, с помощью которого возможно при необходимости поставить мать на место, приструнить ее, — это отличная тема. Чтоб больше никаких "ссылок" у меня не приключилось. Чуть она разгон возьмет, а я сразу, стопэ! Помните ли Вы, Светланочка Сергеевна… И все. Мать на задницу сразу и присядет.
Отличный вариант. Просто отличный! Надо теперь дядьку вывести на откровенный разговор. Вот он и не кинулся сразу радоваться моему приезду. Встретил хмурый. А потом, наверное, решил, племянник за грехи сестры не отвечает.
— Эх… жаль… Я думала, расскажешь все в подробностях. Видишь, значит и правда тайна, раз в твоей семье это не обсуждают.
Да, может, и обсуждали. Просто не со мной. Только соседке то я это не скажу. Странная история была бы, заявить, что меня после смерти в сына этой Светки закинули. Причем, даже не знаю, почему. Что с самим пацаном случилось, чье тело теперь принадлежит мне? Тоже умер? По дороге? И почему именно мы? Случайность или есть определенный смысл.
Короче, вопросов до хрена, но, если честно, заморачиваться не собираюсь.
Причина моего спокойствия в том, что мертвые не возвращаются. Раз я тут, то там… В этот месте размышлений я завис от внезапно пришедшей мысли. А если он, настоящий Жорж Милославский, оказался в моем теле? Что если я — тут, а он — там?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да нет… Не может быть… Меня, в отличие от пацана, так расплющило, что охренеешь. Успел это точно понять перед смертью. Хоть бы части тела на положенном им месте остались. Я на полной скорости не вписался в поворот и вылетел с трассы, кувыркаясь. Там хоть бы вообще что — то осталось. Нет. Не может быть. Просто я, наверное, слишком классный пацан и вселенная решила, что без меня ей не обойтись, поэтому дала второй шанс. А Жорж Милославский, походу, неудачно тюкнулся головой тогда в машине. Мало ли. И такое бывает.
Короче, как ни крути, но теперь я нахожусь здесь. И мне надо наладить свою жизнь. Любая информация о мамочке, та, которая позволит ею манипулировать — это отличное вложение в свое будущее. А я намерен сделать свое будущее обеспеченным и счастливым.
В общем, по итогу совместной стирки, можно сказать, мы с Ольгой Ивановной нашли некоторые точки соприкосновения. Более того, она помогла мне привести дядькин двор в порядок. Слили воду из машинки, убрали ее в "сени". Так, оказывается, называлась та самая комната, где стоял сундук.
— Витька с работы приедет ближе часам к семи вечера. Андрюха так же стадо пригонит. Да и девки их раньше не появятся. Анастасия в колхозном саду работает, а Машка с ней. Куры, глядишь очухаются, тоже обойдется. А грядки сейчас вместе польем. Интересный ты парень, Жорик. И на мать совсем не похож. Светка, как большой мыльный пузырь. Внешне всё красиво, а внутри — пустота. Может, конечно, в отца больше… Ты наоборот, внешне — дурак дураком. А вот внутри есть у тебя что-то. Поверь. Я всю жизнь среди людей и с людьми.
В общем, судя по всему, Ольге Ивановне я приглянулся. Она пошла со мной на огород, время близилось к вечеру, и там выяснилось, что черный шланг, применение которому я не нашел, вообще-то именно для полива. Его конец был подключен к специальному мотору, опущенному в пруд, а тот, в свою очередь, качал воду. Через весь огород, в траве, от дома тянулся провод, на конце которого имелась розетка, замотанная в кусок клеёнки.
— Защита на случай дождя. — Пояснила соседка. — Мы этот мотор с Виктором давно присматривали. Как возможность появилась, приобрели на два двора.
После этой информации, Ольга Ивановна вдруг очень гнусно захихикала.
— Я смотрю, ты ведра взял и попер. Думаю, вот это парень даёт. Как долго выдержит, интересно. И лицо у тебя было такое серьезное. Чистый стахановец, решивший поставить рекорд дурости. Это ж надо придумать, с пруда воду в вёдрах таскать.
— Вы, значит, сидели в кустах и смеялись надо мной?
— Ага. Смешно же. Ты так резво бегал, прямо олимпийский чемпион.
Ясное дело, с мотором процесс пошел быстрее, и весь полив уложился в полчаса. Это не носиться туда-сюда, таская тяжёлые ведра.
В общем, на момент возвращения родственников, практически все было в порядке. Кроме хлеба, я его ведь так и не купил, и двух кур, которые настойчиво не желали приходить в себя. Остальные вроде оклемались. Но тут я решил сказать правду. Тем более, судя по рассказу соседки, дядька мужиком был нормальным, понимающим.
Мою историю родственники выслушали молча до самого конца. С совершенно серьезными лицами.
Мы уже сидели за столом, который находился под навесом, с торца летней кухни. Анастасия накрыла ужин. Налила борща, водрузила огромную тарелку с вареной картошкой. Тут же лежала целая гора зелени, которую родственники ели с удовольствием. А ещё — головки чеснока и лука.
Я закончил повествование, не утаив ничего. Интуитивно чувствовал, так будет лучше. Мне необходимо расположить Виктора и его семью к себе.
Первой тишину нарушила Машка, которая сначала тихо начала хихикать, а потом просто зашлась от смеха, чуть не падая с лавки. К ней присоединилась и тетка. Они практически сползли под стол, вытирая слезы. Следом заржал, как конь, братец. Аж прихрюкивал. Только дядька держался, оставаясь серьезным.
— Жорка, ну ты даёшь… — Смогла, наконец, выговорить сквозь смех Анастасия. — Я даже подумать не могла, что ты не поймёшь, чем кормить курей и когда поливать помидоры. Это даже детям известно.
