группы были предоставлены самим себе. Заглянув в телевизионную комнату и покрутившись по двору, Митю я так и не обнаружила. Зато получила множество недоумевающих взглядов, обращённых к повязанной платком голове. А когда я заходила обратно в наш корпус, кто-то особо любопытный изловчился и сдёрнул его.
"Да у неё были вши!", на весь холл заорал этот умник, чем навлёк на меня дополнительное внимание. Я вздохнула и, выпрямив спину, пошла к ступенькам, ведущим на второй этаж, делая вид, что так и надо. Краем глаза заметила виноватую улыбку Любы, и мне вдруг стало её немного жалко. Она ведь не была жестокой и никогда раньше не обижала младших. Случай со мной стал первым на её совести. Да, злость никуда не ушла, но я поняла, что именно ею руководило – ревность. За шесть месяцев, проведённых рядом с Бестаевым, мне не раз доводилось видеть, с каким ледяным равнодушием парень отшивал своих особо назойливых бывших. Он как безумец, одержимый манией поиска, шёл напролом к какой-то своей никому не понятной цели, наплевав на чувства девчонок, имевших несчастье ему доверится. Разумеется, на фоне подобного непостоянства, его привязанность ко мне рождала неприязнь, и Люба выразила её по-своему. Оставалось надеяться, что таких обезбашенных среди его "возлюбленных" единицы.
Крепко задумавшись, я не заметила, когда успела подняться на этаж, где находились комнаты мальчиков. Не знаю, чем я думала, заявившись сюда. Как надеялась отыскать нужную дверь. И, тем более, что конкретно собиралась говорить нашему неприветливому лидеру. В моём случае явно не стоило пороть горячку.
"Перехвачу его в столовой", решила я и с внутренним облегчением собралась делать ноги, да немного опоздала. Едва вернувшись к лестнице, увидела поднимающегося мне навстречу Митю. С ним был ещё один парень, нёсущий под мышкой нечто завёрнутое в плотный пакет.
– О, хвостишко Бестаева! – ухмыльнулся Митя, картинно раскинув руки в стороны. – Надо же, сама пожаловала. Даже силой тащить не пришлось.
– А ты ждал моего визита? – округлила я глаза. Затем вспомнила слова Беса об их договоре и мысленно ударила себя по лбу. Только зачем меня куда-то тащить не совсем поняла, не из ревности же меня лупить, как Люба. Этот-то парень. Однако на всякий случай отошла чуть подальше.
– Что, мелкая, очково? – заметил мой манёвр Митин спутник.
– Умолкни, Боря, – рявкнул тот и одним рывком дёрнул меня к себе. – Пошли, расскажешь чего припёрлась.
– Да я потом... – промямлила тихо, пытаясь выскользнуть из его рук.
– Пошли, не ломайся, – Митя лишь крепче сжал мою руку выше локтя – Я не Бес, чтоб перед тобой на цырлах бегать.
Опасность замигала в моей голове красными лампочками. Как всегда до обидного поздно. Митя в несколько шагов протащил меня по пустому коридору до первой же двери, и, распахнув её с ноги, насильно затолкал меня внутрь. Я тут же стала лихорадочно осматриваться в поисках любого оружия. Хоть ножниц, хоть корявой вилки. Черта с два они меня тронут!
Комната была небольшой, неряшливой и пахло в ней чем-то тяжёлым, развратным, что пробивалось даже сквозь вонь от сигаретного дыма. Шкафоподобный Боря закрыл собой дверной проём, чтоб я не кинулась её отпирать, и смотрел на Митю с напрягающим ожиданием. А тот, присев на одну из не застеленных кроватей, преспокойно доставал из принесённого пакета большую пластиковую бутылку пива.
– Ну, говори, мышь, чего притопала? – спросил он, вертя головой по сторонам. – О, и подай заодно те два стакана с тумбочки.
Подумав, я решила повиноваться. Да и выбора он особо не оставил, все знали как щепетилен Митя к субординации. Непонятно, как он Беса столько лет терпел, благо тот был одиночкой и на его трон не претендовал.
Стаканы были грязными, с каким-то красноватым налётом на дне, поэтому держала я их двумя пальцами, плохо скрывая накатившую брезгливость. Передать их прямо Мите в руки не рискнула, поставила на прикроватную тумбочку. Тонкое стекло, соприкоснувшись, звякнуло, отчего я едва не подпрыгнула, так коротнули от напряжёния нервы.
– Чего кислая такая? – Митя свёл густые русые брови на переносице и недовольно оглядел меня с ног до головы. – М-да... Ну, да и чёрт с ним. Выпить хочешь?
– Нет, спасибо! – я поспешно затрясла головой, поглядывая на дверь, надёжно скрытую за Бориной широкой спиной.
– Правильно, мышь, и без того весело, – хохотнул Боря.
Да уж, прямо как на кладбище.
– Я телефон попросить хотела – потупила я глаза. – Всего на один короткий звонок.
– Бестаеву своему звонить собралась? – повеселел Митя. – А мне что за резон тебе помогать?
– Он сказал обращаться к тебе, – прошептала я, полностью разочаровавшись в своей затее. Те копейки, что нам выдавались раз в месяц, пошли на оплату проезда до кладбища и букет роз для мамы. Мне было не чем ему заплатить. Будь в разгаре учебный год, у одноклассников бы попросила, а тут шансов ноль. Разве что украсть у кого-нибудь телефон, но я до подобного никогда не опущусь. Мысленно махнув рукой на свои планы, с надеждой посмотрела на Митю. – Извини, мне нечего предложить. Можно я пойду?
– Номерок-то помнишь? – удивил меня Митя, протягивая старенький смартфон. Да что мелочиться, челюсть отвисла даже у Бори. Но блондин только самодовольно ему улыбнулся, мол "я знаю, что делаю".
Номер Беса я могла продиктовать даже будучи среди ночи, подвешенной ногами под потолком. Он въелся в подкорку моего мозга вместе с группой крови и датой рождения. Как-никак Антон был единственным родным мне человеком. Дрожащими от волнения пальцами набрала заветные цифры и, наблюдая, как Митя разливает пиво, прижала к уху его смартфон.
Уже на второй день моих безответных звонков, абонент исчез "вне зоны доступа", поэтому череда коротких гудков отозвалась предвкушающим эхом прямиком в учащённо задышавшей груди.
– Алло, – мелодично потянул незнакомый женский голос, но даже он оказался не в силах погасить охватившую меня, слепую радость. – Говорите, я слушаю.
– Мне нужно поговорить с Бестаевым, – выпалила я, забыв от волнения элементарно поздороваться.
– Антошенька сейчас отдыхает, – нежно проворковала девушка. – Ему что-то передать, когда он проснётся?
– А вы не могли бы его разбудить? – теряя контроль над собственным голосом, попросила я. Поймав насмешливый взгляд потягивающего пиво Мити, сконфуженно отвернулась. Было стыдно обнажать перед чужими людьми свою боль, но и шанса достучаться до Беса терять тоже не хотелось.
–
