Гораздо сильней беспокоилась Зуйка за своих пропавших товарищей. В первую очередь, конечно, за Воль-Дер-Мара, но не в меньшей степени и за маленьких обаятельных Железяку и Тубуза, за громилу Пуслана и силача Четвеерга, за хитреца Мухоола и кота Шермиллу – за всех, с кем в недалеком прошлом успела подружиться и в душе даже породниться. Но опять же ведьминское чутье подсказывало ей, что настоящая беда ни с кем из них пока не случилась, что все они живы. И она понимала: чтобы настоящей беды впредь не случилось ни с ними, ни с ней, сейчас она должна исполнить приказ профессора Малача. И бежала, бежала со всех ног к Южным воротам факультетского замка, через которые уже влетали всадники на разгоряченных конях. Судя по цветам на развевающихся плащах, это был отборный отряд герптшцогской гвардии, состоящий исключительно из людей.
Чтобы не попасть под копыта лошадей, Зуйка метнулась к стене замка, не без труда разминулась с группкой гоблинов, еле передвигающих ноги, и по крутым ступенькам взбежала на стену. Она не собиралась прятаться, да на стене и негде было спрятаться, поэтому еще через несколько секунд вбежала в надвратную башню Южных ворот. Где и увидела на полу тела двух троллей.
Зуйка остолбенела. Кого-кого, а представителей тролльского племени до этого момента она как-то слабо представляла мертвыми. Поэтому решила убедиться, что глаза ее не обманывают, и присела рядом с Уфф-тоггом. Голова тролля буквально плавала в луже крови.
– А вот так поступать с бедными стражничками было совсем не обязательно!
Зуйка вздрогнула. У двери, противоположной той, через которую она попала в надвратную башню, стояли три гвардейца, двое держали направленные на нее арбалеты.
– Лейтенант гвардии Ноенн! – представился стоявший в центре и державший в руке обнаженную шпагу. – Имеет честь арестовать вас, сударыня, по обвинению в убийстве!
– В убийстве? – переспросила Зуйка и, прежде чем подняться, опустила правую ладонь в черную лужу. – Ты видел, что я кого-нибудь убила?
– Я вижу два трупа, – ухмыльнулся лейтенант, – и рядом с ними девушку, которой абсолютно нечего делать в сторожевой башне.
– И как же, по-твоему, хрупкая девушка смогла бы убить двух здоровенных троллей? – Сузив глаза в две щелки, Зуйка стала медленно подходить к гвардейцам.
– Так, говорят, в вашем факультете черные колдуны появились. Может, ты одна из них?
– Может, из них… – Зуйка подошла к гвардейцам совсем близко. – А ты это докажи…
Ухмылка сползла с лица Ноенна, гвардейцы, державшие арбалеты на уровне живота, теперь подняли их на уровень груди. Лейтенант вскинул шпагу, острие которой едва не коснулось горла девушки, и выкрикнул:
– А ну признавайся, ведьма!
– Вот тебе мое признание! – Зуйка хлопнула перед собой левой ладонью об испачканную правую, и разлетевшиеся кровавые брызги попали на лица все трем гвардейцам, заставив их закрыть глаза.
Брызг оказалось много, больше всего досталось арбалетчикам, лица которых превратились в грязно-зеленые маски. И пока Ноенн, отплевываясь, размазывал по лицу троллью кровь, арбалетчики, ничего не видя, опустили и направили арбалеты на ноги своего лейтенанта, после чего нажали на спусковые курки. Две стрелы пронзили ступни Ноенна, пришпилив их к дощатому полу.
Завопив во всю глотку, также ничего не видящий лейтенант принялся размахивать шпагой направо и налево, и к его воплям присоединились еще два. Когда же Ноенн сумел-таки разлепить глаза, то увидел катающихся по полу стонущих и держащихся за лица изувеченных шпагой гвардейцев. А та, которая с ними все это сотворила, словно испарилась.
* * *
Не успели Эразм Кшиштовицкий и сопровождавший его Курт выйти на улицу, как из-за угла здания на полном скаку выскочили всадники. Вооруженные с головы до ног гвардейцы герптшцога Ули-Клуна помчались прямо к декану, который остановился, скрестил руки на груди и с хмурым выражением лица стал ждать дальнейшего развития событий.
После того как гвардейцы взяли Кшиштовицкого и Курта в кольцо, вперед выдвинулся невысокий всадник на пестрой кобылке. В таком же, как у гвардейцев, шлеме, украшенном длинными синими перьями, но облаченный в мантию главного придворного мага господин Зе-Риид имел, по сравнению со своими бравыми сопровождающими, совсем невыразительную внешность: блеклые брови, кривая бородавка на переносице, вместо усов – какие-то жиденькие клочочки. Но именно он был главным среди всадников.
– Взять изменника! – скомандовал Зе-Риид, ткнув указательным пальцем в Эразма Кшиштовицкого.
– Кто впустил вас на территорию моего замка?! – возмущенно воскликнул декан. Он собирался добровольно отдаться в руки правосудия, но выходило так, что его хватают действительно как какого-то изменника или заговорщика.
– Твоего, говоришь? Бывшего твоего! – Один из спешившихся всадников угрожающе направил копье в грудь Кшиштовицкого. – Черный колдун!
В глазах декана мелькнула молния, копье моментально покрылось белым налетом инея, а гвардеец с криком отбросил его и принялся дуть на свои ладони, словно чем-то сильно их обжег. Следующий ход сделал придворный маг.
Зе-Риид взмахнул появившимся в руке синего цвета жезлом, из набалдашника которого вырвался и метнулся в сторону декана серый шар размером с кулак человека. Перед своей целью шар лопнул, превратившись в тонкую сеть, накрывшую декана и лишившую его способности двигаться. Декана тут же подхватили под руки два гвардейца, а придворный маг, указав на Курта, отдал еще один приказ:
– Щенка тоже возьмите!
– Ну уж это вряд ли! – оскалился вампир.
Ближайший гвардеец бросился к нему, но Курт присел и накинул на голову плащ, укрывший его от вечерних солнечных лучей. В следующую секунду из-под плаща выпорхнула летучая мышь и, ударив крыльями по лицу разинувшего от удивления рот гвардейца, взмыла вверх.
Вот только невысоко. Из жезла главного придворного мага вырвался еще один серый шар, и сеть обездвижения накрыла и надежно окутала летучую мышь, упавшую на землю.
– Обоих – в герптшцогские казематы! – приказал Зе-Риид гвардейцам. – Да поторапливайтесь, сеть обездвижения действует не дольше часа.
* * *
– Прекратите! Еноварм, прекратите ломать ворота! – окликнул начальника стражи герптшцог Ули-Клун, после того как выслушал доклад одного из своих магов.
– Но нам осталось совсем немного, ваше прихвосадительство! – удивился раскрасневшийся Еноварм.
– Не надо, я сказал, ломать! – повысил голос герптшцог. – Зачем же крушить свой собственный замок?!
– Собственный? – переспросил начальник стражи. Лицо его выразило крайнее замешательство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
