Подходя к машине, он отключил сигнализацию, открыл дверь, взял тряпку и стал протирать лобовое стекло. "Машина - вот единственное, что я нажил, разве что кроме геморроя," - подумал он.
Русаков сел за руль. Вставил ключ в замок зажигания и легко повернул его. Мотор фыркнул, но не завелся. Если что-то могло удивить Ивана Анатольевича, так именно это. Видно, день не задался с утра.
Он открыл капот, подкачал бензин, проверил проводку, но машина не заводилась. Времени уже было в обрез, генерал так просто не стал бы звонить домой. А уж опаздывать на службу совсем не следовало, особенно если нужно успеть переговорить с генералом перед оперативкой.
Чертыхнувшись, он закрыл машину и направился к дороге. Чуть отойдя от автобусной остановки, он поднял руку. Но машины проезжали мимо. Наконец из-за поворота показался РАФик. Подполковник увидел, как зажегся сигнал поворота вправо, и автомобиль стал притормаживать для остановки.
Иван Анатольевич сделал шаг с тротуара и вышел на дорогу. В это время водитель РАФа вместо того, чтобы остановиться, прибавил газу, и машина, резко рванув, полетела прямо на подполковника.
Ему хватило доли секунды, что понять, что отпрыгнуть назад он уже не успевает, и он что есть силы бросился вперед. РАФ пролетел за ним, но миновать ехавший по встречной полосе "Жигуленок" он уже не смог.
Перевернувшись через капот, он упал на асфальт.
Первой мыслью было: жив. Второй, что слишком много случайностей в один день просто так не бывает.
Он попытался подняться, но понял, что по крайней мере несколько ребер сломано, хотя руки и ноги целы. Вокруг стали собираться люди. Над ним склонился водитель "Жигулей".
- Жив, брат, жив? - радостно и испуганно спрашивал водитель.
- Жив, - пытаясь улыбнуться, произнес он.
- "Скорую!" Надо вызвать "скорую"! - шумели в толпе.
- Не надо "скорой", слышишь, - тихо обратился он к водителю "Жигулей". Не надо "скорой"! Отвези меня по адресу, который я скажу...
- Расступитесь, расступитесь! - послышались голоса, и люди в белых халатах нагнулись над полковником.
- Как себя чувствуем? - участливо поинтересовался один из двоих мужчин.
- Не волнуйся, починим! - успокоил его второй.
- Как "скорая" быстро приехала, - услышал полковник возглас в толпе, совпавший с его собственными мыслями. - Могут ведь, когда хотят!
- Мне не нужна "скорая"! Мне не нужна "скорая"! - громко сказал он.
- Бредит! - отчетливо, чтобы слышали окружающие, произнес один из санитаров. - Давай носилки!
- Эй, друг, - полковник искал глазами водителя сбившей его машины. - Эй, как тебя? Где ты, твою мать? - продолжал звать он, пока его укладывали на носилки.
- Здесь я, здесь, - появился тот.
- Поезжай за мной, слышишь! - с чувством попросил он водителя. - До больницы! Куда бы ни повезли!
- Хорошо! Хорошо! Не волнуйся! - успокаивал его тот.
- Обещаешь? - безо всякой надежды спросил полковник.
- Я поеду до больницы, - повторял водитель, помогая грузить его носилки в санитарную машину.
Закрылись двери. Двое в белых халатах сели рядом с Иваном Анатольевичем.
- Угораздило же тебя! - сказал один из них.
- Не повезло! - согласился второй.
Машина с сиреной тронулась с места. "Жигули" развернулись и поехали за ней.
- Ну что, введем обезболивающее? - спросил один другого.
- Давай! Сейчас тебе станет легче, - пообещал санитар подполковнику.
- Я знаю, - смиренно произнес тот.
Он спокойно смотрел, как человек в белом халате освобождает ему руку, задирает рубашку, перетягивает жгут чуть выше локтя. Последнее, что он увидел и почувствовал, это была игла шприца, входившая в вену.
Машина "скорой помощи" с включенными маяками и сиреной подлетела к приемному покою 64-й городской больницы. Следом затормозил "Жигуль". Водитель выскочил из машины и подбежал к медикам, выносящим носилки, покрытые сверху белой простыней.
- Как же?! - ошарашенно произнес водитель.
- Кровоизлияние в мозг... - констатировал человек в белом халате.
На втором этаже "Литературки" в кабинете у главного редактора было шумно. Собралась редколлегия в полном составе, что случалось не часто.
Игорь Василевич, нервно стуча пальцами по столу, слушал главного.
- Мне сейчас звонил зам министра безопасности Григорьев. И сказал, что никогда, слышите, Игорь Михайлович, никогда в органах не служил подполковник Иван Анатольевич Русаков. Они считают, что нас намеренно ввели в заблуждение, подбросили дезинформацию. И просят, пока только просят, дать официальное опровержение в ближайшем номере газеты. А в течение часа с фельдсвязью обещали подвезти ответ на вашу, Игорь Михайлович, статью. Уж лучше было вообще не ставить эту фамилию!
- Лучше? Теперь, оказывается, это уже лучше! А когда я не хотел вам ее сообщать, вы требовали, вы отказывались печатать материал!.. - горячился Игорь. - А что до опровержения, прекрасно, пусть подвозят. По-моему, мы свое дело сделали. Люди узнали, кто есть кто. А что до опровержения, так они с самого начала не хотели светиться. У них своя игра.
- Эти игры могут дорого стоить газете! - закипел главный.
- Даже если ты, Игорь, прав, а я готов согласиться с тобой, что это так, вступился за журналиста зам главного редактора Юрий Борисович, - то для газеты это ничего не меняет. Нас здорово подставили. Мы можем только попробовать как-то достойно выйти из этой ситуации. В следующем номере напишем, что не совсем правы, не проверили всех документов, переборщили с выводами... Умные люди поймут, что произошло. Газета все равно от этого только выиграла. Я думаю, надо поблагодарить Игоря Михайловича за отличный материал, который, без сомнения, прибавит популярности газете, и надо выписать повышенный гонорар. Оставим для Игоря Михайловича подвал на второй полосе строк на семьдесят. Дадим выдержки из официального ответа ФСК и наш комментарий. Мол, дело темное... Нам, как бы, затыкают рот... Короче, побольше туману, и, между прочим, о том, что ФСК так и остается государством в государстве...
- Ну где-то так, но помягче, - подытожил главный. - И признать, что мы не совсем правы, и надо, как бы нам не было это обидно.
- Но вы понимаете, что крайними у нас тем самым становятся комитетчики, а совсем не те люди, о которых речь в статье. Они-то выходят сухими из воды. Получается, что это комитет подсунул нам дезинформацию, чтобы опорочить честных людей, предпринимателей и государственных чиновников... Получается, что комитет опять против экономических реформ, опять преследует бизнесменов и реформаторов... Все получается шиворот- навыворот! - вскипел Игорь.
- А ты что, полностью уверен, что дело обстояло не так? А что, если это действительно была рассчитанная операция КГБ, направленная на то, чтобы опорочить в глазах людей лидеров российского бизнеса, реформаторов в правительстве? - вмешался другой зам.
- Ну вот, - усмехнулся Игорь, - так оно и получается. Вы сказали именно то, чего я больше всего опасался! Опять органы плохие! Опять скрытые враги! Может, хватит уже?! А я... верю этому человеку! Не знаю почему, но верю, сказал он задумчиво.
- Почему же он тогда исчез? Почему его не оказалось? - раздраженно спросил главный.
- Это я виноват. Мне не надо было ссылаться на него! Вообще не надо было путать в это дело органы! - ответил Игорь. - Я полный идиот! Ведь у меня все документы были на руках. Совсем не обязательно было указывать источник! Вот тогда эти люди закрутились бы. Они вынуждены были бы как-то прореагировать на публикацию...
- Они бы подали иск на газету! - перебил его все тот же зам.
- Отлично! Вот тогда-то и можно было бы официально сообщить источник информации. И дело уже невозможно было бы зарыть! Это был бы самый лучший исход. Я думаю, этого и добивались органы. Это была их цель. Официальное рассмотрение дела в суде! Но скорее всего, эти люди не подали бы на газету в суд. Они слишком умны! Они бы просто вскользь на очередных пресс-конференциях, в интервью, на телевидении отшутились бы... Мол, что же, мы уважаем эту газету, она многое сделала для демократии в России, но не ошибается тот, кто ничего не делает... А обвинения - вздор... Мы даже серьезно ко всему этому не относимся... Вот как бы они поступили! Но и тогда задача минимум была бы решена. Народ бы все-таки узнал об их делишках! А сейчас... Вышло так, что я просто подставил комитет! Я! А они потирают руки: в следующем номере мы еще сами высечем себя, еще больше обделаем органы. А они будут потешаться над нами! Во всем виноват я сам.
- Ну ладно... - подвел черту главный. - Мы все решили. Если вы, Игорь Михайлович, не хотите писать опровержение в следующий номер, я думаю, мы найдем, кому это поручить. А вы возьмите-ка отпуск, отдохните, поезжайте с женой куда-нибудь... Нам, кстати, в обмен на рекламу, как это теперь говорится - по бартеру, предложили несколько путевок в круиз по Средиземноморью. Я думаю, выражу общее мнение, что Игорь Михайлович, как никто другой, заслужил эту поездку. Так что, в добрый путь! И нечего сейчас рефлексировать. Что бы за этим ни стояло, мы эту тему закрыли. Все! Все свободны.
