Девушка робко посмотрела на него.
Он с грустью пожал плечами.
— Я уже пытался тебе вчера объяснить. Не надо, Сара. — Он крепче сжал ее руки, почувствовав, что она пытается отнять их. А ей внезапно вспомнился вчерашний поцелуй. — На свете не все так просто, как нам кажется, — решительно повторил он свои слова, — или как толкуют люди.
Да, Саймон, например, говорил, что его брак — простая фикция, а на деле оказалось совсем наоборот.
— Ты прав, — тяжело вздохнула она. Грифф внимательно взглянул на ее измученное лицо и, отпустив ее руки, завел машину.
— Мы сейчас вернемся на виллу, я тебе сделаю чашечку горячего шоколада, — добавил он, выруливая на дорогу. — Задача сейчас в том, чтобы дать тебе поспать, а не наоборот. Сам я выпью стаканчик виски. И пораньше ляжем спать.
— Но…
— Постарайся поспать, Сара, — твердо заявил он. — Это как раз то, что тебе сейчас нужно.
Она, правда, чувствовала себя разбитой, но не была уверена, что сможет заснуть. Ей опять казалось, что все рухнуло и на этот раз выхода нет.
Грифф взглянул на нее.
— Не переживай, — бодро посоветовал он. — Слезами тут не поможешь.
Ей хотелось поговорить с ним, а не сидеть вот так неподвижно и молчать. Но не было сил ему возразить, и всю недолгую дорогу она была погружена в свои мысли.
Когда приехали, Сара послушно села в гостиной, как он велел. Сам Грифф пошел на кухню готовить напитки. Она даже выпила горячий шоколад, вернее, машинально глотала его, не замечая даже, что пьет. Ее все время терзала мысль: неужели ей суждено всю жизнь расплачиваться за то, что полюбила не того, кого следует.
Когда с шоколадом было покончено, Грифф, мельком взглянув на ее лицо, решительно заявил:
— Спать!
Он показал ей свободную спальню. Вернее, не показал, а за руку отвел ее туда, и она опять подчинилась, как автомат, хотя сама прекрасно знала, где находится спальня.
— Принесу тебе какую-нибудь ночную сорочку Вирджинии, — мягко сказал Грифф. — Хотя, — заметил он потом с усмешкой, — на мой взгляд, ее ночные сорочки выглядят весьма экзотично.
Представив себе тщательно одетую при любых обстоятельствах Вирджинию Мейджор, она подумала, что можно понять иронию Гриффа по отношению к ночному туалету его сестры. Однако ей трудно было вообразить что-нибудь экзотичное на этой женщине. Она судила о людях по-другому…
Сара все еще сидела на пуховом, с цветами по розовому полю, одеяле, когда в комнату вошел Грифф. Она была крайне удивлена, увидев, что через руку у него перекинут черный шелковый пеньюар, и медленно встала.
Он скривился.
— Вирджиния считает, что пастельные тона не идут к ее светлым волосам, — пожав плечами, объяснил он и, положив шелковый пеньюар на кровать, засунул руки в карманы.
Наверное, Вирджинии виднее, что ей больше идет, и не дело Сары обсуждать вкус этой женщины.
— Мне все равно, — сказала Сара. — Я лучше лягу. — И уныло вздохнула, дотронувшись до пеньюара.
Грифф выпрямился и, вынув руки из карманов, шагнул к ней.
Сара отпрянула.
Она ничего не могла с собой поделать — этот человек приносит ей только добро, а она шарахается от него.
— Я просто хотел помочь тебе расплести волосы, — мягко объяснил он. — Потом ты разденешься, ляжешь в постель и хоть немного поспишь.
Она словно оцепенела и не могла остановить его, а он ласково усадил ее и начал осторожно расплетать ей косу. Потом, перебирая пальцами белокурые пряди, раскинул их по ее плечам.
— Я знаю, сейчас не время, — хрипло заговорил он, — и совсем не собираюсь пользоваться твоим положением, но хочу, чтобы ты знала: мне безумно хочется поцеловать тебя.
Сара подняла голову, растерянные зеленые глаза окунулись в медовое золото его глаз.
— Сара, — простонал он и, осторожно приподняв, крепко прижал ее к себе. Сара почувствовала его теплое тело. Вся дрожа, она прильнула к нему, желая только одного: чтобы это мучение поскорее кончилось. Но конца, казалось, не будет.
Он нежно целовал ей шею, ласкал мочку уха, легонько покусав ее зубами, медленно провел губами по ее щеке и наконец нашел мягки», раскрытые в трепетном ожидании губы.
Это была не просто страсть, которая тогда обрушилась на них. Теперь между ними возникло понимание. Грифф давал ей уверенность и защиту.
Но поцелуи становились все чувственнее, желание снова охватило их. Руки Гриффа ласкали ее спину, талию, и он все крепче прижимал ее к себе.
Их горячее дыхание смешалось. Губы Гриффа искали, пленяли, требовали.
Сара, внимая этим мольбам, вскинула руки и обняла его за шею. Она льнула к нему всей душой, тело горело, грудь после нежных прикосновений его чутких пальцев набухла и болезненно ныла от нахлынувшего желания, утолить которое Грифф был бы только счастлив. Он опять стал целовать ей шею, а потом сквозь легкое платье губами нащупал твердый сосок.
Тело переполнилось незнакомыми ей доселе ощущениями. Выгнувшись, она медленно откинула голову назад и почувствовала, что Грифф начал языком ласково теребить сосок на второй груди, которая от его прикосновений также отяжелела и набухла.
Сара забыла все свои мысли, все переживания и полностью отдалась во власть страсти, чувствуя жадное стремление Гриффа обладать ею. И когда он, обнимая Сару, неистово сжал ее бедра, жар во всем теле превратился в физическую боль.
Глаза ее потемнели от нахлынувшего желания. Он осторожно уложил ее на кровать и, взглядом умоляя не сопротивляться, расстегнул молнию на платье, а потом одним движением стянул с нее всю одежду, оставив лишь черные трусики.
Грифф устремил на нее свои золотистые глаза.
— Как ты красива, — страстно прошептал он, медленно лаская ее. — Хочется смотреть на тебя не отрываясь, — хрипло добавил он.
Она сама сейчас была уверена, что красива, действительно красива в своей наготе.
— Я хочу, чтобы ты любил меня, Грифф, — тихо сказала она. Он с усилием сглотнул.
— Я так сильно мечтаю об этом, что скоро начну бредить, — прошептал он, качая головой. — Но я не хочу совершать то, за что ты завтра будешь ненавидеть меня.
Слова прозвучали как пощечина. Она смотрела на него в ужасе от собственной распущенности.
Что он подумает о ней? О Боже, после такого он просто не может не поверить словам Салли и Клариссы.
Она повернулась на бок, спиной к нему, и пылающим лицом зарылась в подушку.
— Сара! Не надо! — Сильными руками Грифф сжал ее теплые обнаженные плечи. Но она не отозвалась.
— Ты им теперь поверишь, — сдавленно проговорила она. — Поверишь, что я интриганка и разлучница, и…
— Нет, — поспешно возразил он. — Ты добрая, отзывчивая девушка. Я достаточно хорошо тебя знаю и уверен, что ты не можешь кого-либо обидеть нарочно. Ты ведь влюбилась в этого человека…
