Мальчик, казалось, пришел в себя. Он быстро поклонился и выпалил:
— Лорд Роксдейл.
— А ты, должно быть, Люк, — улыбнулся Константин.
— Да, сэр.
Константин поднялся, обошел стол и протянул руку своему подопечному.
Люк слегка наклонил голову, словно сбитый с толку предложением опекуна обменяться рукопожатием. Потом несколько агрессивно сжал руку Константина и тряхнул ее.
A-а… Так леди Роксдейл не единственная возражает против его присутствия в Лейзенби.
— Если ты спустился сюда в поисках приличного завтрака, то рекомендую бекон, — беспечно сказал Константин. — Он отличный.
Быстрый взгляд в сторону зала для слуг выдал мальчика. Его глаза округлились, когда он заметил нагруженную тарелку Константина.
— Я не проболтаюсь, если ты этого не сделаешь, — сказал Константин.
Люк сглотнул и снова посмотрел в сторону зала для слуг.
— Просто я не люблю ранить чувства тети Джейн.
— Понимаю. Но эта еда больше подходит для мужчины, чем… э-э-э… чем легкое питание наверху, — сказал Константин. — Так что нагружай свою тарелку и возвращайся. Нам с тобой нужно лучше познакомиться.
На выразительном лице мальчика отразилась борьба совести и желания. В конце концов желание победило и Люк стремглав умчался за едой.
Вернувшись, он уселся на стул, немного поодаль от Константина. Не отрывая глаз от тарелки, он поглощал вкусную стряпню Марты, возможно, избегая общения со своим сотрапезником.
Нисколько не смутившись, Константин погрузился в поток воспоминаний о времени, проведенном в Лейзенби:
— Мальчишками мы с Фредериком прибегали сюда к Марте. Набивали седельные сумки всякими вкусностями и ездили верхом по всему поместью. Мы были рыцарями, побеждающими драконов и спасающими прекрасных дев. — Константин широко улыбнулся. — Спасать мне нравилось.
Во взгляде Люка промелькнула зависть.
— Тетя Джейн говорит, что я еще слишком мал, чтобы ездить на пони без сопровождения конюха. Иногда она ездит со мной, но… — Он передернул плечами.
Константин нахмурился:
— И сколько тебе?
— Почти семь, шесть лет и девять месяцев. — Голос Люка дрогнул от возмущения.
— Гм…
В этом возрасте Константин и Фредерик постоянно затевали какое-нибудь озорство, целиком наслаждаясь мальчишеской свободой. Он не винил Люка за возмущенный тон. Присутствие конюха приключений не обещает.
Ясно, что кузина Джейн ограничивает мальчика сверх разумных пределов. Нет, она не жестокая женщина, это всем понятно. Просто чересчур опекает мальчика. Для него это не слишком хорошо.
Константин тщательно подобрал слова.
— Тебе повезло, что леди Роксдейл так заботится о твоей безопасности. Однако есть вещи, которых дамы не понимают. Я поговорю с ней, и посмотрим, сможем ли мы прийти к лучшему варианту.
Лицо Люка осветилось надеждой. И почти мгновенно его выражение изменилось, глаза затуманились, уголки губ опустились вниз.
— Ничего хорошего не выйдет, — пробормотал он. — Вы отошлете нас отсюда.
Потянувшись, Константин поднял подбородок Люка и посмотрел мальчику в глаза:
— Я вас не отошлю. Это, мой дорогой Люк, я тебе обещаю.
— Вы желали видеть меня, ваша светлость?
Джейн в назначенный час вошла в гостиную, готовая к предстоящей дискуссии. Она до зубов вооружилась аргументами в свою пользу, невзирая на нежелание потенциального жениха связать себя узами брака.
Герцог, должно быть, уже догадался, что она избегала его. Прошлым вечером она сослалась на усталость. Сегодня утром отказалась от его предложения проехаться верхом, хотя любила хороший галоп и свежий сельский воздух. Но больше она не могла оттягивать разговор. Герцог вскоре собирался в Лондон.
Герцог поднял глаза от письма, которое читал:
— Да, дорогая. Присядем?
Джейн взглянула на письмо. Если оно нашло герцога здесь, послание важное.
— Надеюсь, плохих новостей нет?
Герцог поднял брови. Джейн приготовилась к упреку за любопытство.
Но герцог просто сложил письмо и сунул в карман сюртука.
— Нет. Просто неотложное дело требует моего присутствия. Сожалею, что вынужден сократить свой визит и немедленно выехать в Лондон.
— Розамунд мне сказала. Как жаль! Я думала, что вы все останетесь по крайней мере на неделю.
— Да, я тоже так думал. — Он помолчал. — Тебе, однако, лучше остаться здесь и приглядывать за ходом событий, пока юристы не уладят дела с поместьем.
— Да, — согласилась Джейн, немного удивленная тем, что Монфор не придирается к ней за то, что она остается под одной крышей с таким, как Константин Блэк. — Убеждена, что мой отъезд сейчас вызовет большее замешательство.
Джейн села на софу, герцог выбрал кресло. Он выглядел элегантным и непринужденным, Джейн мечтала научиться также хорошо скрывать свои чувства. Но возможно, это вовсе не навык. Возможно, молва о герцоге правдива: у Монфора нет никаких чувств.
— Скажите, ваша светлость, ситуация действительно такая плачевная, как думает Бекнем?
Герцог вздохнул:
— Константину Блэку оставлено поместье со всем содержимым и окружающей землей. Остальное: инвестиции, облигации, финансы — завещано тебе и отдано в доверительное управление.
— Но я не хочу этого, — сказала Джейн.
— И тем не менее.
Она облизнула губы.
— И у меня нет способа вернуть все это назад?
В обмен на Люка, конечно.
— Это будет сложно. Доверенные лица нарушат свой долг, если позволят это. — Монфор развел руками в непривычно беспомощном жесте. — Позор, что Фредерик так распорядился наследством, но мы мало что можем с этим сделать. Отдай дело в руки юристов, и оно затянется до следующего века, ты же знаешь…
Герцог сложил кончики пальцев и прижал их к губам.
— Ты умная женщина. И должна понимать, что единственный способ сложить эту мозаику — выйти замуж за нового барона.
Джейн повесила голову.
Герцог поднял руку:
— Однако я этого не советую. Будь он человеком иного сорта… — Монфор поджал губы, выражая свое неодобрение. — Но Константин Блэк любую леди сделает несчастной. Его репутация шокирует. Его едва принимают в свете.
Джейн заморгала. Она не ослышалась? Герцог действительно советует поставить личное счастье выше фамильного долга? Но как жаль, что его взгляды изменились теперь, когда она с радостью принесла бы эту жертву, чтобы сохранить Люка!
— Что этот мошенник натворил? — Она старалась говорить пренебрежительно. — Припоминаю, что был какой-то скандал, но Фредерик никогда об этом не рассказывал.
