- Ну нельзя же так.... Они - то же люди, Вы понимаете, това... гражданин капитан, я.... Я не могу...
Здоровенный, как камчатский медведь, зэка выглядел комично - по виду этого дядечки, статью напоминающего боксера - тяжеловеса, можно было заподозрить в чем угодно, только не в излишнем человеколюбии и боязни нанести телесные повреждения "ближнему своему".
- Ну, вы даете, Иван Петрович! Как против четверых бугаев, - двоих в больничку с переломами, двое - просто убежали, так - запросто! А тут - как смольненская институтка - не могу-с, ваше благородие, не по любви.... - капитан усмехнулся, - я не прошу вас валить эту грязь самому.... Найдутся.... Просто сигнал надо подать, да и пугануть гадов. Вы выстрелите, если будет опасность... а там уж я как ни будь, помогу - буду рядом, только не ищите где, не глазейте по сторонам - буду и все. Знаю, что нарушаю закон и все такое.... Но Вы-то извините меня, ладно?
- Мммм... конечно, что Вы говорите, я собственно.... - здоровенный, габаритами не меньше пресловутого Варана, бывший директор завода, а ныне - штатный электрик колонии, пожал могучими плечами, - я готов помочь, конечно, но как же вы, вас же накажут, если узнают.... Что Вы мне вот... оружие опять же...
- Ладно, молчите уже - хуже будет, если они вас завалят - на одного честного человека меньше станет. Если Вы кого из них повредите - баланс дерьма не изменится в природе, к сожалению. Долго трепаться не буду - при первом признаке нападения - кричите, хватайте ствол, стреляйте. Да и не пугайтесь Вы - холостые патроны у Вас, верней - травматические, вот. Не перебьете, хоть и надо бы!
- Вы меня душевно успокоили, уважаемый Сергей Сергеевич! Очень Вам благодарен, и уверяю, - не подведу, не беспокойтесь.
- Ну, вот и ладушки.
Капитан немного помолчал, и потом спросил поселенца:
- Я то же, как говорится, извиняюсь - но Вы не откроете мне секрет - откуда у Вас такое телосложение? Вы, как Варан этот, не к ночи помянут, будь, может борьбой занимались, или там, к примеру - штангой?
- Что Вы, что Вы! Ни в коем разе, уважаемый Сергей Сергеевич! Я сам из Сибири, у нас старинная кержацкая - знаете, это староверы, - семья. Вся моя родня имеет такое, с позволения телосложение. Знаете ли, здоровый образ жизни, здоровая пища опять же.... Мой дедушка, к примеру, прошел всю Великую Отечественную, так он и пошире меня в плечах будет, правда, последнее время сдавать стал - на рыбалку с сыновьями уже не ходит, только в лес, с ружьишком, по зиме - говорит, что лес ему силу дает....
- Подождите ка, а сколько деду годков будет?
- К стыду моему, не скажу. Спросил как то раз у самого деда, так знаете, что он мне ответил?
- Не человечье это дело - года считать. Всевышний - Исус - знает сколь человеку отмерено. А человече, внучек, должен жить не считая годов, так, будто завтра - помереть и перед Исусом ответ держать - как жил, что сделал... так то вот, внук. Я этот дедов завет держу в себе всю жизнь. Кстати, вот только от него письма и получаю - он один по поручению семьи пишет, да приветы от родни передает.
- А жена, а дети?
Еремин поник головой.
- Не знаю, капитан. Ни одного письма от них за весь срок.
- Извините.
- Не за что. Отбуду, как положено - останусь здесь вольным. Не хочу обратно - тут мне лучше... тайга, опять же, охота... Поможете, если все обойдется с ружьишком? А нет - так и с луком я могу, а на медведя - с острогой, или рогатиной - кто как называет.... Давай по зиме сходим, а капитан? Я уже выйду - срок выходит осенью. Ты - нормальный мужик, такого и наши кержаки за стол посадили бы как своего, а у нас к людям строго относятся - не сразу и не вдруг за своего принимают, но уж ежели свой - за него и душу положат, без раздумий, вот.
- Давайте, вначале переживем завтрашний день, а потом и планы построим, и об охоте поговорим. По-планируем. Добре?
- Хорошо. До завтра.
За колонной зорко наблюдают глаза птиц, мелкого таежного зверья - нет ли опасности от идущих? Видимо, нет. Стрекочут сойки, сопровождая людскую цепочку по лесу. Ни ветка, ни травинка не шелохнется в июньском мареве. Люди притихли, разговоры увяли - еще половина дороги впереди, а всем хочется уже оказаться в прохладе подземных штреков, заняться необременительными делами, а перед концом смены демонстративно свалить тачку с кучкой руды перед приемщиком - дескать, не обессудь начальник - пиши трудодень, а выработку... ее другая бригада даст. "Мол, для того и мужики, что б как из пушки выполнялась пятилетка", - слышал, что народ поет? Вот то то." Люди в колонне не замечают, что кроме глаз животных, за ними внимательно следит еще пара человеческих - капитан Платонов в маскировочном комке тенью стелется за колонной, сопровождая на всякий случай - вдруг что случится в пути. У начальника соседней колонии удалось рапортом вытянуть два отделения солдат - срочников из роты охраны, на предмет занятий по тактической подготовке. Они должны подойти позже, и по замыслу Сергея - отконвоировать задержанных в колонию. Своих солдат у учреждения нет, только офицеры штаба, несколько вольнонаемных и сержантов - вот и все "вооруженные силы". А потом.... Потом - будет потом. Пока нельзя допустить происшествия на маршруте, и капитан змеей стелется по кустам, не тревожа ни веток, ни травы.
Сергей был сыном офицера, внуком офицера, и другой судьбы для себя не видел и не искал. Может быть, где-то глубоко, засела в нем та неистребимая романтическая жилка, что приводит мальчишек - кого на флот, кого - в войска, кого - в милицию, кого - на тропу геолога. Профессии это не денежные, но дающие своим обладателям массу впечатлений.... За буднями полигонной грязи, километрами маршрутов и изнуряющей корабельной качкой, за рутинной работой, наполненной тяжким изнуряющим тело и душу каторжным порой трудом, парни, ругающие свой выбор, и себя, любимого - было у отца три сына, двое умных, а один - пошел в... военные, геологи, моряки... Нужное - выбрать по вкусу и по собственной профессии, тем не менее - эти парни не изменят своему выбору и пройдут свой путь до конца. Будучи же оторванными от своей единственной и неповторимой Профессии по тем или иным причинам - ранением, пенсией, чем угодно - они сохранят память о годах отданных ей, как лучшим годам в жизни. Эти ребята - как правило, не достигают звездных высот в мирной жизни в своей Профессии, но именно они несут на своих плечах ее тяготы, осознанно делая свой выбор, и увлекая именно своим примером за собой других мальчишек. Сергей отдавал себе отчет, что не станет генералом, и до полковника дослужится вряд ли. Но... так же как в кавказских горах, взвалив на себя ответственность - теперь за жизнь доверившегося ему человека, он уже не мог оставить Еремина на произвол нет, не судьбы, а группы подонков.
- Открывайте ворота, прибывает блатота! - загалдели приободрившиеся зэки у ограждения - ворот шахтного двора. Группу прибывших впустили, пропустили через металлоискатель на предмет обнаружения ножей - порядок есть порядок, хоть и бестолковый - ножи изъять, кирки - выдать, - бред полнейший. Еремин прошел отдельным входом - его чемоданчик не досматривался. Бригада разобрала инструмент, расписалась в книгах, и направилась в клеть. Наступил самый опасный момент - спускались только расконвоированные по списку и при спуске могло случиться что угодно. Поэтому проскользнувший к кабине управления подъемно-спусковым механизмом Платонов велел оператору на минуту погасить свет в клети. Пока недовольные зэки галдели, выясняя, что случилось, капитан занял место на крыше клети, у разблокированного люка на крыше. Клеть имела крышу, и на ней с комфортом мог разместиться не один капитан, а целый взвод спецназа. Но сейчас он был в одиночестве. Оператор нажал спуск, и клеть поползла вниз. Платонов подозревал, что, возможно оператор - вольнонаемный, мог предупредить поселенцев о его присутствии, но видимых причин волноваться не было - рабочий вел себя спокойно, запускал систему, отвернувшись от зэков. Поднимающуюся клеть со сменой - что бы не предупредили опускающихся - чем не шутит черт, Сергей переждал, привалившись к бортику крыши, под предусмотрительно прихваченным брезентом. Первый этап - сопровождение и проникновение в шахту был исполнен. Теперь оставалось сопроводить авторитетов на стрелку и не допустить захвата или причинения вреда Ивану Еремину. На горизонте толпа вывалилась из клети на площадку, и бригада потрусила в глубину выработки - типа, работать. Авторитеты сторожко оглянулись, переждали несколько минут - бригада удалилась вне пределов слышимости.
Еремин занялся плановым наружным осмотром щитков распределителей энергосети. Бегло осмотрев щитки, сделал запись в журнале осмотра. Подхватив чемоданчик, собрался идти по направлению в ближайший штрек, освещенный тусклыми лампами шахтного освещения. Лампы горели через одну. Прошло с десяток минут с момента ухода бригадников. Сделав несколько шагов, услышал, что его окликнули:
- Ну-ка, стоять! Зараз с тобой разговор будет. Не торопись, козлина!
