Все переглянулись.
— У меня, — подала я голос под удивленными взглядами мужчин. — Мы познакомились случайно и довольно давно. Но, думаю, он меня помнит.
— Хорошо, договоритесь о встрече, — кивнул шеф. — А пока надо посмотреть еще ряд отчетов…
Тяжело вздохнув, я склонилась над столом. Быть следователем — это не только приключения и погони, это еще кропотливый труд и куча бюрократии.
***
С совещания мы вернулись поздно и, не поужинав, отправились по своим комнатам. Вот один из моментов, когда жить одной удобнее. Еле живая от усталости, я тихо прокралась в спальню и, взяв одежду, завернула в ванную. Вторая водная процедура за короткое время, но меня не покидало ощущение, что никак не получается смыть с себя всю эту кровь и грязь.
Кроватка манила, я шла к ней, словно это последнее пристанище в мире. Мягкое одеяло, удобная подушка — я не замечаю, как проваливаюсь в сон. Он держит крепко, будто липкие паучьи сети, все погружает и погружает в темное марево, полное покоя.
Когда все изменилось — сказать сложно, но вот я уже стою в переулке, недалеко от места, где нашли тело. Я знаю, это сон, знаю, что увижу, но все равно иду. Ноги налиты тяжестью, я не хочу снова окунуться в этот тошнотворный ужас, с другой стороны — верю, что так могу узнать, кто же именно стоит за всеми убийствами.
Вот поворот перед проходом между домами, высокий забор скрывает место, где уже лежит тело, где находится он. Я поворачиваю и вижу мужчину, сидящего на корточках около мертвой женщины. В его руках — нож, с которого капает кровь, а лицо скрывает цилиндр. Но он заметил меня, начинает поднимать взгляд…
Дзынь!
Я проснулась и подскочила, тяжело дыша. Но разбудил меня не кошмар, а звук, происходящий в реальности. Кто-то что-то разбил. Шеф не спит? Его бабушки тоже нет в кровати… Что происходит?
Встав, я на цыпочках прокралась к двери, приоткрыла ее и нос к носу столкнулась с Сеймуром. В руках он держал шар-артефакт с боевым заклинанием. В одно мгновение мужчина проанализировал ситуацию.
— Бабушка?
— Ее нет, — тихо шепчу я.
Лорд перевел взгляд на лестницу, а у меня вырвался тяжелый вздох. Я не перенесу еще одно тело!
— Спокойно, еще ничего не ясно.
И мы двинулись дальше, по лестнице вниз, где снова послышалось шуршание, на этот раз в гостиной. Начальник отодвигает меня за спину и, прыжком ворвавшись в комнату, включает свет.
Хорошо он не бросил боевой артефакт в нарушителя спокойствия. Потому что это госпожа Рейсон на полу раскладывала образцы тканей и мебели.
— Ба! — рычит змейс.
— Вы меня напугали, — пожаловалась пожилая дама, а я перевела взгляд на разбитую тарелку с печеньем. Молоко стояло рядом в стакане.
— Мы думали, что вы маньяк, — уведомила я женщину.
— И не ошиблись, — припечатал ее внук. — Только в отношении всякой мебели и обустройства помещений. Ба, на часах четыре утра. Что ты здесь делаешь?!
— Мне не спится, вот я и решила подобрать подходящий вариант меблировки комнаты. Анну не хотела тревожить своим копанием и спустилась вниз. Ты что-то очень нервный. Неужели…
Пожилая леди напряглась, по нашим лицам все поняв. Газеты выйдут только завтра, и она еще не могла знать о произошедшем.
— Анна, идите наверх и отдыхайте. Вам и так сегодня пришлось трудно, — подтолкнул меня к двери шеф. — А завтра день будет не лучше. Возможно, вспомните что-то новое наутро или какие идеи придут.
В этом змейс прав, такое часто бывает. С любой мыслью нужно переночевать, и она может раскрыться по-другому. А еще необходимо выспаться, от вялой меня будет мало проку.
Веки тяжелели и готовы были закрыться на ходу, пока я шла до кроватки. А потом пришел сон и на этот раз без сновидений.
***
Лорд Эдвард Сеймур
Рухнув в непонятно когда и откуда появившееся в гостиной кресло, я устало прикрыл глаза.
— Что-то ты мрачен… — заметила бабуля.
— Есть причины для веселья? — иронично спросил я.
— Время трудное, но ты боец, как и все мои внуки. Чего раскис?
— Беспокоюсь об Анне. Мой помощник на пределе. Плохую она для себя выбрала профессию, в этой стезе надо быть более бесчувственным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну, ты тоже не прав. Всем ли попадается такое дело, как ей, в начале карьеры? Даже тебе сложно, что уж говорить о ней, если она без опыта.
— Отчасти я согласен, но общую ситуацию это не меняет. Да еще чувства маньяка к ней. Удивительная девушка, в нее только гады влюбляются.
— Это ты про себя? — покосилась на меня бабуля.
— Снова ты пытаешься меня женить. Хуже мамы! Начинаю думать, что ты действительно не любишь Анну. Хочешь со свету ее свести?
— Глупости не говори. Я уверена, что она подходит тебе. Есть способы…
— Ба! Если узнаю, что ты проверяла, подвергая ее жизнь опасности, я тебе не прощу! И уговорю отца отправить обратно домой!
Госпожа Рейсон опустила взгляд.
— Не увиливай! Дай мне обещание не прикасаться к Анне. Ни в перчатках, ни без!
— Хорошо. Только если с твоего разрешения. Доволен?
— Да. Не хватало мне еще переживать за помощницу не только в отношении маньяка, но и из-за своей бабушки.
— Что там по делу?
— Почти его решил. Есть запись и определенный круг лиц, которые бывали в Старом городе, у этих домов, могли пронести тело и убить там девушку. Все портальщики города, которые могли предоставить иной путь к проулку, собраны и проверяются менталистом. Но, скорее всего, перемещение совершили с помощью механического экипажа или кареты. Порталом сложно пронести тело, и еще труднее скрыть это. Подробностей про маньяка уже много, он специально их оставляет — тут нет сомнений. У меня имеются подозрения, но надо подтвердить. Через недельку все закончим.
— Ты очень самоуверен.
— У меня есть на то основания. К тому же у меня к тебе будет просьба. Важная. И давай ты не будешь больше сидеть тут по ночам, это может плохо закончиться.
— Маньяк же предпочитает более молодых женщин.
— Это нервирует. Сегодня я едва не покалечил тебя артефактом. Что же касается дизайна… Пойми, мне по сути все равно на обустройство этого дома, но ты должна принять во внимание: шторы трогать нельзя, они сами открываются и закрываются в нужное время. Я внес тебя в их реестр как гостя, но это мощный защитный артефакт, и с ним шутки плохи.
— Ну, зная своего внука, я предполагала подобное. Что еще?
— Фикус около двери хищный, и он из тех, кто прекрасно обходится без солнца и полива. Сам справляется, ест насекомых. В зимнее время нужно подкармливать.
— Хорошо.
— Еще не трогай картины. Через них ведется наблюдение. Почти весь декор — тотемные артефакты, останешься без руки. Ковер в комнате Анны — ловушка, засосет — и с концами, поэтому не замышляй плохого. В ванной тоже особая защитная шторка висит, я заказал идентичную и заменил. На кухне фиалки на окнах ядовиты, но вам с Анной я уже вколол противоядие.
— А если придут гости?
— Нечего ходить по чужим домам, — нахмурился я.
Только посторонних нам сейчас и не хватает.
— Ты очень ее бережешь… — задумчиво заметила моя родственница.
— Ба! — рыкнул я.
Любому терпению приходит конец.
— Да-да, я помню. Кстати, ты и Анне все это расскажи, а то мало ли кто к ней придет. Труп потом вместе прятать будете?
— Опыт уже есть, — махнул я рукой, заставив старушку замереть в удивлении. Дорогого стоит. — Насчет «рассказать» — наверное, стоит, но не сейчас. Мне за эти шторы и артефакты снимут скальп. Не готова она еще к таким откровениям.
— Какие сложные у вас отношения…
Посмотрев тяжелым взглядом на бабулю, я поднялся и направился отдыхать. Надо заняться сном, иначе завтра сон займется мной.
***
Встречу криминалисту и его брату я назначила в морге: раз придется смотреть тела — нет смысла пересекаться где-то еще. Шеф пришел чуть раньше, а я должна была встретить наших специалистов.
Вообще не любила это место. Темные, длинные и мрачные коридоры подземелья освещали тусклые свечи, и этот вечный запах сырости и смерти, который постоянно присутствовал в морге. Низкие сводчатые потолки дополнительно давили, усугубляя и без того гнетущее впечатление. Во время учебы в академии у нас тут проходила практика, не все ее выдерживали и бросали обучение. Это был один из критериев отбора.
