— Я хотела принести тебе воды и анальгетик, — объяснила я, нарушая затянувшееся молчание. Почему я чувствовала себя застуканной на месте преступления?
— Не нужно. Мне лучше. — Алан, всё так же не выражая эмоций, сверлил меня взглядом. — Я думаю, тебе пора. — Он сделал один единственный шаг в сторону, всем видом давая понять, что не намерен задерживать меня здесь ни секундой дольше.
Я не из тех людей, кто станет навязываться, поэтому его поведение задело моё самолюбие. Как будто это я умоляла его пригласить меня к себе домой.
— Давно пора, — оскорблёно бросила я, со стуком поставив стакан на столешницу, и направилась к выходу.
Ох, как же я была зла. И это особенно сильно ощутила на себе дверь в мою комнату, которой я от души хлопнула. Но больше всего я злилась на то, что я злилась. И потому что оставила у него свою тетрадь. Я не знаю, почему меня так задевает поведение Алана. Проявлять какие-то чувства и эмоции было последним, что мне сейчас нужно. И всё же, когда стемнело, я позволила себе бросить взгляд в окно на дом Алана. Его окутал вечерний сумрак, а свет не горел ни в одной из комнат. Машины Алана не было. Желание узнать, что с ним и где он, начало разъедать меня изнутри. С этим надо что-то делать. И я сделала.
Все выходные я провела дома, выполняя домашку, в очередной раз перерывая шкаф в поисках вещей, которые бы хоть немного соответствовали мне, и помогая маме в саду. Не сказать, что я забылась и наслаждалась этими днями, но, по крайней мере, я смогла их пережить.
Один урок из всей этой истории я усвоила точно. Человек может приспособиться ко всему. Спустя две недели удивительных приключений Холли Саммерс я уже не чувствовала большой разницы между своей прошлой жизнью и нынешней. А может, это просто моя волшебная способность запороть всё хорошее, что может быть. Как бы там ни было, в понедельник утром я как подающая пример гёрлскаут вышла из дома и прогулочным шагом направилась в школу. Не забыв, конечно, заметить, что машина Алана была на месте.
В этих минутах я находила истинное спасение. Улицы были практически пусты, солнце с каждым днём всё сильней нагревало воздух, напоминая о приближении лета, в наушниках играла любимая музыка — единственное, что осталось из моей прежней жизни, — никто не смотрел на меня, не заговаривал со мной, и мне начинало казаться, будто ничего никогда не менялось. В полном согласии с собой я свернула на Ист-гарлинг-стрит, и тут моё душевное спокойствие сотрясло мощной волной всеобщей паники.
До школы оставалось ещё несколько метров, но уже сейчас на дороге образовалась небольшая пробка. Это был отнюдь не мегаполис и даже не центр города, поэтому подобная картина разом нарушала привычный ход вещей.
Настороженно вытащив наушники, я поняла, что фоновый назойливый шум был воем полицейских сирен. А может, не только полицейских…
Подходя всё ближе к школе, мне открывался всё более ужасающий вид. Буквально напротив школьной стоянки на проезжей полосе сбили человека. И судя по количеству собравшегося народа, это был не простой наезд на невнимательного пешехода. Я никогда не отличалась изрядным любопытством, но пройти мимо и проигнорировать произошедшее было невозможно. Время здесь как будто остановилось. Люди забыли обо всём: работе, учёбе, делах. Все просто собрались у дороги, с ужасом и нездоровым интересом рассматривая кровавую картину на асфальте.
Я всё увидела случайно, не в силах не кинуть взгляд, когда добралась до школьных ворот. Маленькая фигура девочки безжизненно лежала на дороге в неестественной позе. Длинные светлые волосы рассыпались по побагровевшему асфальту, обрамляя повёрнутую набок голову. Словно сломанная кукла, она умиротворённо лежала среди хаоса.
Меня пробил какой-то нервный озноб, и к горлу поднялась тошнота. Я была не из слабонервных, но у видеть такое на столь незначительном расстоянии повергло бы любого в шок. Я по-настоящему перепугалась, когда кто-то схватил меня сзади и резко развернул к себе. Я не успела понять, что произошло, и чья рука вцепилась в мой локоть, как уже неслась вдоль школы в обратном направлении.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Эй, в чём дело? — возмутилась я, вырывая свою руку. Я посмотрела на своего похитителя и сказать, что удивилась, это ничего не сказать. — Алан?
— Холли? — раздражённо передразнил он. — Почему каждый раз у тебя такая реакция, будто ты видишь меня впервые?
Я сочла этот вопрос риторическим, оставив его без ответа. Вместо этого я задала свой.
— Что тебе от меня нужно?
— Согласись, не самое лучшее зрелище, — его брови сошлись к переносице, и он кинул быстрый взгляд за мою спину.
— Я бы сказала, самое худшее. — Меня снова начало тошнить. Всеми силами я отгоняла от себя мысли о смерти, которые переворачивали всё моё представление о жизни. Я не хотела об этом думать. Не сейчас.
Алан двинулся дальше, не дожидаясь меня и не приглашая последовать за собой. Очень неловкая ситуация. Для меня, разумеется. Нарочито закатив глаза к небу, я двинулась следом.
— Ты её знал? — осторожно поинтересовалась я. Меня знобило, несмотря на тепло поднимающего солнца. Я обхватила себя руками, потирая плечи.
Алан слегка повернул голову через плечо.
— Видел несколько раз в школе. Кажется, она из девятого класса.
Судя по всему, его этот инцидент не особо потряс. Словно он знал, что что-то подобное произойдёт, и был к этому готов. А может, он просто был бесчувственной скотиной, что казалось мне куда вероятней. Но как бы цинично это ни прозвучало, я была рада, что не видела эту девочку живой. Так всё принимало менее реалистичный оборот. Собственно, как и вся моя нынешняя жизнь. Я ничего не ответила и только ещё больше съёжилась.
Я шла по инерции, смотря под ноги, когда услышала тяжёлый вздох Алана рядом с собой. В смятении я подняла на него взгляд. Его яркие глаза, чья радужка была обрамлена чёрным ободком, горели на солнце. В них читалась такая же растерянность, как если бы ему довелось сидеть с маленьким ребёнком.
— Возьми себя в руки, ладно? — его голос был раздражённым. — Просто… — он поморщился, пытаясь подобрать нужное слово, — я не знаю, соберись.
— О, да ты мастер утешать, — саркастично подметила я и пошла вперёд, нарочно задев его плечом.
Меня потрясла не смерть этой девочки, а смерть как таковая. Смерть никогда не бывает ожидаемой. Даже тяжело больной человек умирает внезапно. И будь то твой родной человек или незнакомец, как эта девочка, смерть всегда находит способ напомнить о себе. И каждый раз мир превращается во что-то неправильное и ненастоящее, будто вся твоя жизнь глупая, не имеющая никакого смысла трата времени. Опустошённость и страх выходили на первый план.
Что, если я так же лежу где-нибудь бледная и бездыханная, а моя душа случайным образом забрела в тело Холли…
— Смотри, куда прёшь! — чей-то недовольный возглас вырвал меня из раздумий. Только сейчас до меня дошло, что кто-то идущий навстречу достаточно сильно меня толкнул.
Я моргнула пару раз, оказавшись среди толпы учеников. Царила полная неразбериха. Одни шли к школе, другие из неё, потом все встречались и начинали бурно обсуждать произошедшее. Одно я уловила: уроки отменяются. Не удивительно. В паре сотен метров от школы лежит тело ученицы, которая так и не смогла добраться до места.
Я не знала, ликовать мне или расстраиваться. Конечно, школа никогда не была страной радости, но и провести весь день дома не вселяло мне оптимизма.
Где Алан? До меня вдруг дошло, что я потеряла его. Растерянно я принялась оглядываться вокруг. Почти сразу мой взгляд споткнулся об острую ухмылку Алана, которого я обнаружила у своего «Челленджера» с сигаретой в руках. Он выглядел жутко самодовольным, словно только и ждал того, когда я начну его искать.
«Засранец», — проговорила я лишь одними губами, но судя по тому, как его улыбка расплылась ещё шире, он меня понял.
В следующую секунду произошло непредвиденное и, если уж на то пошло, совершенно мной не контролируемое. Мои ноги сами повели меня в сторону машины Алана.
