отделение.
– Пойду по стопам высокочтимой Райвезы Выдумщицы, – ань-Думартрен. – Буду вместе с Васаре работать в Ассоциации Лагорских Артефакторов.
Что станет делать ян-Фалушмор, никто не сказал. Не из-за экзотической внешности, конечно же – к ней магам не привыкать – скорее, решила вис-Чарши, тут типичный случай то ли ссоры, то ли «не сошлись характерами». Нет, никто Немера не гнал… но, хотя стоять рядом и слушать беседу ему никто не запрещал, вокруг него словно замкнулся незримый и неощутимый кокон отчуждения. Созданный больше им самим, кстати.
– Так, – Элойн оглянулась. – А где Шак?
– Я здесь. И всё время была здесь.
– Божечки, ты опять? – скорее устало, чем испуганно вздохнула Элойн.
– Ишаакрефи, дочь Сашширти, – одновременно с ней и со схожими интонациями сказала Симаравети. – Ты просто заноза в… здесь.
– Приму за комплимент, – низкое, чувственное мурлыканье.
Никасси удалось не вздрогнуть, когда за спиной у рыжей проявилась для глаз и в аурном восприятии ещё одна… особа. Ян-Фалушмор выглядел специфично – но он был человеком. А вот Шак являлась алуриной и совершенно этого не стеснялась.
Рослой, очень рослой алуриной, превосходящей на добрых три пальца даже отнюдь не маленького Мийола. Ухоженный, гладкий мех редкого серо-синего оттенка сугубо символически прикрывала короткая юбчонка, на поясе которой красовались средний меч, пара ножей и ряд небольших флаков с алхимически активным содержимым. Немирную эту картину дополняла аура эксперта магии… аура, резидентные чары которой – тут адвансар Сарекси ошибиться не могла никак – даже сейчас продолжали витать в ближнем радиусе, играя с запахами.
Но чары эти, и тут Никасси тоже не сомневалась, могли сделать куда как больше.
– Прихорошилась бы хоть, – снова вздохнула Элойн.
– Я прихорошилась, – заметила Шак с нотой дружеского веселья… и ещё каким-то особым подтекстом. – Сняла броню, сняла амулеты, вон – даже сандалии сняла! Полагаешь, этого мало и мне надо ещё что-нибудь снять?
– Если снимешь оружие и твои замечательные яды, то да, было бы неплохо.
– Будь рядом Рикс – может, и сняла бы. Но пока он в Рифовых Гнёздах присматривает за хозяйством, безопасность наставника и всех вас – моя забота.
– Да какая безопасность? – усталость в тоне Элойн усугубилась. – Мы посреди Лагора, даже более того: в кварталах базиларов Сарекси!
– Лучше сохранять бдительность, которая не пригодится, чем потерять нечто ценное из-за того, что бдительность сочли лишней. При всём уважении, ассистент, не тебе в этом мезонете решать вопросы подобающего внешнего вида. И – особенно – необходимых мер безопасности.
Алурина говорила вежливо и мягко, без малейшего нажима. Но под этой мягкостью, как под слоем мха, лежал абсолютно неподатливый, цельнокаменный, холодящий ладонь при касании монолит правоты.
Никасси отлично его ощущала… и вся троица с берегов Мутного залива – тоже…
А вот рыжая, похоже, – нет.
Дитя той самой внутригородской безопасности. Скуповатой, порой голодной (по её фигуре внимательный глаз вис-Чарши читал летопись былых невзгод с привычной точностью: сколько их таких она видела – недоедавших, безуспешно пытавшихся возместить растительным белком и грибами дефицит мяса? Без преувеличений – сотни, если не тысячи…), но такой привычной.
– Ученица права, – констатировал Мийол, вернувшийся в гостиную с подносом в руках. – И я уже объяснял, почему она права. Хочешь повторения лекции?
– Нет-нет!
– В таком случае… давайте начинать. Разбирайте бокалы, кроме этих трёх.
– Они для Тоша и Рен… и Шак? – спросила Симаравети.
– Именно.
– Ой! А можно я начну? Можно, братик? Ну позязя!
Мийол ухитрился одновременно похихикать и умудрённо вздохнуть:
– Куда ж мы от тебя скроемся-то? Мы ведь не Шак… да от тебя и она не уйдёт. Давай, моя любимая младшенькая, жги. Желательно – фигурально, глаголом, и не очень больно.
– Я постараюсь, – Васаре скорчила такую рожицу, что даже по лицу угрюмца-Немера на миг промелькнул намёк на ответную улыбку. – Так, все своё разобрали? Точно? Ага. Все семь и ещё семь на руках, значит, начинаю.
Она деланно откашлялась.
– Итак, моему на-полгода-старшему, однозначно-любимому, слишком-серьёзному-для-его-лет, единственному-в-своём-роде брату сегодня исполнилось семнадцать. И вы все, конечно же, ждёте, что я тут сейчас с вами шутеечки шутить буду… ждёте ведь?
– Ждём, – кивнула Симаравети. И не она одна.
– А я ка-а-ак возьму… и не пошучу. Потому что как же вообще можно не обмануть всех в их ожиданиях? Я лучше честно перечислю основные достижения, которыми ознаменована эта дата. К своим семнадцати годам Мийол – что важнее всего остального – прорвался. Стал уже не простым экспертом магии, а подмастерьем. Пока неопытным, но какие его годы? Кроме того, своим трудом и талантом он сдал экзамен на базилара, став полноценным членом алхимического отделения гильдии Сарекси. Благодаря ему и только ему наш отец, а также Мииратош Саакичади и Сиашерен Неосимадо стали гражданами белого списка Лагора. Неплохо, да?
– Да, верно.
– Впечатляет.
– Неплохо.
– …
– И ведь до того брат тоже не сидел сложа руки! Будучи ещё только специалистом, он выживал в диколесье в одиночку. Он возглавил собственную команду Охотников и совершил несколько очень успешных рейдов. Выйдя на поединок с Закроном Чалым, главой собственной шайки и Воином пятого ранга, Мийол побил его – несмотря даже на нечестную игру с ударом из невидимости бандитского сообщника. Пересказывать историю примирения кланов Мутного залива я не буду, ограничусь тем, что и тут без помощи брата не обошлось. А ведь ему тогда только пятнадцать исполнилось! Выступая втроём против подавляющей силы, держа оборону на яхте, прикованной к земле Удержателем, Мийол, Рикс и Шак отбили атаку Лерейид – шестёрки клановых бойцов верхних рангов. Причём Мастера Начал, Катура ян-Лерейид, брат убил лично. Позднее тем же составом команда моего брата оказалась вынуждена драться против Хирипа Колено и всей его пиратской шайки. В результате «Мурена», эй-шлюп Хирипа, сгорела дотла, а в Рифовых Гнёздах стало заметно легче дышать честным людям…
В основном не посвящённые в такие бурные нюансы биографии хозяина приёма, лагорцы, как заметила Никасси, оказались впечатлены и шокированы.
Да что там – она сама ощущала себя впечатлённой и шокированной.
– Но Мийол никогда не хотел идти путями насилия. Кому, как не мне, знать доподлинно, чем живёт и о чём мечтает мой немножко старший, однозначно-любимый брат? Намерения наши подтверждаются делами – и посмотрите, что он сделал, что выбрал. Вступив в гильдию, он пошёл
