Сделав несколько неуверенных шагов по арене, он невольно скользнул взглядом по трибунам. Мельтешение сытых и сальных лиц. И все жаждут крови, которая ассоциируется у них с развлечением. Вот же упыри кровожадные. Ну ничего, мы еще повоюем.
В этот момент Серега отчетливо понял две вещи. Что, похоже, в этом мире он застрял основательно и надолго. И что многие вещи ему здесь не нравятся. А раз не нравятся, то нужно либо менять и вырубать под корень, либо строить такой мир-государство, где подобным явлениям не будет места. Другого выхода нет. Пациент либо поддается лечению, либо проще прирезать.
Меж тем поединок начался. Куда-то неуловимо делись Мастера Ристалищ, и Серега остался со Шмелем один на один. Замерев друг напротив друга, некоторое время они стояли неподвижно, оценивая противника. Первый шаг сделал Шмель. Он осторожно сместился влево и пошел бочком по кругу. Нападать не хочет. Выжидает, когда у поединщика нервы сдадут. Но и Сергей не торопился первым на острие лезть. Хочет танцевать — будем вальсировать. Всего делов-то.
Народ на трибунах недовольно загудел. Понятное дело. Они зрелища хотят, мечерубку, а тут бальные танцы намечаются. Нехорошее дело. Не любят люди чувствовать себя обманутыми.
Вдруг тело Шмеля пронзила острая судорога. Чего это с ним? Припадочный что ли? От неожиданности Шмель чуть было меч не выронил. Сергей же чуть было не пропустил первый удар. После шоковой встряски Шмель наплевал на всю тактику и стратегию и полез на бруствер, словно сопливый малолетка.
Уйдя из-под падающего на голову меча, Серега замахнулся и тут же почувствовал, как у него перехватило дыхание. Шмель совсем не дурак оказался. И на мгновение раскрывшись, саданул углом щита Одинцову в живот. Угодил в солнечное сплетение. Отвалившись в сторону, Сергей закашлялся, пытаясь вздохнуть. Но все тщетно. Меж тем Шмель совсем не собирался миндальничать. Не давая противнику времени отдышаться, он кинулся к нему, нанося рубящий удар сверху. Серега отразил выпад и тут же атаковал.
Перед глазами плыли разноцветные круги. Кровь отчаянно пульсировала в черепной коробке. Живот превратился в сплошной очаг боли. В таком состоянии не то что сражаться, шевелиться вредно. Но у Сергея не было выхода. Шмель его не пожалеет, порубит в капусту на потеху публике. А потом только вспомнит о правиле новичка. Три поединка без смерти.
Удар Одинцова был слабеньким. Шмель его принял на щит, отклонил в сторону. И тут же вынырнул и рубанул со всей дури. Серега уклонился, но кончик меча его все-таки царапнул. Пустяки, ничего страшного. Но, увидев кровь, толпа взвыла от удовольствия. Шмель же, чувствовавший себя повелителем арены, довольно осклабился и победно потряс клинком. Рано ты, зараза мохнатая, победу празднуешь. Сейчас мы тебе все проходы наскипидарим для профилактики.
Серега взревел устрашающе, строя из себя явного клинического идиота, и бросился в атаку. Замах меча, Шмель начинает укрываться щитом. Одинцову только это и было нужно. В последний момент он ударил — только не мечом. Подпрыгнув, он влепил обеими ногами в щит. От такого удара Шмеля отбросило на несколько шагов и опрокинуло на спину. Не давая ему опомниться, Серега подскочил и, словно дровосек на просеке, рубанул сверху. Шмелю удалось прикрыться щитом, но одну из металлических пластин Одинцов рассек. Возможности для второго удара ему не представилось. Шмель откатился в сторону и попытался встать на ноги. Возомнив себя героем рестлинга, Сергей пробил противнику одиннадцатиметровый с ноги по челюсти. Такой подлянки от него никто не ожидал. Ни Шмель, отлетевший к краю арены, ни заоравшие истошно зрители. При этом орали они на два голоса. Первые — возмущенно. Мол, не по правилам и все такое. Хотя какие тут могут быть правила. Вторые — восторженно. Главное — это зрелище, остальное все вторично.
Шмель тяжело поднимался на ноги. Похоже, его немного повело. Вон шатает, словно развязавшего алконавта после первой стопки. Какие тут все хлипкие. Всего лишь огреб ногой по голове, а уже страдает. Его бы к старшине Петрову, любившему воспитывать салаг, прозванному за это «Железным сапогом», тогда бы точно звездой Ристалища стал. А так хлипковат. Терять такое преимущество глупо, но Серега позволил ему подняться и только после этого атаковал.
Шмель все-таки пришел в себя. И уже опасался лезть на рожон. Всего лишь два весьма обидных и болезненных удара научили его осторожности.
Медленно они кружили друг напротив друга, не спеша нападать. Шмель уже попробовал и обжегся, а Одинцов не любил первым. У первого больше вероятность ошибиться. А ошибаться нельзя.
Они бы могли так долго кружиться, но им не дали.
Серега на собственной шкуре узнал, что за припадок был у Шмеля в начале боя. Неожиданно все его тело пронзил сильный разряд электричества. От такого обращения даже сердце захолонуло. Одинцов затрясся в припадке, глаза выпучил, но на ногах устоял. А Шмель напротив знай потешается. Рот, полный крови, растянул в улыбке и гогочет. Электричество кончилось. И Сергея отпустило. Он упал на колени на арену, а Шмель рванул к нему.
Времени на отдых нет. В голову летит меч. Сергей уклонился в сторону, упал, перекатился и вскочил на ноги.
Стало быть, в доспехи вмонтирована электрическая сигнализация, видно, на автономном питании. Когда пауза в поединке затягивается, Мастер Ристалища или еще какой-нибудь пень стимулирует бойцов на сражение. Вот же гадское гадство. И откуда у этих жуков навозных, пещерных электричество взялось? Как-то это с глухим средневековьем не вяжется. Ой, что-то тут нечисто. Короче, ясно одно, что дело темное. Пора с мечемашеством заканчивать, пока еще какую-нибудь игрушку Мастера Ристалищ не удумали. Да и так уже руки отваливаются. Меч — не соломинка, попробуй такой железной дурой с полчаса помахать.
Шмель тоже подустал и смотрит тоскливо. Но лезет вперед. Видно, совсем не хочет с электричеством баловаться. Вот он наносит удар сверху, принимает выпад Сереги на щит и пытается дотянуться до ног. Перерубишь сухожилия — вот и финал поединка. Предугадав его замысел, Сергей ушел в сторону, пропуская Шмеля к себе за спину, и со всей силы огрел мечом плашмя по голове. Выронив щит, тот сделал еще пару неуверенных шагов по арене, опустился на колени и завалился на пол. Из рассеченной головы потекла кровь, в мгновение ока напитав опилки.
Кажется, исход поединка ясен. Сражаться больше не с кем.
Серега закрутил головой. На зрительских трибунах царило возбуждение. Видать, поединок им понравился, упыри несчастные.
На арене показались Мастера Ристалищ. Один бросился к телу Шмеля, подхватил его за ноги и потащил за кулисы. Второй подошел к Одинцову, взял его за руку и поднял ее верх.
«Интересно, а победителям какие-нибудь бонусы полагаются? — подумал Сергей. — Я сожрал бы шашлычка под водочку».
Мечтать, конечно, не вредно, но хотелось надеяться на лучшее.
Закончив крутить Сергея по сторонам, чтобы каждый зритель мог разглядеть победителя, Мастер Ристалищ утащил Одинцова за собой.
За кулисами на него смотрели теперь по-другому. Еще не как на героя, но уже и не как на сопляка-новичка. Сейчас он стал своим. А это многое значило.
* * *
В бараке отдохнуть не удалось. И хоть соседа по нижней койке не было, Сергею отлежаться не дали. Появился Смотрящий, уверенно протопал к Одинцову и с ходу заявил:
— Ну что, молодец, красиво сработал. Горжусь. Моя школа.
— Про школу это ты хорошо сказал, — пробурчал Серега невнятно себе под нос.
— Важно, что мы господину главному распорядителю нос утерли. А то уж больно он хотел на твою кровушку полюбоваться.
— А как же правило новичка?
— Это ты про что? — удивленно спросил Дорин.
— Ты же сам говорил, новичка на Ристалище не убивают.
— Так то новичка, а ты волк матерый. Смотри, как со Шмелем справился. На тебя сначала никто даже ставить не хотел. Зато те, кто рискнули, хорошо на тебе приподнялись. Сам князь поединок смотрел и остался очень доволен. А ему угодить — дело непростое. Так что принимай теперь законное вознаграждение. Не помню я такого, чтобы после первого же поединка новичка переводили в отдельную конуру для проживания. Так что ты счастливчик, я посмотрю. В ближайшие пару недель тебя вряд ли тронут. Хотя… Уний Лак может постараться. Он отчего-то тебя очень невзлюбил.
При этих словах Смотрящий громко расхохотался. Видно, про публичный плюх на задницу распорядителя донесли до каждых ушей в этих пещерах.
— Да и Карим, хозяин душонки Шмеля, после поражения своего товарища тебя тоже не шибко жалует. Так что будь осторожен. Чаще по сторонам оглядывайся. В особенности ночью.
— А почему его Шмелем назвали? — спросил неожиданно Серега.
— Кажется, потому что он залез под юбку жене одного бортника, между прочим, крупного плантатора. Все бы ничего. Но когда бортник про те делишки прознал, сильно возмущался. А Шмель его возьми и грохни.
