может встретиться луч света.
- Вот ты – и есть этот луч света. Ты – наша. Другие же твои бывшие соотечественники выбрали иную дорогу и погрязли во тьме. Для них нет выбора. Нет искупления. Война закончится только тогда, когда последний из чуди будет мёртв. Спроси у Дрогана – ты ведь единственная из этого народа, к кому он не испытывает ненависти.
Повисла гнетущая тишина. Даже огонь свечей будто стал тусклее. Лада уставилась на потрескивающие в очаге дрова, не проронив больше ни слова.
Открылась входная дверь, и на пороге появился Дроган. Распаренный, чистый, бодрый. На лице его светилась улыбка.
- Давай, сестрёнка, твоя очередь! - бодро провозгласил он, подойдя.
Лада лишь повела плечами.
- Ну, как знаешь, - боец пожал плечами и огляделся. Наткнувшись взглядом на игроков в кости, Дроган потёр руки и направился к ним.
Охотница молчала и смотрела в огонь. Похлёбка перед ней остывала, постепенно растеряв свой пар и аромат. Старый монах замер, будто превратился в потрёпанную статую героя прошлого.
Героя ли?
Минута тянулась за минутой. Стражники гарнизона уже покинули зал, пожелав хозяину доброй ночи. Лада продолжала смотреть, как догорает, осыпаясь золой и пеплом, то, что раньше было живым берёзовым стволом.
Вдруг до её слуха донеслись голоса. Тон их явно не предвещал ничего хорошего.
- За дурака меня держишь? - говорил Дроган, надвигаясь на одного из тех, с кем только что катал кости за одним столом. - Ну-ка, покажи свою руку!
- Больше те ничё не показать? - огрызнулся тот. - Афедрону моего увидать не хочешь?
Его товарищи разразились гоготом, но увидев, как сжимается огромный кулак Дрогана, сразу же затихли и потянулись к висящим на поясах длинным ножам.
- Милсдари, что ж это вы? - пискнул из-за стойки Войка, загораживая спиной жену Маришку. - Ну-ка, ножи свои долой! У меня тут заведение приличное! И про солдат снаружи не забудьте!
- Солдаты твои там, а мы здеся, - процедил сквозь зубы один из шулеров. Остриё его ножа указало в сторону замершего трактирщика. - Двинешься хоть на шаг, я тебя и сучку твою на лоскуты пущу. Так что она пусть тоже не дёргается, я слежу. Давайте-ка все, раз уж пошла такая пляска, чего у вас есть ценного. И быстрее, что б нам затемно подальше убраться.
Лада с досадой подумала об оставленном в седельной сумке самостреле. С одним кинжалом против четверых бандитов ей было не выстоять. Оглядевшись, она увидела секиру Дрогана, прислонённую к стене. Слишком далеко.
Лихорадочный бег её мыслей прервало тихое покашливание. С удивлением Лада поняла, что забытый всеми незнакомец, сидевший в углу, смеялся.
- Ты чё ржёшь? - повернулся к нему один из бандитов. - Те кишки твои в брюхе надоели? Исправить хошь?
- Что вы, господа, - не прекращая посмеиваться, человек поднял руки в примирительном жесте.
- А чё тогда? Со страху спятил?
- Нет. Видите ли, не вижу смысла отдавать вам свои ценности. Всё равно вы мне их вернёте.
Бандит нахмурился. Он понимал, что незнакомец издевается над ним, но не знал, почему тот не ведёт себя как обычные люди в таких ситуациях.
- Это чегой-то мы тебе их вернём, а?
Улыбка сошла с лица его собеседника.
- А вот так и вернёте. Точнее, сам заберу, когда вы будете висеть на ближайшем дереве. Так что есть простой выбор. Первый вариант – мы сейчас выходим, и я вешаю вас всех по очереди. Но существует и второй, гораздо хуже.
Очевидно, бандитам надоело слушать. Один остался следить за Дроганом, другой – за трактирщиком. Оставшиеся двое ринулись на незнакомца.
Они и погибли первыми. Молниеносным движением тот выхватил клинок и тут же обрушил его на голову шулера, вырвавшегося чуть вперёд. Под визг жены трактирщика часть черепа, разбрызгивая кровь и кусочки мозга, пролетела и ударилась об пол. Одновременно с этим незнакомец повернулся, перехватил руку второго противника, и вонзил его нож ему же в горло. Разжав пальцы, он подхватил со стола тяжёлую глиняную кружку, и запустил её точно в лицо бандиту, стоявшему рядом с Дроганом. Кости коротко хрустнули, и тот с бульканьем осел на пол. Не растерявшись, Дроган шагнул вперёд и обрушил кулак на остававшегося на ногах оборванца, опрокинув его.
Весь бой занял пару мгновений. Визг Маришки затих на высокой ноте.
- Однако, - хмыкнул Дроган. - Давно таких ловких бойцов не видывал.
Незнакомец повернулся, оценивающим взглядом обвёл его, Ладу и отца Тихомира.
- Прославленный Орден охотников, я полагаю? Рискну предположить, что дорога ваша лежит в деревню Медянку. Что ж, в таком случае нам по пути. Буду рад на деле оценить ваши легендарные навыки. Позвольте представиться – Ратибор, посланник князя Мирослава.
Глава 9
- Как ты узнал, что мы – из Ордена? - спросил Дроган, уплетая ужин.
Мёртвых и выживших бандитов к тому времени выволокли наружу стражники. Те, должно быть, уже висели в петле, как и обещал Ратибор.
- Полно, - усмехнулся княжий посланник. - Слепой монах, женщина в классической шляпе и высоком кожаном воротнике. Вы довольно приметны, а в нашем славном граде не так много охотников.
Дроган пожал плечами. Лада догадывалась, что, в сущности, ему всё равно.
- Что посланнику князя делать в забытой Создателем деревушке? - спросила охотница.
Ратибор прищурился и сделал большой глоток из стоявшей перед ним глиняной кружки. В ней плескалась обычная вода.
- А что там делать охотникам на ведьм?
- Свою работу, я полагаю.
- Ну а мне – свою. Безопасность княжества, знаете ли.
- Посланец его светлости появился в Чёрном ручье, - проскрипел отец Тихомир, не подававший голоса с самой схватки с бандитами. - Теперь направляется в Медянку. Стоит ли Церкви начинать беспокоиться? Возможно, Орден чем-то вызвал недовольство князя Мирослава?
Ратибор пожал плечами.
- Я – простой человек, связанный службой. Еду, куда скажут. Делаю, что велят. Князь повелевает отправиться в Медянку – я сажусь в седло и гоню коня.
- И что же именно его светлость хочет от тебя в этот раз?
- Исполнять его волю и помалкивать. Всё, как обычно.
Дроган усмехнулся. Лада недовольно нахмурилась. По лицу отца Тихомира сложно было что-то сказать – большая его часть была скрыта повязкой. Монах продолжал сидеть с прямой, словно жердь, спиной. Казалось, он был глубоко погружён в свои мысли. Спустя пару минут тишины старик тяжело поднялся
