— Я же сказал, пожалуйста. — молодой человек встал. Он был бледен и тяжело дышал, словно приложенные усилия спровоцировали тошноту. Он прислонился к решетке дверного проема. — Разве вы не должны выполнять мою просьбу, когда я говорю пожалуйста? — стягивая по очереди каждый палец, он снял мокрую перчатку, затем выжал ее. Капли звонко стекли в озеро.
— Это моя единственная пара, — сказал он. — Искренне надеюсь, что вы сейчас счастливы.
Азалия открыла рот, чтобы пробормотать извинения, или закричать, или сделать хоть что-нибудь, но слова застряли у нее в горле. Младшенькие вцепились в юбку ее ночной рубашки. Незнакомец, все еще тяжело дыша, спокойно улыбнулся и поклонился. Азалия еще не видела такого грациозного поклона. Его рука одним изящным движением устремилась назад.
Выпрямляясь, он засмеялся.
— Сударыни, — произнес он. — Прошу меня простить. Я напугал вас? Боже мой, должно быть напугал. Взгляните на себя, вы так отчаянно прижимаетесь друг к другу.
Девочки не проронили ни звука.
— Вы бледные, словно жемчужины, — продолжал незнакомец сладким, как шоколад, голосом. — Вы должны меня извинить. Ведь я впервые вижу настоящих людей со времен Его Королевского Величества Повелителя Д'Иса.
Глава 8
Отблески струившихся волн, бликуя на бледно-лиловой дымке, кружились вокруг девочек.
— Д'Ис, — пробормотала Кловия.
— Вы же старик! — заявила Холли.
— Никто не способен прожить двести лет, — дергая кончики своих темных волос, сказала Ева. — Это невозможно.
Незнакомец рассмеялся, хотя и с некоторым оттенком печали.
— Я стар, — произнес он. — Душа моя увяла и обернулась в прах. Но я не мертв. И… не жив также. Я… восставший из мертвых… живой мертвец.
Девочки метали друг на друга озадаченные взгляды. Азалии пришли на ум рассказы о Его Королевском Величестве, о том, что он мог пленить души умерших.
— Это не просто объяснить, — продолжил джнтльмен. — Но я в долгу перед вами. Прошу — извольте выслушать.
Складывая и разжимая ладони плавными отточенными движениями, незнакомец извлекал из них изящные чашечки на блюдцах, каждая из которых была до краев наполнена чаем. Он нежно опустил их на воду и подул, направляя их к девочкам, словно свечки на лодочках.
Едва сестры, невольно восклицая, подхватили блюдца, как Айви, не успела Азалия ее остановить, моментально выхлебала все до последней капли, звонко причмокивая. Вздыхая, Азалия осторожно сделала глоток чая. Во рту жидкость полностью улетучилась, оставляя на языке привкус ягодного варенья. Волшебный чай.
— Я дворянин знатного происхождения, — сказал он, когда все девочки держали в руках чашечки. — Лорд. Я был при дворе во времена правления Его Королевского Величества Повелителя Д'Иса.
Сестры, все как одна, громко и глубоко вдохнули. Сделав паузу, молодой человек улыбнулся.
— Ах, да. Я даже был его другом. Ах, право, не делайте унылые лица! Я вовсе не такой ужасный! Тогда я был еще ребенком.
Затем он своим вкрадчивым шоколадным голосом, продолжил повествование, настолько захватывающее, что девочки, позабыв о зажатых в ладонях чашках чая, жадно ловили каждое слово.
Воображение Азалии рисовало их небольшую страну, когда незнакомец был юн, дороги — невымощенными и грязными, лес — диким, а дворец — новым.
— Я был молодым, — спокойно произнес он. — И глупым. Его Королевское Величество взял меня в ученики, обучая заклинаниям и основам магии. Однако, он сошел с ума, конечно — вам это известно. Когда я узнал, как он обращался с душами… — оставляя след, мужчина задумчиво провел пальцем по вьющейся плети винограда, обвивающей изогнутую дверную раму. — Что ж… я, разумеется, примкнул к сопротивлению.
Слова застыли у Азалии в голове. То самое сопротивление, возглавляемое ее девятым прадедом, Гарольдом Первым. Азалия слушала очень напряженно.
— Такого предательства Его Королевское Величество дозволить не мог, — длинные пальцы незнакомца сомкнулись на серебряном виноградном листочке и резко сорвали его с ветви. — Как и следовало ожидать, меня раскрыли. Соперничать с ним в магии не было смысла. Ему было мало просто убить. Вместо этого, он наложил на меня заклятие здесь, внутри его прекрасного волшебного дворца. Я стал хранителем этого павильона, шатра, потому что больше, чем что-либо, Его Королевское Величество любил танцевать.
Ева поперхнулась чаем.
Брэмбл:
— Выдумываете!
Флора:
— Разве тогда уже изобрели танцы?
Мужчина засмеялся.
— Вам ведь нравится танцевать, правда? — спросил он. — Его Королевское Величество произвел бы на вас впечатление. Каждый вечер он приводил свою свиту на танцы в этот шатер. А я прислуживал, как неотъемлемая часть — слуга и шут Повелителя. Унизительно.
— А потом, после бесчисленных танцевальных ночей Его Королевское Величество и свита исчезли. А меня, с помощью некоего заклинания, заточили в стены и фундамент этого здания — я оказался беспомощной мыслящей субстанцией среди гранита и кирпичей. Лишь недавно я смог освободиться и вновь стать хранителем, хотя я, как и прежде, являю собой только частичку магии, как этот шатер, и по-прежнему не способен оказаться по сторону лестницы. Вот такая история.
Грустно улыбаясь, незнакомец закончил рассказ. Азалия сжала в руке чайную фарфоровую чашечку. Заточённый… Он был заключен во дворце… прямо как они.
— Бедняжечка, — пожалела его Флора.
— Вы… вы голодны? — спросила Кловия. — Вам нужна еда… или… еще что-нибудь?
Мужчина вновь рассмеялся.
— Вы просто маленькие очаровательные создания, — сказал он. — Нет, мне ничего не надо.
Азалия спросила:
— Как вас зовут?
Черные глаза устремились на Азалию, внимательно осматривая ее испачканную сажей поношенную ночную рубашку и свисающие до талии каштановые локоны. На его губах заиграл намек на улыбку, когда Азалия, внезапно покраснев и пытаясь спрятаться, крепче прижала к себе Лилию.
— Хранитель, — последовал ответ. — Так меня называл Его Королевское Величество. Больше у меня нет другого имени.
Хранитель. Странное имя в исключительно странной истории для неимоверно загадочного человека.
— Прошу вас простить меня, — произнес Хранитель. Когда он улыбался, длинные ямочки на его лице становились заметнее. — Я сейчас же опущу уровень воды и освобожу вас. Но, позвольте, могу ли я спросить, кто вы?
Азалия вспыхнула, вспоминая о хороших манерах. Сделав реверанс, она представила всех; сначала себя — Азалия Кэтрин Вентуорт, наследная принцесса — затем Брэмбл, Кловию, Дельфинию, Ивнинг Примроуз[14], Флору, Злату, Холли, Айви, Жасмин, Кейл и малютку Лилию, спящую теперь у Кловии на плече. Каждая, услышав свое имя, приседала в реверансе, а Ева произнесла заученную для знакомств речь: «Но я просто Ева, и не надо добавлять Примроуз». Джентльмен с присущей ему грациозностью поклонился каждой их них в отдельности.
