углеводной комы, кто-то упился до потери сознания и задохнулся во сне, кто-то замерз до смерти на улице, так и не добравшись до дома. И это не считая пьяных драк и жертв несчастных случаев. Но эти – не его забота. Он забирает только умерших во сне и не приходя в сознание. От старости, от болезни, от удушья, от конской дозы снотворного, на операционном столе или в реанимации, от голода. И работы у него всегда выше крыши. А тут еще этот дурацкий праздник.
День подбирался к полудню, когда он свернул на неприметную тихую улицу и с трудом сдержал злобный рык. Мечты о чашечке кофе и приятной компании рассыпались подобно конфетти. У входа в любимый бар, перегородив собой почти всю улицу, зловеще алел вусмерть тюнингованный «Хаммер». А на капоте живописно расположился рыжий парень в военной форме и темных очках-авиаторах, с сигарой в зубах и здоровенным револьвером в набедренной кобуре. Этакий диктатор банановой республики.
– Только этих и не хватало для полного счастья, – тихо пробурчал Тод, паркуясь и снимая шлем. – Как будто мало было одной чокнутой. Теперь явилась и вторая. И этого психа с собой приволокла. Куда ж без него?
– Судя по взгляду, ты нам не рад, – рыжий выпустил струю вонючего сигарного дыма. – Я так и думал.
– Здесь, вообще-то, пешеходная улица.
– Тебе же это не мешает. Или смертные принимают твою клячу за велосипед? Столько лет прошло, а ты все играешь в Бледного всадника. И когда уже начнешь думать о комфорте? Не своем, так своих пассажиров.
– Считай меня ретроградом. – он любовно похлопал мотоцикл по матово-серому баку. – Лучше ответь, какого хрена вы тут забыли? Зачем приперлись?
– Фи, как грубо! – рыжий спрыгнул с насеста, подошел вплотную и с вызовом взглянул Тоду в лицо. Насколько это было возможно при взгляде снизу вверх. Он был ниже почти на две головы. – Где хотим, там и тусим. Ни перед тобой же отчитываться. Мы с тобой на одном уровне.
– Вот тут бы я поспорил, – он неспешно достал сигареты и закурил. – Я на одном уровне с ней, – короткий кивок в сторону машины, – а не с тобой. Кстати, где твоя… хмм… госпожа? Решила кофейку попить, а тебя оставила караулить тачку? Похоже, она тоже не считает тебя равным. Как и раньше.
Рыжий кипел от ярости. Конопатое лицо покрылось красными пятнами, кулаки сжались. Он сорвал темные очки, явив собеседнику ярко-голубые глаза с черными точками зрачков и очень стильный шрам через правую бровь. Казалось, еще секунда и он пустит кулаки в ход.
– А ты, как и раньше, не умеешь выбрать правильную сторону. – процедил он сквозь зубы, – Все время забываешь, где и с кем твое место. И что ты нашел в этих смертных? Урод дефективный!
– Мальчики, не ссорьтесь! Мы же одна семья.
Роскошная женщина в алом брючном костюме и наброшенной на плечи черной шубке выплыла из дверей бара, мерно цокая каблуками. Она, как и ее спутник, была рыжей. Но если волосы низкорослого диктатора походили на дикий огонь, то ее строгую гладкую прическу будто бы залили кровью. Для полноты образа не хватало разве что армейской фуражки и плетки в руках. Она лениво тянула гласные, создавая иллюзию спокойствия и расслабленности.
– Привет, братишка. Скучал по мне? – женщина небрежно отодвинула рыжего, кокетливо заглянула в глаза.
В ее по-кошачьи желтых глазах плясало пламя. Пламя Войны. Еще одна из всадников и ее личный Жнец решили наведаться в его тихую гавань. Зачем?
– Вам здесь что, медом намазано? – он невольно отодвинулся. – В прошлом году мелкая зараза явилась, теперь ты. Решили устроить семейный слет? Не хватает только четвертого.
– Малышка Чума приходила? – Война изобразила удивление. – Как жаль, что мы разминулись. Могли бы отлично провести время вместе.
– Спасибо, не надо. Да и вам уже пора. Надеюсь, в баре ты никого мимоходом не убила?
– Экий ты неприветливый. – она достала из золотого портсигара тонкую сигариллу и рыжий тут же возник рядом с зажигалкой. – Они определенно на тебя плохо влияют. Этот божок на редкость неприятный тип, скажу я. И ужасно заносчивый. Ну ничего, и на него управа найдется. Но задерживаться здесь мне совершенно не хочется. Мне здесь явно не рады.
– Не удивлен. Даже не знаю, есть ли такое место, где кому-то из нас будут рады.
– Ты удивишься, узнав, как много в мире таких мест, – она направилась к машине, рыжий жнец открыл пассажирскую дверь, а сам уселся за руль. – Не скучай, братишка, еще увидимся. Я всегда рядом.
Красный монстр скрылся из виду. Тот, кого называют Смертью, докурил сигарету, глядя вслед непрошенным гостям. Интересно, что такого сказал ей Янус? Эту роковую красотку не так-то просто убедить уйти.
– Если все твои коллеги такие, – с порога огорошил его Ян, – то я понимаю, почему они считают тебя ущербным. У этого парня взгляд маньяка.
– И не только взгляд. Он настоящий фанат своего дела. Придумал большую часть орудий для эффективного умерщвления живой силы противника. Будь у нас план, он бы с удовольствием его перевыполнял. Конченный псих.
– Эт уж точно. Ворвался, наорал, принялся чего-то требовать. Дамочка на его фоне просто сама любезность. Хотя и совершенно не в моем вкусе. Кофе или чего покрепче? Видок у тебя тот еще, скажу я.
– Знаешь, а давай чего покрепче. – он достал из кармана ключи от байка и положил на стойку перед Янусом. – Только это у меня забери. Знаю я твои зелья: потом в башке туман и тянет на подвиги. А я пока не готов свернуть себе шею по глупости.
– Понимаю. Должен же в вашей семье быть хоть кто-то здравомыслящий. Да и Яна не обрадуется, если ты из-за меня покалечишься. Кстати, всегда было интересно: а жнеца вообще можно убить простыми человеческими способами?
– Не знаю, не проверял. И как-то не тянет, – пожал он плечами. – Если пораниться, кровь идет и шрамы остаются. Ну и боль я вполне себе чувствую. От серьезных травм создатели пока миловали. А ты с какой целью интересуешься?
– Хочу знать, как от тебя избавиться, если Яне с тобой будет плохо, – без тени улыбки ответил Ян и через пару секунд молчания продолжил: – Шучу. Просто интересно, что будет, если при следующей встрече с твоим коллегой я захочу пырнуть его ножом или разбить о голову бутылку.
– Кстати об этом, – он принял из рук Яна горящий шот с многослойным коктейлем, проглотил залпом и поморщился от льющегося в глотку жидкого огня. – Что ты сказал Войне?
– Ну, знаешь… – Ян многозначительно
