чувствуя, что теперь под платанами нянчат еще один шрам на его сердце.
Глава тринадцатая. Сад не может остаться без феи
— Понимаю, — кивнул Бенджамин, досадуя, что вместо желанного наследника появилась дочь. Дела только-только пошли в гору, а он уже представлял, кому оставит все это! — Я вот смотрю на тебя и думаю. Как так получается! Ты словно не старишься! Мне бы так! А у меня опять лодыжка ноет на погоду! И так каждый раз!
Бенджамин потряс утянутое брюшко и сверкнул первыми проблесками лысины.
— Жанетта! В честь курицы! Ой! — вздохнул Бенджамин. — Так, куда нести деньги? Мне еще приданное понадобится для девочки! Ее же еще замуж отдавать! Ты мне просто пальцем ткни и скажи сколько!
— Бен, ты безнадежен, — выдохнул Венциан, глядя туда, где вьющиеся розы спрятались от глаз. В маленький сад, над которым трясутся лучшие садовники, пытаясь сохранить его в первозданном виде.
Он хотел перенести его в старую оранжерею, но так и не нашел ключ. Со времен его матушки никто не открывал ее. А магический замок никак не открывался без ключа. В редкие минуты, когда его голова не была занята подсчетами, Венциан приходил в этот сад, любовался розами и вспоминал золотые локоны. А потом возвращался обратно в кабинет, не желая никого видеть. И только мисс Миракл имела право заходить в него, когда ей взудумается. И вот однажды дверь открылась. На пороге стояла нянюшка, утирая платком слезы.
— Я занят, не мешай, — взмахнул рукой Венциан, хмурясь на финансовый отчет мануфактуры.
— К вам мистер Бенджамин, — кивнула мисс Миракл, которая с того дня ничуть не изменилась. — Он хочет вам сообщить ужасную новость!
— Какую? — дернулся Венциан, выронив бумагу на пол.
— Вен! — зарыдал Бенджамин, бросаясь на грудь к другу так, что тот выплеснул бокал на ковер. — Сюзи… Сегодня днем… Она полезла подрезать свои розы… Те самые розы… Приставила лестницу…
— Что? Что с ней? — дернулся Венциан, чувствуя, как заходится его сердце. — Бен! Говори!
— Там была клумба… Каменная… — задыхался слезами Бенжамин, выронив трость на пол. — И она упала головой на клумбу… Доктор сказал, что ей нельзя было в ее положении лезть на лестницу… В любой момент у него могла закружиться голова… И, видимо, закружилась… А слуги не успели… Они мертвы…
— Кто они? — выдохнул Венциан, не веря услышанному.
— Она и мой сын… Доктор точно сказал, что у нее будет сын… Мы ему уже дали имя! Мы назвали его Венциан! И даже заказали пеленки! — рыдал Бен, прижимаясь к другу.
Венциан больше ничего не слышал. Он словно ослеп и оглох, вспоминая розовое платье, завиток и поцелуй — клятву. Ее больше нет… Сюзи больше нет… В этот момент все деньги мира рассыпались прахом.
— Я не знаю, как дальше жить, — рыдал Бен. — Не знаю… Похороны завтра! Ты придешь на похороны?
— Нет, — произнес Венциан, стоя, словно оглушенный.
— Тогда я пойду…. Мне нужно готовиться, — выдохнул Бен, растирая глаза. Венциан выпустил его из рук так же легко, как и впустил. В сердце кружилось в танце розовое платье, а в голове звучало: «мышь волосатая!».
Мисс Миракл стояла в дверях, утирая слезы платком.
— Бедная девочка! — всхлипывала она, дрожа губами. — Бедная девочка!
— Вы про Сюзанну? — спросил Венциан, присаживаясь в кресло и не веря в то, что случилось.
— Нет, про мисс Жанетт! Маленькая принцесса осталась без мамы! — всхлипывала мисс Миракл, когда Венциан сам того не осознавая, встал. Ноги несли его прямиком в сад. Тот самый, который остался точно таким же, как и был в тот день. Рука рванула завесу из проклятых роз. Она срывала эти розы, швыряя под дорогие сапоги. Превозмогая боль, она мстила им за то, что они погубили свою фею.
— Сжечь здесь все! — кричал Венциан, когда на крик бежала мисс Миракл. — Все сжечь! И розы сжечь!
— Успокойтесь! Я прошу вас, — умоляла мисс Миракл. — Я умоляю вас! Одумайтесь! Это же память!
— Не хотите сжигать? Значит, это сделаю я! — послышался голос. Страшная боль пронзила все тело, а из спины с болью вырывались огромные крылья. Весь мир растворился перед глазами, превращаясь в маленькую точку где-то там, внизу.
Он очнулся лежа в знакомом саду под платанами. Яркое солнце светило так ласково и пронзительно, что его было видно даже сквозь прикрытые веки.
— Что я здесь делаю? Как давно я здесь? — прошибла его первая мысль, когда по аллее ехали десятки карет, а откуда-то из дома слышались горестные голоса: «Примите наши соболезнования, мистер Беранже!».
Венциан попытался встать, но вместо руки увидел огромную лапу которая впивалась в землю когтями. Значит, легенда не соврала.
— Мои соболезнования, мистер Беранже! — послышался женский голос, когда очередная карета остановилась.
Слезы текли из глаз огромного дракона, когда он смотрел на сад, убивший свою хозяйку. Без феи сад опустел. И больше не будет ни сказки, ни волшебства. Как вдруг он услышал, что где-то неподалеку шуршат кусты. Из них показалось черное платье. Что — то маленькое, почти крошечное лезло через кусты, тихо всхлипывая.
Это была девочка лет четырех. Она стояла, неуклюже растирая кулачками глаза. Из носа ее текла сопля. Ребенок смотрел на дракона, но глядя на ее зареванное лицо не оставалось сомнений. Это была маленькая фея. Копия своей мамы. Только еще маленькая.
— Не надо плакать… — произнес Венциан, от удивления забыв обо всем на свете. Он не
