Заметил и некоторых алотаров поглядывающих на экраны планшетов с переводом. Видимо тоже заинтересовались.
«Утром Апром извещает лиромов о светлом продолжении жизни. На бескрайних лугах зацветают травы. Вся природа ему служит получая взамен благодать и тепло. Наш десяток прошел трудный путь. Мы сумели никого из братьев на этом пути не потерять…. Когда мы врывались в строй стрелков регуляров, то могли обречь в бегство не одну сотню врагов. А как мы врывались…. Слава о нас шла по долинам, мы заслужили взойти на гору пристанища повозки Апрома. За это он даст свет долинам нашего рода, и дети будут расти с гордостью и в достатке. На пути мы видели многих не справившихся и замерзших. Слабаки. Мы всем десятком достигли вершины…. Сейчас нас осталось девять. Ты Рембо, из рода Землян будешь нашим братом. Ты пришел на смену отважному Тонату. Он пал, не сомневаясь. Он знал, что ты заменишь его в строю. Надо дождаться первых лучей посланных Апромом и придать его тело вечной жизни в священном пламени. Он не ушел от старости и ему нужен новый день. Но здесь нет небесного светила. Мы подождем, когда оно к нам придет, и совершим обряд единения с вечным».
Потом ко мне подходили лиромы и скрещивали руки на груди передо мной. Знак принятия в свои ряды, как я понял. Последним был Мартинат. Ему помогли приподняться на ложе.
А меня сжигал стыд. Я ведь плохо думал про этих волосатых лиромов. Что они строят вполне привычные для человека каверзы.
Но с другой стороны, клятва уже мне данная была не действительна? Они нуждались еще в проверке боем, что ли?
Опять эти человеческие сомнения ошибиться. Прав был Старик, Земляне имеют особый потенциал — быть честным и одновременно предаваться лицемерию.
Глава 14
Волнительное явление передвигаться на инопланетном летательном аппарате. Совершенно не ощущаются перегрузки. Я воспользовался своим правом командира, летел в пилотской кабине. И ничего что неудобно. Кресло второго пилота не для моих размеров, но втиснулся-таки в него своим огромным, по меркам алотаров, седалищем. Но это единственное, неприятное из полета было забыто, когда наконец-то взгляду открылся простор. Какое облегчение и успокоение вызвала возможность просто посмотреть вдаль, не иметь перед носом постоянные изгибы алотарской архитектурной приверженности.
По мере нашего подъема перед глазами представала не совсем радужная картина мира. Нет, было в ней, конечно, что-то грандиозное от своей неповторимости и чуждости. Вокруг простиралась местность с голыми каменистыми склонами высоких гор. И если бы не радость вырваться на свободу из бункера, то был бы наверно очень опечален таким безжизненным ландшафтом.
Вместо привычной синевы земного неба, здесь доминировал зеленоватый оттенок местной атмосферы.
По словам Нераги кислород в воздухе имеется, но в недостаточном для поддержания жизни количестве. Так что без скафандра на улицу ни ногой. Да и температура снаружи не очень для прогулок подходит, уверенно держится в минусовой области, и лишь в редких случаях приближается к нулю.
О последнем мне поведал уже пилот. Лететь нам долго и есть время пообщаться. Большинство времени полет пройдет в пределах атмосферы. Почему сразу не на орбиту? Есть причины — множество там мелких камней летает и не совсем безопасно. Так что, местные летуны предпочитают принцип, лучше долго, но уверенно.
Так же он пожаловался на технические недостатки судна. Даже обозвал его уродцем, скрещенным из атомохода и рыбацкой деревянной лодки. Очень сказывалось несоответствие технологий. Двигатель был импортный, а все остальное склепали с помощью молотка и зубила уже местные мастера. Компьютерный блок, отвечающий за работу реактора, справлялся кое-как. Из такой комбинации несовершенства практически невозможно было выдать оптимальный режим работы двигателя.
Пилот позавидовал тем двум межпланетным судам, где управлял режимом работы инопланетный вычислительный центр. Поэтому такой корабль мог развивать до двадцатой скорости света. Как почти и положено по инструкции к двигателям.
На мой вопрос, почему они не скопируют двигатели и компьютеры, он лишь хмыкнул, и по их серокожему обычаю, театрально задрал глаза на потолок.
Нет у них, оказывается, такой возможности. Пака не существует научной базы, и нет нужных материалов. И вроде, по слухам, уже кое с чем разобрались, нужна только целая цепочка промышленных предприятий для изготовления таких реакторов и двигателей в целом. Пока, опять же по слухам, им это не под силу. Такой вопрос нужно всей планетой Алотар решать. На этом месте повествования он глубоко вздохнул.
Похоже, товарищ страдает излишним идеализмом.
По дальнейшим рассказам Сашта, так себя именовал пилот, я понял, что на планете происходили удивительные вещи. Например, здесь вовсю прогрессировали демократические процессы. Базы, где трудились инопланетные рабы, были самоуправляемыми. Им ставили реактор, в закрытом блоке, поставляли механизмы для работы, воду, воздух с пищей, а так же требования суточной нормы продукции добываемого минерала. За невыполнение наказывалось сокращением поставок пищи. Если не помогало, прекращали поставлять и воду с воздухом, как уже радикальные меры. Пока все работает и ладится. Иногда, периодически случаются сбои, но самоуправление вещь фантастическая, она регулирует сама себя. Правда, потом надо добавлять в штат рабов, на место выбывших по причине такого саморегулирования. Но это лучше чем их охранять и заставлять работать другими методами.
Сложилось впечатление о пилотах, как о самых осведомленных здешних серокожих и тут же захотелось одного из них удушить. Вот не знаю почему! Наверно по тому безразличному тону, как Сашта мне преподносил некоторые части вываленной информации.
Я смотрел вдаль зеленоватой дымки местной атмосферы и раздумывал о прошлом моей собственной планеты. О том, как колонизаторы северной Америки, не гнушаясь провозглашенной своей цивилизованности, проводили геноцид коренного народа тех земель. О том, как просвещенные английские поданные ради продвижения своих интересов и порядка в мир варваров, целую нацию китайцев делали наркоманами, а свободу Буров в южной Африке, провозгласили не достаточно правильным явлением в их собственном видении свободы. Как образованные и просвещенные аристократы России продавали свой собственный народ, словно скот и пришедшие через несколько поколений работники мечты за всеобщее равенство, загоняли многих более менее здравомыслящих под колючую проволоку северных просторов страны. Как немецкие вполне образованные бюргеры не отказывали себе пользоваться благами от провозглашённого фашистами нового правопорядка среди наций Европы и, походя, занимались уничтожением людей в порядке миллионов с неправильной, по их мнению, биографией.
Опять вспомнил Нерагу Крума. Ведь он хоть что-то делал в отличие от, скажем, того же пилота Сашта. Может, делал и не достаточно, не совсем то, и всего лишь на благо только своих алотаров, а не рабов, но все же действовал против существующих порядков. Я вот — пример этого его противодействия.
Надо будет таких вот Нерагов и Саштов хорошо сортировать, если я доберусь до такого права, конечно.
Что-то мысли какие-то глобальные в голову лезут. Наверно уже морально подготавливаю себя к геноциду серокожего населения! Даже если взыграет во мне здравомыслие, как я остановлю всех тех рабов, коих придется освобождать в их праве на расплату с их узниками?
И вдруг пришла мысль — их ведь и не надо освобождать, они уже, оказывается, свободны. В пределах отдельной базы конечно. И самая настоящая демократия среди них пульсирует. Опять же в пределах дозволенных границ. А как еще можно управиться с такими раскладами на планете?
Я глянул вниз на все еще гористый безжизненный ландшафт.
— Скажи мне Сашта, — машинный голос компьютера разнообразил монотонный гул полета. — Почему ты так легко согласился на сотрудничество с нами? Мы ведь тебе даже жесткие условия не ставили!
Пилот уже давно откинулся в кресле, предоставив автоматике самостоятельно справляться со скучным отрезком нашего пути. Он ответил не сразу, сделав умное, задумчивое выражение лица:
— Я уже давно пришел к мысли, что все мы здесь обречены. А вот с таким неожиданным поворотом ситуации может, и выкрутимся как-нибудь.
Он еще немного раздумывал и задал мне вопрос:
— Ты вот не задумывался, почему охрана, долго не рассуждая, сразу расстреляла офицера, твоего заложника?
— И почему? — не стал я строить догадки.
Пилот удовлетворенный своей умностью хмыкнул.
— А они еще больше обречены. И знают об этом твердо. Сейчас у власти сборище офицеров, привыкших бегать меж столами генералов и не более. Солдаты вначале поддержали их путч против начальства. Но вот по протяжению времени до каждого стало доходить неизбежность конца, во всей этой интриге противостояния правительству. Я тоже офицер, пилот. Но у меня хватило здравого смысла не лезть в эти разборки. Своей семье я этим ни как не помогу. И с другой стороны…. Может даже лучше, что моя семья изолирована на родине. Я уверен, грядут тяжелые времена. Социальные катаклизмы, в связи с контактом инопланетян. А так у них будет больше шансов не пострадать.
