чихания.
Нет, я не дурак и прекрасно вижу для чего все это делается, но специально не реагирую ни на одно из ухищрений секретарши. Потому что у себя на работе, я ни-ни. Уже это говорил. Так какого черта я все время думаю о помощнице Игоря?!
Лоя приносит мне отвратительно крепкий кофе. Выпиваю его залпом. Так, надо сходить проветриться, не то в голову уже лезут мысли о позах кхм, во время занятий любовью с беременными. Еле сдерживаюсь, чтобы не поискать информацию об этом в сети.
– Руслан Александрович, к вам Игорь Михайлович! – останавливает меня Лоя практически в дверях. – Можно ему войти?
– Пускай входит! – разрешаю я, опускаясь в кресло обратно.
Интересно, что его притащило сюда? Мало я ему вставил? За добавкой пришел?
– Слушаю. – сухо произношу я. – Только быстрей. У меня дела.
– Тогда сразу к делу. – кивает обиженный, уязвленный мною Игорь. – Вы меня перед новенькой оскорбили и унизили, а меж тем, поглядите, чем она занимается на рабочем месте, во время рабочего дня!
У Игоря на роже, пока он ковыряется в своем смартфоне, такое выражение, будто он вытянул флеш-рояль в покере, не меньше! А я снова напрягаюсь: что опять учудила моя Настя?
Моя? Мне нравится считать, что она моя, хотя это далеко не так.
– Вот, поглядите! – Игорь передает мне свой телефон, на экране которого открыта фотография. Настя, явно за рабочим столом Игоря, в его кресле. Она сладко спит, в расслабленной позе, обхватив себя за живот, и прикрыв глаза. Блаженствует, словно ангел на облаке.
– Дрыхнет посреди рабочего дня! – шипит Игорь, убирая трубку. – На моем месте!!!
– Фотку перекинь! – спокойно прошу я.
– Как, и все? – ужасается Игорь, передавая мне изображение «спящей красавицы». – И больше ей за это ничего не будет?
– А что ты предлагаешь? – ухмыляюсь я. – Взять плеть, задрать ей платье и выпороть за провинность?
Игорь идет пятнами от злости – прекрасно понимает, что я жестко троллю его.
У меня же от собственных слов такие мысли, что м-м-м… но конечно же шлепать не во время Настиной беременности! А вот после… с условием что она тоже не против… так, стоп! Почему любые помыслы о Лихвинцевой заканчиваются сальными мыслишками в горизонтальных плоскостях?! Чертов я извращенец!
– Ни каких штрафов, санкций, занесений в личное дело? Ничего? – продолжает гнуть свою линию Игорь. – Значит у нас можно спать на рабочем месте? Так я сейчас пойду, прилягу…
– Не зарывайся! – рычу я на распоясавшегося Игорька. – Не то санкции я применю к тебе!
– Нет, ну а что? Одним можно все, а другим ничего?!
– Слушай! – устало произношу я. – Лихвинцева – хрупкая молодая девчонка на хрен знает каком позднем сроке беременности. А ты – здоровый бугай! Мужик ты в конце концов, или кто? Чего ты к девочке прицепился?
– Да, я – мужчина, но работники в вашем офисе – существа бесполые, не так ли? – нудит Игорь, как комар в три часа утра: когда и спать невозможно, потому что жужжит под ухом, и вставать, чтобы зажечь свет для поимки кровососа неохота! – У нас двойные стандарты? С каких пор?
– А с чего ты взял, что я Лихвинцеву не накажу? – сверлю я Игорька тяжёлым взглядом. – Иди работай и следи за собой лучше! Кстати, не забывай народную мудрость: стукачей не любит ни коллектив, ни начальство!
– Вы меня в стукачестве…
– Свободен! – обрываю я надоевшего мне снабженца. – Лоя!!! Лихвинцеву мне сюда позови!
Глава 30
– Вот ты где шатаешься! – презрительно фырчит Лоя, выглянув из кабинета.
Ну вот, хотела спокойно вернуться на свой этаж к Игорю Михайловичу, но секретарша Быстрицкого выловила меня в коридоре.
– Чего тебе? – тоже перестаю любезничать с Лоей.
Нечего тут метать бисер перед свиньями.
– К Быстрицкому на ковер! – усмехается сушенная вобла номер два, – Вазелин приготовила с собой?
– М-м-м… – не очень соображаю я, причем тут вазелин и как он связан с Быстрицким, но потом, когда до меня доходит, я покрываюсь румянцем. – Нет, свой не одолжишь? – быстро возвращаю ей шпильку, и стучу в кабинет шефа.
– Войдите. – слышится голос Руслана.
Вхожу. Плотно прикрываю за собой дверь. Но этого Руслану явно недостаточно. Он встает во весь свой двухметровый рост, и проходит в опасной близости от меня, обдавая нотками древесного парфюма. Закрывает нас на замок, проворачивая ключом внутри скважины.
Оборачивается ко мне. Стоит, облокотившись на дверь, в неофициальной позе. Руки заложены в карманы брюк. Смотрит на меня, не мигая.
– Что? – чувствую себя неуютно под его тяжелым взглядом.
– Вот думаю, Анастасия Павловна, что мне с вами теперь делать.
– Уже доложили? – Постепенно до меня доходит что к чему.
Продолжаю мять заявление в вспотевших руках. Ну что ж поделать? Наверно, все же надо уходить, раз мой косяк дошел до начальства.
Руслан отлепляется от двери, кладет ключ в карман.
– Э-э-э… – зачем это вы нас заперли? – делаю я шаг от него назад.
– Сотрудники жаждут вашей крови, Анастасия Павловна. – прищуривается Руслан. Идет в мою сторону не спеша, как хищник подбирается к глупой добыче.
– В смысле вы… меня… наказывать будете?
– О да, непременно! – ухмыляется Руслан. – Иначе, зачем бы я позвал вас лично к себе? По всей строгости накажу! В назидание другим!
Блин, ну тогда к чему весь этот спектакль? Сунуть бы ему в морду сейчас заявление, да уйти с гордо поднятой головой.
В дырочке замочной скважины видны какие-то тени. Наверняка там за дверями уже аншлаг из местных змей собрался. Руслан замечает это, ухмыляется еще коварнее, и как гаркнет:
– Спать на рабочем месте у нас запрещено!!!
Я вздрагиваю. Зачем так орать-то… если только это не спектакль для зрителей. Руслан неслышно подлетает ко мне, сгребает в охапку и тащит к двери, прижимая к себе.
– Вы что творите?! – проговариваю осипшим голосом, – Отпустите немедленно!
– Такого больше не повториться. – шепчет мне на ухо Руслан, щекоча дыханием мочку.
– Такого больше… не повториться… – задыхаюсь я от его близости. Голова идет кругом, колени подкашиваются, и если бы Руслан не держал меня сейчас крепко в объятиях, то я бы стекла к нему под ноги лужицей.
– Громче!!! – шепчет мне Руслан, касаясь губами шеи.
– Такого… не повториться… никогда!!!
– Настя, это слишком, интимно, мы не в фильме восемнадцать плюс, говори так, будто тебе страшно.
Между нами и без того искрило, а сейчас, когда он так жарко обнимает меня, и губами едва касается шеи, я и вовсе сообразить ничего не могу. Мне просто хорошо в его объятиях, и хочется нечто большего сейчас.
