бы в своей комнате поставила.
От ответа меня избавила Ирина.
— Еще чего не хватало! — она решительно взяла дочь за руку и потянула ее от шкафа. — Паш, починкой потом займешься. Давай дом смотреть. Тут три этажа, полдня ходить можно!
А она оптимистка.
— И мансарда! — я радостно закивала, ненавязчиво закрывая дверцу шкафа. Ой, а в мансарду-то я и не заглядывала… и на третий этаж тоже. Ну… будем решать проблемы по мере их поступления. Главное — подниматься по лестнице первой и никаким девочкам не давать прошмыгнуть вперед себя. И мальчикам тоже! И про подвал, пожалуй, лучше вообще пока не говорить, а то что-то мне в подвале ничего хорошего не воображается совсем.
Так, для начала — самое безопасное: кухня! Тем более, что кухней я честно горжусь. Современная, красивая…
— Ну… — по лицу Ирины было видно, что она пытается быть тактичной. — М-м-м, мило.
— Чисто столовка! — скрежещуще припечатала бабка.
Это где она такие столовки вообще видела, карга?!
— Ну, мам, — Ирина увещевающе положила руку на плечо старухи. — Сейчас так модно. Ну, я бы предпочла поуютнее… ничего, со временем мебель поменяем, будет и вполне ничего. Зато смотри, какая площадь! И холодильник большой.
— А чего вы, — Павел Петрович пожал плечами. — Кухня как кухня. Плита вон есть. И холодильник. Чего еще?
Ясно… понимания я здесь не дождусь. Да что они знают вообще об идеальных кухнях! Как-то даже не хочется показывать им свою идеальную спальню. Наверняка и там им все будет не так!
Тем временем ребенок Аглая дернула мать за подол, а когда та наклонилась, что-то шепнула ей на ухо. Ирина тут же подошла ко мне с обеспокоенным лицом.
— Ларис, а покажите нам, пожалуйста, туалет.
Я несколько раз открыла и закрыла рот, пытаясь понять, как теперь поступить. Это была катастрофа. Вся толпа организованным коллективом туда вряд ли пойдет. И почему такая простая мысль не пришла мне в голову сразу? Что, что теперь делать?!
— Лариса? — Ирина смотрела на меня уже с недоумением.
Даже если я прямо сейчас скажу, что передумала продавать дом, любой нормальный человек спросит — но пустить ребенка в туалет-то ты можешь? И что я могу сделать? С визгом встать в дверном проеме? Хорошо, если они хотя бы не вызовут психиатричку, а просто отодвинут меня и пойдут искать туалет.
...А может, обойдется? Может, я зря себя накручиваю? Открыла же эта девочка дверь в прихожую, и ничего. Может быть, это девочка без воображения. Так же бывает? Тем более что сначала она увидит коридор, и у нее не будет причин воображать что-то другое при выходе.
— Я… извините. Задумалась. Я покажу девочке.
— Я с вами, — кивнула Ирина. Ну да, вполне логично — мало ли, вдруг ребенок заблудится на обратном пути. Все же дом чужой и незнакомый.
— А вы, — я обернулась к остальным членам семейства, — подождите пока здесь, пожалуйста. Только не ходите никуда без меня! Здесь… очень легко заблудиться. Всюду двери. Я сама уже… заблуждалась.
Самохваловы смотрели на меня странно. Ну да, наверняка решили, что я немного с придурью. Ай, да ладно… наверняка же хуже уже не будет, правда?
Ой, зря я это подумала…
Ирину с дочкой я повела на второй этаж — туда, где дверь санузла у лестницы была предусмотрительно открыта.
— А на первом этаже нет? — удивилась мать семейства, послушно топая за мной по лестнице.
— На первом… есть, — все равно он есть в плане дома, не отвертеться! — только он… забился. Надо бы “крота” купить. А на втором все в порядке!
Ирина изумленно воззрилась на стул, подпиравший дверь в ванную — ну да, я подстраховалась! — и аккуратно его отставила. Я вцепилась в дверную ручку.
— А-а… вы лучше дверь не захлопывайте, оставьте чуть приоткрытой, а то тут замок… заедает… может заклинить!
Пусть лучше думают, что тут весь дом разваливается, чем пропадут неизвестно куда!
— Ничего страшного, — мягко улыбнулась Ирина. — Я уверена, что в случае чего Павел нас вызволит.
Сама не знаю, как она это сделала, но спустя пару секунд я уже не держала ручку, я стояла, тупо глядя в закрытую дверь ванной. Детский голос за ней что-то спрашивал — кажется, про кротов.
Я прислонилась к стене. Стоять здесь в ожидании — глупо. Уйти — страшновато. А с другой стороны, у меня там, внизу, еще четверо посторонних без присмотра! Почему-то при этой мысли холодок пробежал по спине, и я, доверившись интуиции, буквально слетела вниз по лестнице.
Уже на подходе к кухне я чуть замедлила шаг. Судя по доносившимся оттуда голосам, гости были на месте. А еще — они ссорились.
Гудели два мужских голоса.
— Пап, ну ты как маленький, честное слово! Ну какая хозяйка — эта пигалица?! Ты видел, как она нервничает?
— Ты отца-то не учи, салага!
— Я тебя не учу! Ты сам от жадности ничего видеть не хочешь!
— А где мы еще по такой цене целый дом найдем?
— Да естественно, не найдем! И этот нам никто по такой цене не продаст! Ну сто пудов же аферистка какая-то, да ты сам на нее глянь! Ключи где-то добыла...
— Не учи, говорю, отца, нос сопливый не дорос еще! Я в армии больше отслужил, чем ты на свете живешь, уж в людях-то научился поди разбираться! Нормальная девчушка, мало ли, откуда у нее дом…
Военный, надо было сразу сообразить. Ходит так прямо — выправка, видимо.
Слушать дальше не хотелось. В том, что красавчику Матвею Самохвалову я не слишком понравилась, я как-то и не сомневалась с самого начала. Нарочно громко топая, я приблизилась к дверному проему.
— А я вам пока документы на дом покажу, — бодро начала я, заходя в кухню и широко улыбаясь.
И тут же улыбаться перестала.
Потому что Матвей с отцом оказались в кухне одни.
Караул. Они реально разбегаются в разные стороны!
— А где… — я задохнулась от недоброго предчувствия. — А где ваша бабушка? И мальчик?
Мужчины, до сих пор увлеченные спором, с изумлением оглянулись и, кажется, только сейчас заметили недостачу.
— Вот поросенок, — беззлобно ругнулся Павел Петрович. — Убежал куда-то. И эта старая… то есть дорогая теща за ним. А вы их в прихожей не
