На следующий день, собрав свои немногочисленные вещи, они отправились на место новой работы матери.
Дом действительно был огромный и территория, огороженная массивным металлическим забором. Но все это скорее пугало, чем радовало.
Их поселили в маленьком домике. На взгляд Вани роскошном. В деревне они жили куда проще. Вот только хозяин не понравился ему сразу. С Владимиром Сикорским Ваня познакомился на второй день его пребывания в доме.
Он сидел у домика, ел бутерброд и ждал маму.
— Ты что тут делаешь, недоносок? — он навис над ним, уперев руки в бока.
— Жду маму, — пискнул Ваня.
— Сгинь, — топнул ногой.
От страха Ваня выронил бутерброд и убежал в их домик.
В хозяйские хоромы ему было запрещено входить. На территории его тоже гоняли, ели не сам Владимир, то его персонал. Ваню тут не любили, старались унизить.
Он пробовал пожаловаться матери, но она лишь отмахнулась:
— Не выдумывай!
Так прошел месяц. Дошло до того, что он боялся выходить из их домика. Опасался каждого шороха. Садовник тягал за уши. Водитель называл неотесанной деревенщиной. А охранники с завидной регулярностью отвешивали подзатыльники.
Но на улице было лето, и Ваня, привыкший все свободное время проводить на свежем воздухе, не мог долго высидеть в четырех стенах. Он выходил, искал места, где его никто не найдет, прятался и наблюдал за жизнью на территории особняка.
Так он увидел маленькую девочку. Ей было года четыре. Она рассекала на машинке по саду. Заливисто смялась. С ней был Владимир Сикорский, во взгляде которого была такая теплота. С девочкой он был ласков и заботлив. Поправлял ее прическу, что-то нежно говорил. Потом к ним подошла женщина — жена Владимира. Они, обнявшись, наблюдали за дочерью.
В этот момент такая горечь охватила Ваню. Он изгой. Родная мать уже почти забыла о его существовании, а какую-то девчонку обожают. Он тоже хотел родителей, мечтал об их любви.
Отца у него не было, но в деревне была мать… а сейчас он терял и ее.
Потом он очень часто видел эту девочку. Ее обожали все. И она была всегда такой улыбчивой, счастливой. Зависть разъедала маленькое сердечко Вани.
Далее стало еще хуже. Когда в очередной раз он искал укромное место, он заметил свою мать, она стояла в странной позе. Ваня подобрался ближе, испугавшись, что маме плохо.
Картина, представшая перед его глазами, повергла в шок. Он не удержался и вскрикнул.
Его мама стояла на коленях и целовала ступни Владимира. Она не плакала, а делала это с выражением глубоко удовольствия на лице.
Услышав его вскрик, Владимир подскочил на ноги. Обнаружил Ваню очень быстро.
— Подглядываешь, недоносок! — больно схватил его за руку. — Он же у тебя ущербный! — обратился уже к матери.
— Володь, не переживай, он в школу пойдет и не будет под ногами путаться, — пролепетала мама.
— Какая ему школа! Разве что для недоразвитых. Еще языком молоть начнет. Мне проблемы не нужны! — не унимался Владимир.
— Не начнет. Я с ним поговорю, — заверила его мама.
Взяла Ваню за руку и потащила в дом. Там посыпались обвинения.
— Ты мешаешь мне начать новую жизнь. Ты злишь Владимира. Ты что не можешь в доме сидеть? Не попадаться ему на глаза?
— Так у него уже есть семья, — несмело возразил Ваня.
— Заткнись! — подлетела к нему, замахнулась. Не ударила. — Его жена постоянно в отъездах. Он ее не любит. А я смогу занять ее место. Если ты мешать не будешь!
Глава 29
От обиды Ваня проплакал всю ночь. Мать слышала, но ничего не сделала, чтобы успокоить его.
С каждым днем он все больше ненавидел этот огромный дом, людей, а особенно Владимира Сикорского.
Мама же его, наоборот, расцветала, у нее стали появляться красивые вещи, украшения. А все свободное время она проводила вне стен их домика. Когда же Ваня увидел, как она играет с дочерью Владимира Теоной, он не мог оправиться от удара.
Он оказался ненужным ребенком, хотя перед чужой малявкой, мама стелилась.
Жена Сикорского и правда постоянно отсутствовала. Теона же была окружена няньками, ее обожали охранники и садовник, она купалась во всеобщей любви. Она отбирала у Вани его маму.
Он возненавидел девчонку. Почему ей все, а он лишился единственного родного человека на всем белом свете — своей мамы?
Начался сентябрь, Ваню так и не пустили в школу.
— Дома посидишь, годик пропустишь, ничего страшного, — сказала мать, крутясь перед зеркалом.
— Но я хочу учиться! — воскликнул Ваня.
— Перебьешься. У меня нет времени тебя возить и забирать.
— А на ту девку у тебя время есть! — пролепетал со слезами на глазах.
— Не смей так о ней! Она наш билет в будущее! — мать взяла его за плечи и сильно встряхнула.
Мальчик не узнавал ее. Она менялась на глазах, все больше отдалялась. А ведь в деревне мама его любила. Так как она могла разлюбить своего родного сына? Это не укладывалось в его голове.
Вскоре после их разговора, мама вернулась вечером очень злой. Она швыряла вещи, ругалась плохими словами, а потом упала на постель и заплакала.
Ваня подошел к ней и стал гладить по голове.
— Мамочка, не плачь. Все будет хорошо, — говорил тихо.
— Ох, сыночек, — она повернулась, обняла его, уткнулась носом ему в волосы и так проплакала еще около часа. После подняла голову, посмотрела заплаканными глазами, — Ванюш, у меня послезавтра выходной, давай поедем гулять по городу.
Его сердце ликовало. Неужели мама к нему вернулась!
На следующий день Ваня узнал причину ее слез. С очередного курорта вернулась жена Владимира. Семья Сикорских снова была в полном составе.
А мама в свой выходной повезла Ваню на прогулку. Они сходили в кино, побывали в парке, ели сладкую вату и мороженое. Осенний день выдался удивительно теплым. Ваня был так счастлив, он постоянно обнимал маму, говорил, как ее любит. Он уже простил ее невнимание, все что угодно, лишь бы мама была такой как в этот день.
Но их прогулка закончилась. На следующий день пошел дождь. Жена Сикорского куда-то уехала с водителем, мама тут же принялась наряжаться, накричала на Ваню, что путается под ногами. Он снова был не нужен.
Ваня вышел на порог проводить маму взглядом. Он видел, как она побежала к Теоне, как подняла ее на руки, как расцеловала в розовые щечки.
Тогда Ваня понял, что жена Владимира — должна быть рядом с мужем. Тогда мама будет с ним.
Для исполнения самого заветного желания, Ваня решился на отчаянный шаг. Он подкараулил жену Сикорского и заговорил быстро, опасаясь, что ему не дадут высказаться.
— Не уезжайте больше! Будьте рядом с мужем и дочерью. А то он скучает и делает нехорошие вещи.
Она посмотрела на него, как на кусок грязи.
— Что ты несешь, парень? — скривила губы.
— Владимир скучает один и проводит много времени с моей мамой, — Ваня всхлипнул. — Прошу вас, не уезжайте больше.
— А ну пошел вон, недоносок! — к ним практически бегом приближался Владимир. Его красное лицо и сжатые кулаки наводили ужас на мальчика.
— Володь, что вообще происходит? — нахмурилась женщина.
Ваня побежал, падал, поднимался и вновь бежал. Ему было так страшно, как никогда в жизни. Он не думал, что Владимир услышит. А теперь он знает.
Ой, что будет!
Но он даже не представлял, к чему приведет его поступок.
Домой Ваня вернулся поздно вечером. Мама была дома. Посмотрела на него испепеляющим взглядом. Ничего не сказала. Отвернулась.
Он попробовал заговорить первый. Но она его остановила, холодно процедив сквозь зубы:
— Иди спать.
А наутро к ним в дом пришел Владимир.
— Где этот недоносок? — рявкнул с порога. — Я говорил тебе, что он дибил!
— Володь, успокойся, прошу. Он не со зла, — пролепетала мама.
— Не смей его защищать. Я еле разгреб его самодеятельность! И сейчас он у меня за все ответит!
Глава 30
Ваня в страхе спрятался под кровать. Дрожал так, что зубы отбивали чечетку.
