25 сентября 1793 г. Ланн получает звание лейтенанта, а месяц спустя, 21 октября, – капитана. Через девять дней Ланн впервые был ранен: в бою у Баньюлса пуля попала ему в левую руку. За большой вклад в победу у Виллелонга 25 декабря 1793 г. Жан получает звание командира бригады. Весной 1794 г. Ланн служил в дивизии генерала Периньона, будущего маршала Франции, и участвовал в боевых действиях, где проявил присущие ему храбрость, решительность и умение быстро ориентироваться в разных ситуациях. Особо он отличился в схватках за редут Монтескью. 16 июня 1795 г. часть Ланна была переведена в Итальянскую армию.
В сражении при Лоано 23 ноября 1795 г. Ланн вновь проявил себя с самой лучшей стороны. Генерал Ожеро в письме командующему генералу Шереру восторженно отзывался о молодом полковнике: «Этот офицер заслуживает большую похвалу и признательность нации». Командующий направил столь же хвалебный рапорт Директории. Имя Ланна становится популярным не только на солдатских бивуаках. Правда, из-за нерешительности Шерера победа при Лоано не принесла больших плодов. Итальянская армия встала на зимние квартиры, и Директория решила реорганизовать ее. Многие талантливые офицеры оказались на половинном жалованье, а затем и вовсе в отставке. Был понижен в должности и наш герой. Вскоре его вообще отстранили от командования бригадой, Ланн не смог стерпеть этого и вышел в отставку. Казалось, все потеряно, но Ланну дико подфартило: можно сказать, что он вытянул джокера! Высокопрофессиональные отзывы Ожеро и Шерера прочитал… генерал Бонапарт, новый главнокомандующий Итальянской армией.
В 1796 г. Ланн оказался в армии Наполеона. Его инициатива, изобретательность, личная храбрость показали главнокомандующему, что он не ошибся, пригласив бывшего командира бригады к себе. Так, в неудачном для французов бою под Дего Ланн продемонстрировал неустрашимость в штыковых атаках, в которых всегда проверялся «на вшивость» любой офицер той поры! После победоносных боев при Миллезимо, Фомбио, Пьяченце и Бассано, после подвига под Лоди, когда Ланн во главе колонны атаковал и захватил мост, который простреливался австрийскими батареями, Бонапарт почувствовал такое доверие к молодому офицеру, что поручил ему безопасность своей штаб-квартиры. Итак, «мозг армии» охраняют не Мюрат, не Жюно, не Мармон и даже не Мюирон – не те, кто был ближе Бонапарту, а тот, кто показал себя с наилучшей стороны, – пылкий и в то же время предусмотрительный гасконец. Это было начало тесных служебных, а позднее и дружеских отношений двух военачальников. В подчинении у Ланна находится рота личной охраны генерала Бонапарта, которой командует другой гасконец – Жан Батист Бесьер. Уже в самом начале Итальянской кампании Бонапарт представляет Ланна к чину бригадного генерала.
Однако в знаменитой битве при Кастильоне Ланн попал впросак – оказался в трехдневном плену и под честное слово был отпущен. В сражении у Джоверноло ему опять не везет: его вновь ранят, причем серьезно, и отправляют в госпиталь в Милан. Но накануне Аркольского сражения он бежит, чтобы принять участие в битве и… получить новые увечья.
В ходе боев Ланн не раз спасал Наполеону жизнь. Так, на Аркольском мосту, где солдаты и офицеры гибли десятками, он прикрывал своего патрона, кинувшегося вперед с трехцветным знаменем наперевес.
...
Кстати , при осаде турецкой крепости Сен-Жан-д’Акр Ланн получает пулю в шею, но остается жив. С того дня и до самой смерти его красивое лицо слегка наклонено влево. Зато ему тут же присваивают чин дивизионного генерала. Пройдет 10 лет, и незадолго до своей смерти, возвращаясь из Испании в 1809 г., Ланн остановится на постоялом дворе. Здесь ему доведется встретиться с отставным капитаном, который в далеком Египте вынес тогда раненого Жана из-под стен Сен-Жан-д’Акр, где его непременно добили бы турецкие религиозные фанатики. При этом спаситель будущего маршала сам получил опасное ранение и вынужден был комиссоваться из армии. Благодарный Ланн поспособствовал, чтобы отставного капитана щедро наградили деньгами. Именно на них тот приобрел постоялый двор, дом, скотину и земельный участок. Спасение товарища в бою настоящие солдаты не забывают никогда! И вот судьба их снова свела. Растроганный до слез маршал расцеловал давнего спасителя, подарил ему свои наличные деньги и закатил пир на весь мир, на который пригласил семейство отставного офицера. Вспомнили былое – поговорили о насущном, пожелали друг другу удачи и разошлись, на этот раз навсегда…
19 мая 1798 г. Ланн в качестве бригадного генерала отправился с Бонапартом в Египет. Его бригада входила в состав дивизии Клебера. Египетская экспедиция проходила в крайне тяжелых климатических условиях – жара в пустыне! Все страдали от зноя и нехватки воды. Офицеры с трудом сдерживали отчаяние. Более того, на французских солдат, познавших все прелести Италии, Египет произвел удручающее впечатление! Ланн был одним из немногих, кто не разделял недовольство и упаднический дух. Все желали одного – скорейшего возвращения домой, во Францию. Ланн тайно информировал Бонапарта о недовольных и их планах, а также о поведении и высказываниях генерала Мюрата. Впоследствии между Ланном и Мюратом случилась ссора, вылившаяся во взаимную неприязнь и даже ненависть.
25 июля 1799 г. Ланн принял участие в реванше Бонапарта за неудачу у Сен-Жан-д’Акры. «Месть» состоялась близ Абукира, где высадилась турецкая армия Мустафы-паши. Однако нетерпеливый Ланн в одной из атак не рассчитал, его наступление провалилось, и, теряя солдат, ему пришлось откатываться назад. Более того, Ланн схлопотал пулю в бедро. Раненого генерала, не успевшего еще в полной мере отойти от предыдущего ранения, отправили лечиться в Александрию.
В кампании 1800 г. Ланн впервые имел случай отличиться как самостоятельный военачальник. В преддверии судьбоносной битвы при Маренго, в бою под Монтебелло, Ланн, безусловно, был хорош: имея под началом 5 (по другим данным, 8) тысяч человек, он ринулся на 18-тысячный корпус австрийского генерала Отта. Но, если бы не своевременная помощь генерала Виктора, Жану вряд ли удалось бы стать герцогом Монтебелло. Спустя пять дней Ланну снова пришлось продемонстрировать всю недюжинную отвагу и умение держаться. Под ураганным огнем сотни австрийских пушек авангард Ланна потерял 40 % личного состава. К часу дня французы с боем отходили по всему фронту. Несколько раз Ланн, пытаясь выправить ситуацию, бросался в контратаку, однако австрийская артиллерия картечным ливнем срывала все его попытки. Однако отступление французов осуществлялось в полном порядке. В своем рапорте на имя начальника штаба армии Бертье Ланн писал: «Я отходил эшелонами под ожесточенным огнем и обязан действию нашей прекрасной кавалерии. У меня не было ни одной пушки, чтобы прикрыть свое отступление, и, несмотря на это, оно производилось в большом порядке». Упорство и твердость Ланна были невероятными: австрийцы потратили не менее трех часов, чтобы заставить его отойти на 3 км. Сам Жанн все эти жуткие часы был в пекле боя, но не получил ни царапины, хотя вражеское ядро сбило с его… головы шляпу!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
