— А сегодня вообще день какой-то необычный, — продолжила дама как бы между прочим. — Многие учителя сегодня в учительской вели себя странно. Шептались в уголках или смеялись без повода, роняли всё, сажали пятна на одежду, магия из них била фонтаном и некоторые вещички от них весело натерпелись, — рассмеялась в конце дама.
— Да? А я и не заметил. По-моему, все учителя сегодня сохраняли невозмутимый вид на уроках…
— Так то на уроках! — заметила дама таинственно. — Поверьте моим словам, молодой человек, в учительской они вели себя до крайности странно.
— Ладно, я вам поверю на слово. Но сам судить не берусь, так как я не видел их поведения вне стенах учебного кабинета, — ответил Тито, позволив себе короткий смешок.
— То есть, вы хотите сказать, что лишь поведение Конфетия Красова вам показалось необычным. Почему? — спросила дама, делая вид, будто не поняла слов Тито.
— Потому что оно было необычным. И не один я это заметил, — ответил Тито.
— Может, это просто оттого, что именно к его поведению вы приглядываетесь больше чем к поведению других людей? — настырно не сползала с этой темы дама.
— Наверное. Мне нравится, как Конфетий Красов преподаёт свои уроки. Обычно он ведёт их твёрдо, полностью уверенно в своих словах. А сегодня он был так рассеян и растерян, что просто уму непостижимо, как маги могут быстро менятся, — объяснился Тито, чётко сформулировав свою мысль.
— Понятно всё с вами, молодой человек. А вы слышали сплетни вчерашнего и сегодняшнего дня? — блеснула глазами дама. — Они как раз касаются нашего общего друга.
При этих её словах Тито был готов поспорить об заклад, что она намекала не на Конфетия, а на Ролевера Волориба. Однако вида Тито не подал и сумел сохранить прежний невозмутимо-замкнутый вид.
— Нет не слышал, но может вы мне расскажете? Неприятно одному быть не в курсе дела, — ответил Тито просто.
— Поговаривают, будто бы Конфетий вчера гулял по замку и остановился перед одной дверью, чтобы поправить свой чёрный сапог. И вдруг он услышал разговор одного из учеников с Часами, с говорящими Часами, которые находятся лишь в одной комнате замка, — дама помедлила, как бы собираясь с мыслями, а Тито воскликнул:
— Ой! Наверное он останавливался возле моей комнаты. У меня там как раз есть говорящие Часы, и мы с ними часто любим поболтать о разной ерунде.
— Да?! — ужаснулась дама. — Значит, тем хуже для вас! Потому что разговор, который услышал Конфетий привёл его в крайнее смятение. Он явственно услышал, как ученик говорил про Ролевера Волориба, про этого темнейшего волшебника! И он сделал вывод, что тот ученик знает, где скрывается Темнейший маг! Но дослушать разговор он не смог, потому что что-то ударило его в грудь и он убежал, дабы не быть застигнутым врасплох. Объясните же мне — если это была ваша комната, вы в ней живёте, значит это именно вы знаете что-то про Ролевера Волориба… Теперь я понимаю, зачем Директор вызвал вас, — воскликнула дама.
Тито рассмеялся. Из слов дамы он сделал кое-какие выводы. Во-первых, то, что его разговор с Часами был подслушан не с самого начала, а значит Конфетий услышал ту часть, где Часы ошарашили Тито тем, что Ролевер может бывать в мире людей. Поэтому Тито, вдоволь насмеявшись сейчас, ответил:
— Наверное, Конфетий неверно понял меня и Часы. Видите ли, Часы рассказали мне про то, что раньше в комнате, где сейчас живу я, жил Темнейший волшебник — Ролевер Волориба. Часы сказали мне это сначала в той цели, чтобы выжить меня из этой комнаты, позже они сами в этом признались. Но я, как вы поняли, вовсе не убежал оттуда, а позже и вовсе сдружился с Часами. Потом, когда я услышал про Ролевера Волориба второй раз, от Директора, то я вспомнил про Часы и потом стал у них расспрашивать про него. Не хочу показаться вам самонадеянным болваном, но так и есть… Я пытался вычислить Ролевера Волориба и поймать его. Наверное, Конфетий Красов подслушал один из этих разговоров и сделал неправильные выводы… Вы меня понимаете? — спросил Тито.
Вообще он и сам поразился, как чётко он сумел составить картинку лжи. Красиво, а главное — правдиво. Правда, Тито осознавал, что его монолог был сбивчивым, но это вполне можно было приписать негодованию и волнению, с каким он постарался себя обелить в глазах дамы.
Тито повернулся, чтобы посмотреть в лицо даме и узнать её мысли. Но дамы не было нигде рядом. Перед Тито стоял Директор собственной персоной, внимательно вглядывающийся в лицо мальчика, пытающийся пробиться в его мысли, однако у него ничего не получалось. Заметив то, что Тито вовсе не удивился резкого преображения миловидной дамы в пожилого мужчину, Директор удивлённо приподнял бровь.
— Извините, но я вас раскусил почти сразу. Во-первых, потому, что никогда раньше не встречал в замке подобное лицо, во-вторых,
вас выдала реакция Конфетия Красова, и в-третьих — оттого, что ваша речь вас выдала. Вы хоть и старались следовать говору молодой дамы, но я слишком долго вслушивался в вашу речь на уроках и теперь где угодно смог бы узнать вашу манеру речи, — ответил Тито, с весёлыми искорками в глазах.
Тито даже не показалось невежливым то, как он сейчас говорит с Директором, потому что тот первый начал, пытаясь обмануть юного мага подделкой облика.
— То, что вы говорите, действительно правда? Часы смогут это подтвердить? — спросил Директор.
— Конечно, правда. Спросите Часы хоть сейчас, они вам расскажут примерно ту же историю, что и я, — твёрдо ответил Тито.
— Ладно, мальчик, я тебе поверю на слово, ты уже много раз доказал, что тебе действительно можно верить. Но, признаюсь, меня поражают твои познания в магии. Даже те, кто учатся на последних курсах, не смогли бы распознать мою искусственную оболочку и суметь скрыть от меня свои мысли. Но учти — моё подозрение ещё не совсем угасло. Твой рассказ выглядит правдиво, но ты скрываешь от меня свои мысли. А честному человеку, будь уверен, никогда не зачем скрывать свои мысли, — хмуро глядя в глаза Тито произнёс Директор.
— Вы странно судите. Любой человек или маг имеет полное право скрывать то, что ему кажется унизительным. Я просто боюсь показаться вам унылым дурачком с непонятными вам мыслями. Мне самому не нравятся мои мысли порой, в моей голове содержатся различные описания людей, рядом с которыми я нахожусь. И пускай другие хладнокровно открывают перед вами души и сердца, позже лишаясь всякого уважения, опустив себя ниже низкого человека, но я останусь непроницаемым, потому что я хочу, чтобы моё сердце было горячим, а моя душа принадлежала только мне… С Вашего позволения, я удалюсь? — твёрдо сказал Тито.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
