Лет семь назад Тох Альен вместе с семьей переехал в деревню. Поближе к родственникам, подальше от столичных кутерьмы и волнений. Народ раньше с опаской относился к новому соседу. И немудрено. Тох – страшный оборотень, загадочный зверомаг. Шепотом передавались самые невероятные и нелепые слухи. Будто кто-то посреди ночи встречал разгуливающего по улицам громадного медведя. Иные уверяли, что видели Альена в момент превращения. Третьи украдкой поговаривали, что бегает тот по ночам в образе черного кота и творит всяческие непотребства: пожирает скотину, насылает на деревенских порчу, бесчестит девиц… Хотя слухи оставались слухами. Людям просто необходимо вносить в скучную размеренную жизнь новое и необычное. Со временем страсти улеглись, и жители подметили другое: с тех пор, как тут поселился оборотень, перестала болеть домашняя скотина. Коровы и свиньи давали большое потомство, а хорьки и лисы забыли дорогу в курятники. Злые языки еще пытались попусту трепаться, стращать. Но кто ж им теперь верил?
…Послышались голоса, смех. Из-за избы выбежали три мальчугана. Один постарше, лет двенадцати от роду. Двое – лет десяти-восьми. Вылитые копии отца, полные, крепкие и щекастые. Брови пушистые, глаза, сверкающие задором и весельем. Старший хохотал, размахивал ржавым мечом. Младшие угрюмо сопели, тащили явно тяжеловатые щиты и дубины. Одеты в телогрейки с наспех нашитыми деревянными пластинами, макушки прикрыты старыми глиняными горшками.
– Вперед! -с хохотом кричал старший.- За мной, мое верное войско! На имперцев!… Прогоним врагов с нашей земли! Убьем и отрубим головы, чтобы боялись гнева свободных…
– Микх! -жалобно звали младшие в один голос- Подожди! Мы тоже хотим с тобой…
– А ну стоять! -оглушительно рявкнул оборотень. Нахмурился, посмотрел на сыновей с явной угрозой.
Дети замерли и втянули головы в плечи. Лишь старший выдержал взгляд Тоха. Насупился, опустил меч. Но продолжал с вызовом смотреть на оборотня.
– Пап,-нарочито спокойно сказал паренек.- Мы просто играем…
– Разве я разрешал брать меч до тренировки? -громыхнул Тох.
– Нет, но… -попытался возразить Микх. Тут же задохнулся возмущением, распахнул рот. На миг показались клыки. Не такие большие, как у отца, но вполне сформировавшиеся.
– Никаких «но», сын,-отрезал зверомаг. Указал рукой на дальний сарай.- Оружие на место. И учись думать! Помнишь, что я говорил насчет имперцев, войн и прочего?!
– Да, отец,-пробормотал паренек. Как-то разом сдулся, опустил голову. Глянул на меч, словно на ядовитую змею. Посерьезнел, поджал губы. Добавил тоном усердного школяра: – Надо поступать с людьми так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой.
– Верно,-буркнул Тох, пристально посмотрев на старшего.- Микх, я учу драться, как и обещал. Но тебе нужно осознать: любая сила должна применяться разумно.
– Хорошо, отец,-вздохнул старший. С любопытством и затаенным восторгом посмотрел на Оглоблю.- Здравствуй, дядя Витар. С границы прибыл?…
– Привет, Микх,-улыбнулся огневик.- Да, только что…
– А ну брысь, мелочь! -рявкнул Тох и грозно топнул ногой.- Прибрать в хлеву! Да чтоб не появлялись, пока мать не позовет!…
Младших как ветром сдуло. Старший побледнел. Но кивнул, еще раз с обожанием и интересом осмотрел дядю. Потом развернулся и неспешно пошел вслед за братьями. Походка ленивая, спина прямая.
– Строго ты,-сказал Оглобля.
– А как иначе? -рыкнул Тох, поморщившись.- Все в папашу. Того и гляди, сбегут, отправятся новые земли воевать. Сопляки! Микх вообще гордец. Чую, намучаюсь еще с отпрысками-то… Ну да ладно, пойдем в избу. Нечего на морозе торчать.
Альен кривовато ухмыльнулся, тяжеловесно взошел на крыльцо и рывком отворил дверь. В сенях пропустил гостя вперед, захватил с полки объемистую плетеную бутыль. Вновь обогнал, толкнул внутреннюю дверь и с шумом ввалился внутрь. Оглобля зашел следом, остановился на пороге.
Внутри изба разительно отличалась от многих других. Обычно поселяне старались делать первую комнату кухней. Натопленная печь не давала пробраться холоду в дальние комнаты. К тому же гости видели, чем живет хозяин, насколько хорошо. Кухня и наличие еды почему-то считалась показателем богатства… Но у оборотня все обстояло иначе. Сразу с порога начиналась просторная гостиная. В углу притаились камин, большое кресло. На полочке трубка, кисет с табаком. У стены обеденный стол, простые стулья. У противоположной – большой диван.
В целом создавалось приятное ощущение уюта. В камине жарко пылал огонь. Трещал, плевался искрами. Пламя десятка свечей разгоняло мрак, заливало комнату теплым золотистым сиянием. Пахло пылью и табаком, немного вином.
Тох поставил бутыль на стол. Обернулся, поманил рукой:
– Садись, Вит. Будь как дома. Сейчас за кружками сбегаю.
Оборотень умчался в другую комнату. Оттуда послышались голоса, звон посуды. Оглобля несмело потоптался, стянул сапоги и поставил у порога. Тут же примостил заплечный мешок, баллон и сам огнеметатель. Подумал и отстегнул ножны с кинжалом. Прошел, уселся на стуле. Спохватился, снял шлем и причесал пятерней взмокшие вихры.
Через пять минут пришел зверомаг. Поставил две пузатые глиняные кружки, умостил широкий зад на стуле. Ухмыльнулся, одним движением сковырнул пробку с бутыли и щедро плеснул в кружки. Ноздри воина задергались, уловили приятный фруктовый аромат. Огневик оживился, расправил плечи.
– Небось привык на границе к какой-нибудь бодяге,-с удовольствием прорычал Тох. Подвинул кружку брату, налил себе.- Угощайся.
Оглобля неторопливо взял, жестом поблагодарил хозяина и с солидным видом отхлебнул. Крякнул, отер губы тыльной стороной ладони, сделал второй глоток… Пока мужчины наслаждались вином, с подносом в руках прибежала Дара, жена Тоха. Благосклонно кивнула воину, торопливо расставила тарелки и миски. Задержалась было. Но оборотень красноречиво приподнял бровь, попросил мягко:
– Дарушка, ты же умная женщина…
– Так всегда,-обиженно сказала хозяйка. Фыркнула негодующе, направилась обратно в кухню.- Секретничайте, мальчики, не буду мешать.
Тох ухмыльнулся. Дождался, пока закроются двери. Подмигнул брату и долил в кружки еще вина. Поднял, провозгласил зычно:
– Ну-с, с возвращением тебя, Вит!
– Спасибо,-кивнул Оглобля.
Сдвинули кружки, выпили. Немного помолчали и принялись за еду. Некоторое время раздавались аппетитное чавканье и сопение… Первым сдался Витар. Отвалился от стола, вытер со лба испарину. Лицо огневика раскраснелось, в глаза вернулось извечное сонное выражение. Ликантроп обглодал последнюю кость. Выдержал полагающуюся паузу, остро глянул на двоюродного брата. Отметил обгорелые места на доспехах, светлую полоску шрама под нижней губой. Почти незаметно поморщился, спросил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
