Николай присел, Андрюшка потянулся к нему. И они встретились лицом в лицо: задубелая темная кожа, седая щетина и нежный, еще розовый ото сна бархат детского личика.
— Гу-гу... Гу-гу-гу... — принялся толковать Андрюшка. — Гу-гу... Николай внимательно слушал его, все понимая.
(Окончание следует.)
Просто не просто
Азарова Наталия Михайловна родилась в Москве, окончила филологический факультет МГУ, кандидат филологических наук. Автор книг: “Телесное-лесное” (2004), “Цветы и птицы” (2006), “ШПУ. Шутки после ужина” (2006), “Буквы моря” (2008). Живет в Москве.
Аполлоническая поэзия — редкость; огромное большинство поэтов — дионисийцы. Мы привыкли связывать поэзию с тем, что развивается во времени, зарождается, нарастает, достигает своего пика.
Эти стихи последовательно аполлоничны. Перед нами речь одинаково напряженная в каждой точке. Время в них развивается как в прямом, так и в обратном направлении; соответственно увеличиваются возможности прочтения.
Свою задачу автор усматривает не просто в равном присутствии значительного числа поэтических элементов, но и в одинаково созерцательном отношении к ним. Это распространяется и на место, в котором написано стихотворение (Нью-Йорк, Кордова, Полтава); места эти — также элементы стиха, далекие от того, чтобы определять вектор его протекания во времени. Элементы не расслаблены, но и не перенапряжены, каждая строка, а внутри нее слово — в пределе, в идеале — несут одинаковую нагрузку.
Значимость этой поэзии заключена в ее архитектонике, в тщательном соблюдении баланса между частями. Эффект философичности возникает потому, что поэт как бы останавливает время и, освобождаясь от бремени самовыражения, просто вслушивается в гармонию элементов стиха.
Он смотрит издалека, из точки неразличения. Эти стихи могут — как в сборнике “Цветы и птицы” — вступать с образами в отношения, которые нельзя назвать иллюстративными.
Сходные эксперименты со временем — у Кэрролла, Борхеса, сюрреалистов — протекали, как правило, вне сферы лирической поэзии. Поэзия была слишком увлечена спонтанностью (чувства), чтобы отстраненно и в то же время внимательно предаваться разглядыванию собственных элементов, гармонизации соотношений между ними.
Когда поток останавливается, оказывается, что частицы, из которых он состоит, не ориентированы во времени и могут располагаться в разном порядке. Аполлоническую поэзию сложно разбалансировать, лишить внутреннего равновесия, вытекающего из последовательно созерцательной установки.
Михаил Рыклин.
* *
*
вот к примеру камень
освободи его от чувств
от множественного
доведи его до простоты
до бесконечной простоты
но тогда о нём и сказать нечего
и тогда он камень и не-камень
он тогда всё
вот ты и молчишь
не молчи
говори о камне
* *
*
Геннадию Айги
из декора из мадонны из короны
проступает квадрата порода
апельсинами мокнет кордова
мудрым сыро у мечети холодно
назвали голубкой восточную родину
галеви и пошёл за этой паломой
но в феврале твои голуби были в нью-йорке
на твоём обелиске сидели в метрополии
ты видишь как улучшается ночь?
как садовая птица проявится в поле?
* *
*
я вылезла из шлюза
из “плыть”
перепрыгнула
вверх
искрилась
искривилась —
вырвалась
истрёпанным подолом
истребителем
рытвин
полтавы
промчалась
алым
краем-душой
как движением тела
февральские
смерти
закрытая дверь в морг
время побыло вне
и запнулось
хризантемы на морозе
каменеют сразу
не прикоснувшись к могиле
на кладбище мело
поле за полем показывая
с воздухом здесь повезло
в вагоне
шуба на плечиках дрожит
возвращаясь с востока
* *
*
она одна посередине осталась одна
она свеча в черепице трава
она одноусый звонарь
и узкоротый оленек
души пересолены жабры
души переделаны фибры
душу отоспать бы
от просторных и долголицых движений
буду в неё входить
буду в дом в куб входить
будет легче перепрыгивать
полчища мачех рук на перешейке
* *
*
можно на Ты обратиться к городу
ну Ты нью Ты
не отделаешься лёгким вдругом
можно на Ты обратиться к дереву
дерево откровенно произрастало
эй-дерево! я к Ты всетело
а ты за океаном отошла в вещь
в ума нетто
в трубчатую болтовню
твоего сознания гетто
яснее чем-сейчас? а Ты?
* *
*
на перепутье сосредоточься
не перепутай пол с потолком
белое не белое
спокойное бельё неаполя
просто не просто
простое
болото моря
между насыпями дождя
отойди от края
созерцания
опознаны не опознаны
буквы-ветки валяются
в грязи-вязи трав
украшать не украшать
ветками миндаля
отойди от края
объяснения
лень протекает в подобных встречах
"Беспомощный". Книга об одной песне
Лебедев Андрей Владимирович родился в 1962 году в поселке Старая Купавна Московской области, окончил филологический факультет МГУ. Преподаватель русского отделения Парижского государственного института восточных языков и культур. Автор четырех книг прозы и многочисленных публикаций в российской и французской периодике. Живет в Париже.
Кобрин Кирилл Рафаилович родился в 1964 году в Горьком, окончил исторический факультет Горьковского государственного университета. Редактор журнала “Неприкосновенный запас” (Москва), редактор и ведущий информационных программ “Радио Свобода”. Автор девяти книг прозы и эссеистики. Активно публикуется в журнальной и сетевой периодике. Лауреат премии “Нового мира”. Живет в Праге.
Журнальный вариант.
Книга об одной песне
От авторов
Эта книга посвящена песне Нила Янга “Беспомощный” (“Helpless”), впервые вышедшей на альбоме “Дежавю” (1970) американской рок-группы “Кросби, Стиллс, Нэш и Янг”. Сотня рукописных страниц об одной песне — много это или мало? Скорее много. Длится она на альбоме всего три с половиной минуты, так что к грандиозным по форме музыкальным опусам, заставляющим слушателя потрясенно шевелить волосами и пускаться в велеречивые истолкования, ее никак не отнесешь. В общем, не Бах, не Бетховен, не Шенберг или Берио. Текст песни тоже достаточно прост и вполне вписывается в традицию ностальгических сочинений о потерянном земном рае. В “Беспомощном” этот рай ассоциируется с канадской глубинкой, где прошло детство Янга.
Оговоримся сразу: мы никак не претендуем на роль первооткрывателей, являющих миру проспанный им шедевр. Нил Янг — один из наиболее почитаемых ветеранов рока; в 2007 году ему исполнилось шестьдесят два года, он продолжает активно записываться и выступать. “Беспомощный” — одна из самых известных песен Янга, который неоднократно возвращался к ней и после выхода “Дежавю”. Кроме того, существуют многочисленные записи песни, сделанные другими известными музыкантами.
