— Но я еще не подписала документы об удочерении.
— Леди Хантертон, — резко заметила миссис Джексон, — вы можете очень повредить ребенку.
— Возможно, — ответила Каролина. — Но имейте в виду, что я не подпишу никаких бумаг и не исключено. что скоро приду за своим ребенком.
— Уильям!
— Да, дорогая.
— Уильям, ты действительно счастлив, что у нас есть ребенок?
— Каролина, милая моя, ты же прекрасно знаешь, что это так. Я безмерно счастлив. Скажу больше, такого я даже и не представлял себе. Я чувствую себя на седьмом небе.
— Хорошо, потому что…
— Да?
— Понимаешь, я.., как бы это сказать.., кажется, я не испытываю такой полноты счастья, как ты.
— О дорогая, это все потому, что тебе выпало так много трудностей. — Бледно-голубые глаза Уильяма выражали жалость и сочувствие. — Мне очень жаль, что тебе пришлось все это вынести. Я даже чувствую себя виноватым из-за того, что ничем не мог помочь тебе.
Но когда все это забудется, тебе станет гораздо лучше, уверяю тебя. Ты непременно будешь счастлива. А я сделаю все возможное, чтобы это действительно было так.
— Уильям, дело не только в моей болезни и смерти родителей. Есть и другая причина.
— Какая же? Может, причина во мне? Может, я чем-то огорчаю тебя?
Удрученное выражение его лица заставило Каролину улыбнуться. Она похлопала мужа по руке:
— Нет, Уильям, это не имеет к тебе никакого отношения. Ты очень добр ко мне и ведешь себя благородно. Нет, дело не в тебе. Понимаешь, наш ребенок всегда напоминает мне о моей дочке. У меня просто душа разрывается оттого, что она находится у чужих людей.
— Конечно, это ужасно, — мягко сказал Уильям.
Каролина удивленно посмотрела на мужа, ибо полагала, что он отнесется к ее словам с неприязнью.
— Ты понимаешь меня?
— Да, понимаю. Я был бы чудовищем, если бы не понимая тебя. Я очень сочувствую тебе, дорогая.
— О Уильям! — воскликнула Каролина и обняла мужа. — Какой ты замечательный человек!
— Ну что ты!
— Уильям, я подумала; что стоит поговорить с тобой откровенно об этом.
— Мы уже говорим об этом, дорогая, и можем вернуться к этому в любое время, когда только тебе вздумается. Раз уж мы живем вместе, нам следует быть откровенными друг с другом.
— Но, Уильям, речь идет не только о моих чувствах.
Я хотела сказать тебе, что.., я очень хочу видеть свою дочь, чтобы узнать, где и как она живет. И еще…
— Нет, Каролина, — решительно отрезал Уильям каким-то странным, почти чужим голосом.
— Но, Уильям, я только хотела…
— Нет, Каролина, — повторил он. — Очень сожалею, но это — единственное, о чем тебе не следует говорить со мной. Я люблю тебя и уже давно забыл все, что произошло с тобой до нашей свадьбы. Но ты не должна просить вернуть твоего ребенка. Я не вынесу этого.
— Но почему? Почему ты не хочешь сделать это, если утверждаешь, что по-прежнему любишь меня?
Уильям, я постоянно думаю о ней и не могу ее забыть.
Она мне снится почти каждую ночь. Что же мне делать?
Сначала все было вполне терпимо, но во время моей последней беременности я просто потеряла рассудок.
Это ужасно, Уильям. Это хуже любой болезни. Пожалуйста, помоги мне, Уильям. Пожалуйста!
— Каролина, я уже сказал, что готов оказать тебе любую помощь, но я не допущу, чтобы здесь жил чужой ребенок. Ты же согласилась тогда со мной.
— Это мой дом, Уильям, — решительно возразила Каролина, сама удивляясь своей храбрости. — А посему я считаю себя вправе делать то, что считаю нужным.
— Да, ты можешь делать здесь все что угодно, — тихо ответил он, — но тогда я здесь не останусь.
Он резко повернулся и вышел из комнаты.
Немного посидев одна, Каролина поднялась. Проходя мимо кабинета Уильяма, она услышала, что ее муж плачет. Она пришла в отчаяние из-за своей жестокости к нему.
— Уильям, я очень сожалею, — повторяла она вновь и вновь, когда поздно вечером они лежали в постели. — Я совершила ужасную глупость, проявила неблагодарность. Ты всегда был таким добрым и щедрым по отношению ко мне, а я проявила бессердечность. Мне не следовало этого говорить. Пожалуйста, прости меня.
— Я прощаю тебя, — сухо ответил он, — но отнесись к моим словам со всей серьезностью. Давай покончим с этим раз и навсегда. Я не могу позволить тебе взять в дом этого ребенка, во всяком случае, пока нахожусь здесь. Очень жаль, но это выше моих сил.
— Понимаю, — сказала Каролина. — Я все прекрасно понимаю. Обними меня покрепче, Уильям, пожалуйста. Я хочу показать тебе, как сильно я тебя люблю.
— Леди Хантертон, конечно, вы вправе забрать своего ребенка, но я бы не советовал вам этого делать. Ей всего лишь десять месяцев. Она в хорошей семье, ее никто не обижает. Зачем же травмировать девочку и ее новых родителей?
— Они не ее родители.
— Да, но они сделали все, чтобы стать ее родителями.
— Вы адвокат, поэтому нам лучше обсудить юридические, а не моральные аспекты этой проблемы.
— Хорошо, леди Хантертон.
— Так вот, я не требую, чтобы мне немедленно вернули мою дочь, но вместе с тем я не желаю подписывать никаких бумаг и брать на себя никаких обязательств.
Я должна подумать.
— Да, леди Хантертон. Разумеется, никто не заставит вас подписать эти бумаги. Юридически это невозможно.
— Хорошо.
— Джек, я же говорила тебе, что из этого ничего хорошего не выйдет, — сказала Каролина, придя к своему другу в погожий осенний день. — Стоило мне заикнуться об этом, как он пришел в ярость. Я уже отказалась подписать бумаги, связанные с удочерением моего ребенка, но, признаюсь, не понимаю, зачем это сделала. Я только усложнила всем жизнь. И прежде всего себе. Наверное, я должна смириться с утратой и отдать все силы ребенку Уильяма, хотя это нелегко для меня. Как ты считаешь?
— Каролина, ты пришла ко мне за советом, и я уже сказал, что тебе следует сделать. Ты не должна сдаваться и бросать ребенка на произвол судьбы. Может, это звучит не слишком приятно, но я так думаю и не изменю своего мнения.
— Знаю. — ответила Каролина. — Извини, но, по-моему, я должна смириться. Мне кажется, это единственный выход из положения. Каждый из нас прав по-своему. Мне нужно подумать о своем ребенке и не терзать его.
— Возможно.
— Никаких «возможно». Я просто не вижу другого выхода. Судя по всему, мне все-таки придется подписать эти проклятые бумаги. Я сделаю это на следующей же неделе. С этим надо покончить раз и навсегда. Ты согласен со мной или считаешь, что это не лучший выход из положения?
— Возможно.
Не добившись от Джека более вразумительного ответа, Каролина пошла домой и позвонила в Общество приемных детей.
