Нарезав овощи я выхожу из кухни и вхожу в комнату отца. Рассказываю о своем разговоре с директором опасаясь, как бы он не отказался. Но вдруг он улыбается и благословляет меня. После за ужином родители дружно обсуждают мое будущее, а точнее сказать выбор директора. Мама безгранично счастлива, что ее дочь так удачно выходит замуж.
— Вы представляйте, — говорит она, — дочь Мавзуны так и осталась старой девой. Но я всегда знала, что моя Соф будет самой счастливой. Я завтра же поеду и сообщу подруге обо всем, представляю ее реакцию.
— Я же говорил что это очень благородный человек.
Я продолжаю слушать их и на удивление перестаю раздражаться. Я больше не чувствую острое страдания, как прежде и отношусь ко всему спокойно. Между разговором я также узнаю, что Амина прооперировали в столице и что теперь он находиться на стадии реабилитации. Я радуюсь за него, просто, как за человека и желаю в душе, чтобы все у него прошло хорошо. Отец замечает перемену моего настроения и так же как мама искренне радуется, хотя не показывает виду. Но я все же знаю, что в душе он счастлив и потому спокойно спрашиваю.
— А где я буду жить в городе?
— Мы снимем тебе комнату у моих знакомых. Не всё же делать Мирали.
И так я устраиваюсь на подготовительные курсы. А на следующий день отправилась в столицу.
24
В мою однообразную жизнь наконец ворвались новые краски. Я не могу нарадоваться рассматривая через окно автобуса город когда еду на занятия. Это во второй раз, как я отъехала от дома так далеко, но если в первый раз это было вынужденной мерой то сейчас это приятная необходимость. И я чувствую, как мне была необходима эта свобода. Улицы кипят жизнью. Мимо меня проносятся сотни людей. Рассматривая их я начинаю фантазировать о будущем. Как буду учиться в институте, жить среди этих деловых людей и так же спешить, как сейчас, спешат они. Меня предупредили, что педагогический институт находится неподалеку от медицинского. И я должна приглядеться к ним обеим. Так что я не чувствую себя жалкой провинциалкой спустившейся с гор. Спокойно сижу в конце и жду пока не объявят мою остановку. Сейчас мы доехали до амфитеатра, минуту автобус принимает новых пассажиров и отпускает старых. Все они кажутся мне единой частью моего воображаемого мира. В котором возможно, если моя звезда улыбнётся, то я скоро получи билет в эту жизнь. Но главная моя радость заключается не в спокойном обеспеченном будущем, а в настоящем, в мыслях, что я теперь каждый день буду отъезжать от дома так далеко, что смогу на время позабыть директора. К тому-же я жажду познавать мир и открывать новые горизонты. Я слышала что жизнь молодых девушек совсем отличается от школьного. И там нет ни каких главных фаворитов общества, нет конкретных правил и строгих принципов. Есть только вечная дисциплина и веселье, но разве я боюсь дисциплины? Наоборот я до того привыкла к нему, что оно и только успокаивает мое чувствительное воображение. Доехав до пункта назначения я выхожу перенапряженная от сутолоки и слегка волнуясь вхожу в свою мечту. Институт оказался гораздо более величественным чем я себе представляла. И если с окон автобуса это всего лишь красивый архитектурный ансамбль, то сейчас предо мной открылся целый каменный лес из бесчисленных корпусов окрашенных в чистый небесно-голубой цвет. Не зная в какой из этих корпусов войти останавливаюсь посередине. Ни где нет таблички подготовительных курсов. Приходится входить в каждый корпус, чтобы спросить, куда обратится. В первом меня вежливо просят спросить у вторых, но во втором оказались менее сговорчивые люди. В третьем перед входом я читаю табличку….. и решаю вообще пропустить его. Те несколько крохотных сил поддерживающих мою радость понемногу начинают угасать и я теряюсь.
— Чего ты ожидала? — спрашиваю сама себя. — Настоящий взрослый мир таков и никто не предоставит тебе знание на готовом блюдечке.
Но я не собираюсь сдаваться. Просто чувствую, что надо сперва набраться храбрости, а после протаранить возможно двери самой приёмной ректора. Как назло я не знаю имени друга директора, а звонить ему как-то, не хочется. Я отхожу от входных дверей и направляюсь к скамейке набираться силы воли. Однако не успеваю дойти, как какой-то мальчик с большим, не по размеру своих ручонок, коробкой подбегает ко мне и жалобно просит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Купите сладкую кукурузу.
В этом детском голосе почему-то я услышала отголоски своего прошлого и тут же полезла в сумочку достать денег. Мальчик в это время не стоит молча и с надеждой обращается ко всем прохожим, но никто не хочет брать его кукурузы. Наконец он так же как и я падает духом и бормочет себе под нос. — Купите сладкую кукурузу. На широкой скамейке в пяти метрах от нас сидят компания из трёх человек две мужчины и одна женщина. Они сидят откинувшись и о чём-то болтают. Мальчик повторяет свою просьбу, и они поворачиваются к нему, но в место ответа или хотя бы смеха, кидают в адрес несчастного ребёнка такую злую шутку, что заставляют меня выпрямится.
Я смотрю на них, а они в добавок ко всему кидают в нашу сторону окурок добитой сигареты.
— Кыш отсюда соплежуй мы уже купили у твоего брата попрошайки негодные орешки. — Говорит тот который, сидит на спинке скамейки.
— Вы сами соплежуи! — Неожиданно отвечает мальчик и я готова похлопать его за плечи. Но видимо этот достойный ответ малыша раздразил взрослый слух и сидевший спрыгивает со скамейки.
— Что ты сказал?
Он подходит заворачивая рукава. И я испуганно бросаюсь вперёд.
— Не смей!
Подозрительный тип смотрит на меня, как на полоумную и вдруг начинает смеяться.
— Посмотрите, мамочка спасает сыночка.
Будь этот тип менее вульгарным и наглым я бы взяла руку мальчика и отошла в сторону. Но я еще никогда не встречала такое обращение с ребёнком разве что только со стороны Амина к себе и это вывело меня из себя.
— Кем ты себя возомнил? — спрашиваю я представляя что передо мной стоит сам Амин. — Этот несчастный ребенок обратился к тебе как к человеку потому что еще не может отличать людей от псов.
— Что ты сказала?! Повторился вопрос, и кулак направился теперь уже в мою сторону. Но я продолжаю удерживать мальчика за своей спиной и удивляюсь как твёрдо стою на ногах.
— Вы жалкая компашка недоумков, считайте себя центром вселенной к которым никто не смеет подходить. Но на самом деле этот мальчик гораздо лучше вас потому что не делит мир на себя и остальных!
Тип двинулся с места, но вдруг сидевший бросил мне.
— Что же ты сама не покупаешь раз так, жалеешь его?
— Если бы я имела достаточно денег, этому ребёнку сейчас не пришлось бы унижаться перед вами.
Сидевший встает и бросая окурок в урну насмешливо отвечает.
— Так у нас тоже нет денег.
— Для него?
— Очевидно.
— Тогда сохраните их для ада, может там они пригодятся вам.
Я поворачиваю к себе мальчика и вытащив с сумочки пятерку протягиваю ему. Взамен мальчик хочет вытащить еще кукурузы, но я остановила его говоря.
— Это тебе на конфетку.
И слышу за собой.
— Это глупо. Ты только что испортила ему психику. Теперь он вечно будет грезить о таких простушек как ты и возможно превратится в жалкого попрошайку.
— Так думают люди вроде тебя, а у этого мальчика чистая душа.
— Не зная человека можно предполагать в нём любые совершенства.
И на минуту я застываю. Этот бездушный, наглый и вульгарный человек процитировал моего любимого писателя? Как такое возможно? Может это совпадение. Я очень хочу ответить ему, но вместо этого только удивленно поднимаю брови. Его лицо однозначно суровое, губы тонкие, а в глазах естественно горят искры чрезмерного самолюбия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Плагиат все равно не оправдает тебя, — отвечаю я решив поскорее покончить с удивлением. Но странный человек неожиданно делает шаг и отгораживает мне путь.
— А что поможет?
Но я больше не хочу продолжать этот бессмысленный спор. Я почему-то начинаю нервничать и чувствую непонятную тревогу.
