А тут вдруг один человек, поставленный ими на самую высокую ступень веча, как им казалось, замышлял захватить всю власть, присвоить себе всю славу, которая составляла их гордость.
- Нет! Не бывать этому! Пусть лучше один Гостомысл погибнет, чем вся вольность новгородская! - кричали на вечах.
Пока были варяги, за Гостомысла держались крепко, но как только прогнали пришельцев, его ссадили с посадничества яко бы "за ветхостью"…
Но он не потерял прежнего уважения и прежней любви.
Славяне привыкли его считать мудрее всех на Ильмене, и, отстранённый от власти, Гостомысл правил всеми делами по-прежнему…
Как бы то ни было, он был единственным человеком, от кого собравшиеся на решительное вече представители племён могли ждать мудрого совета.
IV. ОТЕЦ РУССКИХ ГОРОДОВ
Новгород - отец городов русских.
Летопись
Вечевой колокол в Нове-городе громко и мерно, а, вместе с тем тоскливо звонил, созывая всех новгородцев, на площадь в Детинце.
Звон его гулко разносился ветром во все концы[24] новгородские, будя заспавшихся, отрывая от дел заработавшихся.
Уже в то время своей планировкой Новгород резко отличался от других городов и селений славянских. В нём были довольно правильные улицы, и сам он в административном отношении разделён был на пять "концов".
Уже по одному этому названию частей древнего города можно судить, что если были "концы", то был и центр - средина, куда они сходились. В этой средине находился сам город, по нынешним понятиям, крепость, защищающая и господствующая над всей остальной местностью. В случае нападения в город собиралось всё население концов - женщины, дети, старики, спасалось имущество. Там затворившиеся жители-мужи или "отсиживались" от дерзкого врага, или под предводительством своих тысяцких, сотников и десятников выходили на бой.
Управлялся Новгород и вся принадлежащая к нему область посадником, выбиравшимся на вечевом собрании обыкновенно из наиболее почётных и уважаемых граждан.
Пусть не думают, что новгородский посадник был нечто вроде бургомистра вольных городов Запада. Если это и не был неограниченный повелитель,- власть свою новгородский посадник разделял с вечем, - то, во всяком случае, в тех делах, где не требовалось вмешательства веча, он мог распоряжаться безотчётно. Словом, тогдашний новгородский посадник, первый муж в Нове-городе, был кем-то наподобие президента современной республики, только с гораздо большими правами и полномочиями.
После посадника самыми важными людьми в городе были управлявшие "концами" "старосты городового конца", из которых каждый имел своих помощников - подстарост, или "уличных старост", наблюдавших за порядком.
К каждому из новгородских концов была приписана ещё пятина - пятая часть новгородской области, разделённой по числу концов на пять пятин. Пятина управлялась своими старостами, но эти последние были подчинены старостам городовых концов, которые и управляли ими, отчитываясь за свои действия только посаднику да вечу.
При посаднике, старосте конца и старосте пятины были советы из наиболее уважаемых мужей. Все дела в них решались после всестороннего рассмотрения большинством голосов. Пятинный совет, обсудив дело, представлял его на решение "малому вечу", или сходке, после этого дело переходило к старосте городового конца, а если оно касалось общих выгод, то через посадника шло на "большое вече", право участия в котором имели все свободные новгородцы.
Мир, война, казнь свободного гражданина, изгнание его, новые налоги, обязанности службы - всё это бесповоротно решалось вечем. Этот образ правления для небольшого города был самый естественный. Для изобретения его нашим предкам не надобно было прибегать к опыту чужеземцев. Местные потребности и свойства самих славян подсказали его и утвердили в течение многих веков.
Высшим сословием в народе были "мужи степенные", занимавшие обыкновенно важные должности. Посадник всегда избирался вечем из числа мужей. Кто хоть раз был посадником Нова-города, тот уже на всю свою жизнь получал титул старшего посадника, тогда как находившийся в должности посадник назывался "степенным".
Мы думаем, читателю небезынтересно узнать происхождение этого слова, тем более что оно до сих пор существует в нашем родном языке. И теперь "степенный" значит важный, порядочный. Это эпитет человека, на которого всегда можно положиться. Несомненно, что слово "степенный" происходит от "степени". Но откуда же произошло слово "степень"? По всей вероятности, от "ступень". На всех вообще славянских вечах устраивалось посредине площади возвышение, на которое всходили представители власти. На первой ступени помещались старосты, на следующей, выше старост, совет посадника, состоявший из степенных бояр, и, наконец, на самой высшей ступени, или степени, стоял сам посадник, управляя собранием.
Так как на ступенях вечевого возвышения стояли мужи, облечённые народным доверием, то ничего нет удивительного, что управляемый ими народ стал звать их "ступенными", а когда ступень стала указанием на повышающееся качество, то мало-помалу слово это изменилось в "степень". Таким образом, и за людьми, призванными к делам правления, осталось прозвание "степенных".
Степенными назывались, как мы видим, бояре, составлявшие совет посадника. Бывшие степенные бояре, уже удалившиеся от дел правления, назывались старшими боярами.
Богатые земледельцы, купцы и вообще те, кто теперь носит название зажиточных, в те времена назывались "житыми людьми", а сам народ разделялся, в свою очередь, на мужей и людей, или "людинов".
Мужами назывались вообще люди свободные, имевшие свою недвижимую собственность, собственные участки земли. Людины были тоже свободные, но недвижимой собственности у них не было, и они, платя известную подать или оброк, а иногда, выполняя при мужах ту или другую обязанность, жили на землях последних.
Но иногда людины имели и свою собственность, и в этом случае они брали чужие земли на откуп на правах известной подчинённости.
Последнее сословие составляли рабы - купленные или пленённые люди. Рабство всегда процветало между славянами. Во времена глубокой древности полуварварские племена наших предков ходили на лов людей так же, как на весёлую охоту. Эти пленённые люди и становились рабами - обыкновенно иноплеменники.
По древнейшим законам наших предков, славянин не мог быть рабом славянина. Однако отдельные славянские племена редко жили между собой дружно. Между ними шли постоянные распри. Племя нападало на племя, победители уводили с собой побеждённых, заставляя их в течение того или другого срока обрабатывать землю, выполнять тяжёлые работы. Но всё-таки эти пленные единоплеменники - мы уже видели, что племенная связь была между всеми славянами, - никогда не были рабами. По истечении известного срока им давали свободу, в плену же они пользовались правами членов семьи своего хозяина. Выйдя на свободу, эти пленники, в большинстве случаев, оставались свободными и получали название "чёрных" людей, которых впоследствии стали называть смердами.
Но смерды были вполне свободное сословие. Они имели право переходить от одного землехозяина к другому, однако права участия в общественных делах не имели, точно так же, как не имели права занимать какие-либо общественные должности.
Наконец, у северных полян было ещё одно свободное сословие огнищане. К ним относились все свободные граждане, не имевшие особого звания, но жившие в своих хижинах на пустой земле. Это сословие соответствовало нынешним мещанам, а если принять во внимание, что при собирании податей семейства считались по домам, по числу огнищ, то станет вполне понятным и название "огнищане".
Все прочие подразделения сословий вышли в славянский быт гораздо позже, когда сформировалась единодержавная власть. В древности же у наших предков всё должно было быть по возможности просто, соответственно патриархальному быту народа.
V. ВЕЧЕ
Время пролетело,
Слава прожита,
Вече опустело,
Сила отнята…
Губер
Под звуки вечевого колокола сошлись старейшины и весь народ новгородский на площадь.
На этот раз с первого взгляда было видно, что вече собиралось какое-то совсем особенное… Оно не носило своего обычного бурного характера. Не слышно было задорного звона вечевого колокола. Он прозвонил уныло, тоскливо, грусть наводя на новгородские сердца, и смолк. Все были смущены, растерянны, каждый из вечевиков угрюмо молчал.
