Мэтт вел нечестную игру, но ему очень хотелось подольше побыть с ней рядом.
Кэлли уступила, но, вероятно, лишь из-за того, что сочла неприличным лишить хозяина горячей воды.
Он быстро принял душ, стараясь не думать о ней и обливаясь исключительно холодной водой, так как его мысли были заняты Кэлли и ее потрясающим смехом.
Не считая остального.
Кэлли сложила оставшуюся еду в контейнеры, убрала их в холодильник и попыталась разобраться, работает ли посудомоечная машина. Впрочем, даже если она в порядке, все равно нет моющего средства. Оно ни к чему, поскольку Мэтт пользуется бумажными тарелками. Как же это грустно!
Потом Кэлли представила Мэтта под душем. Эти мускулы под струями горячей воды…
О боже!
Она попыталась думать о чем-нибудь другом, но это было сложно. Ее гормоны заиграли в самое неудачное время.
Молодая женщина прикоснулась к кольцам. Когда наступит время снять их? Как она узнает? Достаточно ли для этого чувств, которые она испытывает к Мэтту? Реальны ли они и надолго ли? Как узнать наверняка?
Дверь в ванную открылась, и Кэлли заставила себя смотреть развлекательную программу по телевизору. Она уловила аромат мыла и шампуня – вкусное сочетание остроты и свежести. И снова ее охватило желание невозможного.
Кэлли была рада, что стоит спиной к Мэтту и он не может видеть, как она на миг закрыла глаза. Она повернулась к нему в надежде, что он не разгадает выражение ее лица.
– Как душ?
Он подошел ближе, и у нее буквально потекли слюнки.
– Хорошо. Готовы?
– Я не разобралась, работает ли посудомоечная машина, – пробормотала она, пытаясь держать себя в руках.
– Мне сказали, что работает, – ответил Мэтт. – Но мне она была не нужна.
– Да уж, понятно, – пробормотала она и покраснела, когда он рассмеялся. – Простите. Это было невежливо.
– Ерунда. – Мэтт включил воду и выдавил на губку мыльную пену. – Будете вытирать?
Они работали в дружеском молчании. Кэлли удавалось не прикасаться к нему до тех пор, пока они оба не потянулись за сковородкой. Пальцы мужчины скользнули по ее руке. Она чуть было не ахнула и быстро взглянула на него.
Как же он смотрел на нее! С желанием, голодом, смущением. С вожделением. Без сомнения, это можно было прочитать и в ее взгляде, потому что она всем сердцем чувствовала то же самое.
Их обоюдная страсть была почти осязаема – словно электрическая дуга, обжигающая и яркая. Кэлли едва могла дышать. Наконец она моргнула, отдернула руку и, дрожа, отвернулась.
– Кэлли…
Его хриплый голос вызвал блаженный трепет в ее теле. Она зажмурилась, пытаясь взять себя в руки. Как ему удается так воздействовать на нее? Всего лишь легким прикосновением, взглядом? Мэтт придвинулся ближе, но не прикоснулся к ней. Дыхание женщины участилось, она не могла пошевелиться. Кэлли боялась, что у нее подкосятся ноги, если она попробует отойти. Она слышала прерывистое дыхание мужчины, ощутила тепло, когда его дыхание достигло ее волос. Она повернула голову, а Мэтт наклонился и поцеловал ее в висок.
Потом около уха.
Потом еще, чуть ниже.
Он не прикасался к ней руками. Она знала, что может уйти… Если бы ноги подчинились ей. Если бы она смогла разжать руки, мертвой хваткой вцепившиеся в столешницу. Сердце ее билось так сильно, что она боялась сойти с ума.
Кэлли прильнула к губам Мэтта. Его поцелуй был таким нежным, легким, таким… вопрошающим. Мэтт беззвучно просил разрешения. Она на мгновение остановилась, затем сдалась, потому что не могла сопротивляться. Потому что она этого тоже хотела.
Кэлли позволила Мэтту целовать ее напористее и почувствовала, как в теле отозвался его сладкий стон, когда их языки переплелись. Он по-прежнему не прикасался к ней, и от этого поцелуй становился все более страстным.
Его ладонь скользнула по ее щеке к подбородку. Прикосновение было легчайшим, нежнейшим, благоговейным – в отличие от страстного натиска губ.
Кэлли сдалась. Полностью. Она прижалась к Мэтту, обняла его и почувствовала, как в ее груди отдается стук его сердца. Он глубоко вдохнул, отодвинулся на секунду, а потом принялся снова целовать женщину. Она застонала. Не от страха, а потому что – боже праведный! – ей не хватало этого. Близости с другим человеком. Близости во всех смыслах.
– Боже, Кэлли, – прошептал Мэтт.
И они снова утонули в поцелуе, и женщина прижималась к мужчине, понимая, что не сказал он, что не может сказать она.
Когда Кэлли наконец немного отстранилась, он прижал ее голову к своей груди, и она, закрыв глаза, прислушивалась к такому же, как у нее, неровному дыханию Мэтта. Она чувствовала его возбуждение и ответную реакцию своего тела. Но еще не была готова к этому. Неделю назад такой порыв был невозможен. Теперь же ей надо разобраться, что происходит.
– Ох, – начал Мэтт, – Кэлли, я дал слово, что не буду… но…
– Я знаю. – Она почувствовала, что силы возвращаются к ней. – Все хорошо, Мэтт. Я тоже этого хотела. Домывайте тарелки. Я потом их уберу.
Кэлли бросила полотенце на столешницу и вышла, чувствуя на себе его взгляд. Он не пошел за ней. Ему тоже было непросто. Она это понимала.
Кэлли перешагнула через Альдо и закрыла дверь в спальню. Включила свет, легла на матрас и принялась рассматривать голые стены и окна без занавесок. Даже с лампой из ее спальни – верхний свет был очень резким – комната не выглядела уютной.
Она потерла лицо руками. Ситуация выходила из-под контроля. Тело Кэлли еще изнывало от поцелуев Мэтта, от ее реакции на них. От дикого желания. Желания чего? Она не хотела тянуться к нему. В ее жизни этому нет места. Она была полна решимости остаться в одиночестве, но Мэтт все перевернул с ног на голову. Или, скорее, это сделали ее чувства к Мэтту. Это не его вина. Он не заставлял ее хотеть его.
Что делать? Как вернуть контроль над ситуацией? И возможно ли это теперь? С каждым поцелуем они отрезали себе пути к отступлению. Кэлли обманывала себя, считая, что она в силах справиться с зовом своего сердца.
Глава 9
Дерево убрали, и припаркованные перед домом Кэлли грузовики с лестницами и инструментами радовали ее. Это означало, что работа кипит. Завтра должны вернуться мальчишки, и, хотя всем им предстоит ютиться в доме Мэтта, Кэлли это устраивало. Мэтт предложил убрать тренажеры из третьей комнаты, но она отказалась. Они пробудут у него недолго.
К тому же дети были чудесным барьером между ней и Мэттом. Она нуждалась в таком барьере. К сожалению. Потому что в одиночку у нее плохо получалось. Что подтвердил вчерашний обжигающий поцелуй.
Мэтт вел себя странно. Он не хотел сближаться с Кэлли, и при этом просто притягивал ее. Они были как два магнита, которые невозможно разъединить. Это нервировало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
