А затем наступило изумительное спокойствие, боль испарилась. Напряжение, сковывающее мышцы рук и ног исчезло. Он быстро открыл глаза и одним движением сел.
Полковник задумчиво посмотрел на него.
— Итак, доктор Авардан, — сказал он, — прошлым вечером произошел неприятный инцидент.
Авардан коротко рассмеялся.
— Неприятный, говорите? Мне кажется это несколько неподходящее определение.
— Вы сломали руку офицеру Империи, выполнявшему свои обязанности.
— Офицер первым ударил меня. В его обязанности не входит оскорбление меня как словесно, так и физически. Как свободный гражданин Империи я имел право защищаться.
Полковник смутился, видимо, не находя слов. Пола смотрела на обоих широко открытыми от удивления глазами.
— Я полагаю, — наконец мягко произнес он, — что все происшедшее следует считать несчастным случаем. Думаю, что лучше будет забыть обо всем.
— Забыть? Не думаю. Я гостил во дворце Наместника, и его может заинтересовать то, как его гарнизон поддерживает порядок на Земле.
— Я заверяю, что вы получите публичное извинение.
— К черту. Что вы собираетесь делать с мисс Шект?
— Что вы предлагаете?
— Вы освободите ее, вернете документы и извинитесь — немедленно.
— Конечно, — покраснев, с усилием выговорил полковник. — Он повернулся к Поле. — Соблаговолите, леди, принять мои глубочайшие извинения…
Темные стены казарм остались позади. За десять минут аэротакси доставило их на территорию города, и теперь они стояли возле института, погруженного в безмолвную темноту. Было уже за полночь.
— Не понимаю, — сказала Пола. — Должно быть, вы — очень важная персона. Странно, что я не слышала вашего имени. Я и не представляла, что чужаки могут так относиться к землянину.
Авардану не очень то хотелось признаваться, но все же он решился покончить с недоговорками.
— Я не землянин, Пола, я — археолог из сектора Сириуса.
Пола быстро повернулась к нему, лицо ее, залитое лунным светом, было бледно.
— Значит вы сопротивлялись солдатам потому, что вам ничего не угрожало, и вы знали это. А я думала…
В ее словах звучала резкая горечь.
— Я должна была догадаться.
— Покорнейше прошу простить меня, сэр, если сегодня я в своем неведении позволила себе быть неуважительной по отношению к Вам…
— Пола, — воскликнул он, — в чем дело? Ну и что, если я не землянин? Разве это делает меня иным, чем пять минут назад?
— Вам нужно было предупредить меня, сэр.
— Я не просил называть меня, «сэр». Не будь такой, как они все, слышишь?
— Как кто, сэр? Как отвратительные звери, населяющие Землю?.. Я должна вам сто кредитов.
— Забудьте, — неприязненно сказал Авардан.
— Я не могу выполнить этот приказ. Если вы оставите мне свой адрес, завтра я вышлю деньги.
Авардан неожиданно почувствовал ожесточение.
— Вы должны мне гораздо больше, чем сто кредитов.
Пола закусила губу и проговорила покорным тоном:
— Я могу возвратить лишь эту часть своего огромного долга. Итак, ваш адрес?
— Посольство, — бросил он через плечо, растворяясь во тьме.
Проводив его взглядом, больше не в силах сдерживаться, Пола заплакала.
Шект встретил Полу в дверях своего кабинета.
— Он вернулся, — сказал он. — Его привел маленький худой человек.
— Хорошо, — с трудом выговорила Пола.
— Он потребовал двести кредитов, и я заплатил.
— Он должен был получить сто, но это пустяки. — Она прошла в кабинет.
— Я страшно беспокоился, — проговорил Шект. — Эти беспорядки по соседству… Я не смел никого расспрашивать, чтобы не подвергать тебя опасности.
— Все в порядке. Ничего не случилось… Разреши переночевать здесь, отец.
Однако, несмотря на усталость, уснуть она не смогла, потому что думала об Авардане. Да, что-то с ней произошло! Она встретила человека, и он был чужаком.
Но у нее есть его адрес.
10. ИНТЕРПРЕТАЦИЯ СОБЫТИЙ
Эти два землянина имели прямое отношение к власти. Только один из них обладал реальной властью, а второй — ее видимостью.
Они были противоположны друг другу, эти двое землян.
Так, премьер-министр был наиболее значительным человеком Земли, признанным правителем планеты, подчиняющимся непосредственно Императору или его представителю — Наместнику. Его же секретарь, казалось, был никем. Просто — член Совета Старейших, занимающийся незначительными делами, порученными ему премьер-министром, который при желании всегда мог его уволить.
Премьер-министр, известный всей Земле, рассматривался как верховный арбитр в делах, касающихся законов. Именно он объявлял освобождение от Шестидесяти, судил нарушителей обычаев, тех, кто не был согласен с долей производства и потребления, нарушителей запретных территорий и так далее.
В то же время секретарь не был известен широкому кругу лиц, за исключением Совета Старейших.
Премьер-министр хорошо владел языком и часто выступал с высоко эмоциональными речами с налетом сентиментальности. Он был светловолосым, с аристократическими чертами лица.
Курносый же секретарь с непропорциональным лицом предпочитал краткость велеречивости, ворчание — словам, а безмолвие — ворчанию.
Именно премьер-министру обладал видимостью власти, а на самом деле она принадлежала секретарю. Оставаясь наедине в кабинете премьер-министра, оба эти человека осознавали это со всей очевидностью.
На этот раз премьер-министр был раздражен и озадачен, а секретарь — холодно равнодушен.
— Чего я не могу понять, — говорил премьер-министр, — так это связи между двумя сообщениями, которые вы доставили мне. Сообщения, сообщения…
Он поднял руку над головой и яростно ударил по воображаемой кипе бумаги.
— У меня нет для них времени.
— Вот именно, — холодно произнес секретарь. — Поэтому вы и наняли меня. Я читаю их, обдумываю, принимаю по ним решения.
— Хорошо, друг мой Балкис, стало быть, это ваше дело. С этими пустяками следует разобраться быстро.
— Пустяками? Когда-нибудь ваше сиятельство может постичь большая неудача, если вы не научитесь яснее судить о вещах… Давайте посмотрим, что означают эти доклады, а потом я вас спрошу, считаете ли вы их по-прежнему пустякам. Во-первых, у нас имеется сообщение от сотрудника Шекта, и это первое, что навело меня на след.
Балкис язвительно улыбнулся.
— Ваша светлость, разрешите мне напомнить вам о некоторых важных исследованиях, вот уже несколько лет ведущихся на Земле.
— Тсс! — премьер-министр неожиданно утратил внешнее величие и растерянно посмотрел на секретаря.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
