Вскоре стало известно также и плохое положение дел миссисипского плантатора, хотя это ни в чем не вредило будущему его дочерей. Ни той, ни другой не было необходимости уезжать в Техас.
Проведя десять дней в Начиточезе, их отец уже мог выбрать по крайней мере дюжину зятьев: один член конгресса, два или три члена законодательного собрания штата, остальные — офицеры ближайшего гарнизона, одним словом, все порядочные, состоятельные люди.
Все эти претенденты были отвергнуты, исключая одного: молодого плантатора, о котором мы уже говорили, Луи Дюпре, взявшего приступом сердце Джесси Армстронг. Он сделал ей предложение, получил благоприятный ответ, и молодые люди обменялись клятвами.
Младшая дочь полковника Армстронга согласилась, однако небезусловно. Она обещала отцу не покидать его, по крайней мере, до тех пор, пока он не устроится на новом месте.
Дюпре согласился на это условие и не только устранил все препятствия, но устроил дело к взаимному удовольствию. Он предложил полковнику ехать с его семейством в Техас и разделить их судьбу. Молодому человеку тем легче было исполнить это условие, что заодно с другими луизианскими плантаторами он уже обратил взор на эту великолепную страну, которая только что была приобретена Северной Америкой у слабого мексиканского правительства.
Дюпре восторжествовал над многими соперниками, добивавшимися взаимности со стороны Джесси Армстронг.
Но они были малочисленнее в сравнении с претендентами на руку той, которую он должен был назвать свояченицей. Аристократическая молодежь Начиточеза сходила с ума от Елены Армстронг. Уже через неделю после ее приезда из-за нее произошло несколько дуэлей, которые, к счастью, не имели дурных последствий. И не потому, чтоб она выказывала хоть кому-нибудь предпочтение; напротив, она не ободряла никого, даже улыбкою. На все искательства ее чувств она отвечала равнодушием, прекрасное лицо ее носило следы глубокой грусти.
Все видели, что сердце ее страдает. От чего? Может быть, от неразделенной любви? Но это не пугало ее начиточезских обожателей, напротив, холодное равнодушие только усиливало их кипучие южные страсти.
Глава XXVI. ВЕСТИ ИЗ НАТЧЕЗА
Прошло десять дней по прибытии Арчибальда Армстронга и его семейства в Начиточез. Полковник провел все это время в поисках людей, необходимых для его поселения в Техасе. Сотоварищество Дюпре послужило ему значительным подкреплением. Молодой плантатор был богат, имел в руках наличные деньги и большое количество невольников всех оттенков, начиная от черных негров, до полубелых квартеронов. Кроме этого, у него было большое количество скота и разных хозяйственных принадлежностей.
Он покидал Луизиану не из необходимости, но, как мы уже сказали, главную роль здесь играло условие, объявленное его невестой. Дюпре знал, что сестры дали обещание отцу в тот день, когда Ефраим Дарк отнимал у них плантацию, следовать за ним и разделить его участь, по крайней мере, до тех пор, пока он не устроит своих дел. Все это Джесси рассказала своему жениху, желая объяснить то, что могло показаться ему тягостным в ее условии. Ей, впрочем, не было надобности давать объяснение молодому креолу, который был так сильно влюблен, что всякие условия показались бы ему удобными, раз он был уверен, что ему принадлежит рука и сердце прелестной блондинки. Кроме того, он и сам мечтал о Техасе.
Кроме того, Дюпре питал еще некоторые честолюбивые мысли. Он путешествовал по Европе, был во Франции, где посещал дома знатных фамилий, с которыми даже находился в родстве. В Луизиане же он был только плантатором между плантаторами. В Техасе, где земли отличались дешевизною, он мечтал построить большое и роскошное имение. И намеревался основать настоящее заатлантическое княжество.
Полковник Армстронг был для него очень важным компаньоном; его все уважали, несмотря на разоренное его состояние. Характер его внушал уважение, и он легко мог привлечь сильных и отважных лесных людей, которые одинаково хорошо владеют топором и карабином и без которых поселения на крайней границе Техаса не имели бы никаких шансов на безопасность и успех.
Полковник отправлялся на самую крайнюю границу, где земля продавалась еще по казенной цене — по доллару с четвертью за десятину.
Теперь, когда капиталист Луи Дюпре присоединился к колонии, устройство ее пошло довольно легко, и полковнику Армстронгу оставалось наблюдать за приготовлениями, заниматься покупкой фургонов, мулов и быков, нанимать погонщиков и других служителей, наводя справки о том, хорошие ли семейства соглашались следовать за ними.
Полковник был почти предоставлен самому себе, своей интуиции и своему опыту.
Будущий зять оказывал ему не особенно большую помощь. Молодой человек был слишком занят своею белокурой Джесси, чтобы думать о чем-нибудь другом. Без нее он жить не мог, они оба скучали, если что-нибудь отвлекало их друг от друга.
Елене Армстронг, вследствие этого эгоизма влюбленных, часто приходилось быть одной или ограничиваться обществом своей мулатки Юлии. Последняя знала причину грусти своей госпожи. Девушка была грамотной и, когда клала надушенные записки в дупло магнолии, она понимала, что это были любовные письма.
Мулатка обладала нежным сердцем и очень любила свою госпожу. Горе, подтачивавшее эту молодую жизнь, глубоко трогало ее. Но у Юлии были собственные печали: она оставила на Миссисипи возлюбленного, местопребывание которого было известно только ей и еще одному лицу. Ее, однако, поддерживала надежда, что он может преодолеть все препятствия и присоединиться к ней в краю, где собаки Дика Дарка не могли уже его преследовать. Какова бы ни была судьба беглого невольника, Юлия была уверена в его преданной любви, и уже одно это предохраняло ее от отчаяния. Вот почему она особенно остро понимала боль и отчаяние своей молодой госпожи.
И вот однажды она вошла в спальню своей госпожи, неся в руке то, что, по ее мнению, должно было послужить разгадкой к горю ее госпожи.
— Посмотрите, мисс Елена, — сказала она, подходя с волнением, — вот натчезская газета, только что полученная с почтой. Здесь есть одно место, которое удивит вас, я уверена.
Елена дрожащей рукою схватила газету. Она ожидала найти в свадебных объявлениях известие о женитьбе Чарльза Кленси на какой-нибудь молодой креолке, имени которой она не знала. Это было бы последним его коварством
Но как же изменилось ее лицо, когда она взглянула на статью, извещавшую о смерти Чарльза Кленси.
Вся затрепетав, она попыталась найти подробности. Было подробно описано убийство Чарльза Кленси и арест Ричарда Дарка, заподозренного в этом убийстве и посаженного в тюрьму графства. О дальнейшей судьбе последнего ничего не было сказано, так как газета вышла в самый день ареста. Но затем напечатано было сообщение о смерти вдовы Кленси и о том, как эта смерть привела в волнение всю колонию, в которой случились эти трагические события. Рассказывались и другие подробности и, между прочим, одна, имевшая для Елены интерес: редактор упоминал о письме, которое она написала и адресовала Чарльзу Кленси и которое потерял Ричард Дарк. Редактор, не получив еще копии, приводил содержание письма вкратце, но оно все-таки компрометировало и унижало Елену.
