Очень симпатичный.
– Ничего страшного, – великодушно заверила я. – Я вас прощаю.
Мистер Суперзагар улыбнулся в ответ.
– По крайней мере позвольте мне угостить вас мороженым. В возмещение неприятности, которую я вам причинил.
Он к тому же еще и джентльмен!
К тому времени как подошла наша очередь, я успела не торопясь рассмотреть его одежду. Ничего особенного. Темная майка, джинсы и – совершенно не по погоде – тяжелые ботинки. Зато все чистое, и джинсы сидели на нем прекрасно. Но в целом, на мой вкус, чересчур просто.
– Какое хотите? – спросил он, когда мы добрались до прилавка.
– Персиковое, пожалуйста, – попросила я.
Мистер Суперзагар попросил еще галлон вишнево-ванильного.
– Для отца, – пояснил он. – Его любимое. Он не слишком часто выходит на улицу, поэтому я, когда могу, забегаю сюда, чтобы пополнить запасы.
– О, как вы заботливы! – восхитилась я. Почтительный сын. Хороший признак. – Так вы отдыхаете вместе с отцом?
Мистер Суперзагар вручил мне рожок с мороженым, и я невольно отметила, что руки у него хоть и большие, но хорошей формы. Потом он взял свою покупку у продавщицы, и мы вышли из очереди.
– Нет, – ответил он, – мы живем тут круглый год. В Чилмарке. А вы, конечно, проводите здесь отпуск?
Я объяснила, что живу в Бостоне, а в Оук-Блаффс сняла дом на паях с еще двумя девушками. Прежде чем он успел ответить, запищал пейджер. Он прочитал сообщение и, нахмурившись, сказал, что пора ехать.
– Еще раз простите, – широко улыбнулся он. – Я о шляпе.
Наступило неловкое молчание. Мистер Суперзагар в нетерпении переминался с ноги на ногу; полурастаявшее мороженое капало мне на пальцы.
– Что же, – наконец пробормотал он, – наверное, еще увидимся.
Я кивнула, и он умчался. Я едва успела увидеть, как он забрался в большой черный крытый грузовик и отъехал.
И только тогда поняла, что даже не спросила, как его зовут. Но по большому счету особого значения это не имело. Я никогда не смогла бы встречаться с парнем, который водит большой черный грузовик.
И поэтому, пожав плечами, зашагала в направлении пляжа.
ДЖИНСИ
СУДНО И ОКЕАН
Даниэлла свернулась калачиком на диване, целиком погрузившись в последнюю редакцию собственного руководства по охоте на мужей.
– Пока что неплохо, – бормотала она. – Три свидания отработаны: второе свидание с холостяком номер два, плюс еще парочка в перспективе, не считая мистера Грузовика…
– Ты ненасытна! – выпалила я, отбрасывая «Глоуб» недельной давности, который так и не нашла времени прочитать. – Как изголодавшаяся кошка, по уши въевшаяся в миску тунца с толстым слоем жирных сливок.
– Кстати, насчет тунца! – подхватила Даниэлла, закрывая свою конторскую книгу. – Я голодна! Кто хочет пойти на ленч?
Из кухни выглянула Клер:
– Я! В холодильнике пусто.
– И не можем же мы встретить мужчину в собственной кухне! – подчеркнула Даниэлла, хватая сумочку. – Впрочем, для нашей невесты это особого значения не имеет.
Клер вымученно улыбнулась:
– Я взяла ключи. Идешь, Джинси?
Я пошла. Мы завалились в «Морского бродягу». Кто-то оставил на столе экземпляр «Эсквайра». Даниэлла принялась лениво его листать.
– Ха! – вскричала она, передавая нам журнал. – Только взгляните на эту рекламу!
Реклама в самом деле была что надо. Изображение фаллопротеза на всю страницу. В тексте утверждалось, что пенис большего размера – гарантия работы, сделанной на все сто.
– Думаешь, это все, что мужчины видят в сексе? – встревоженно спросила Клер. – Лишь бы работа была сделана на все сто? Только это их волнует?
Даниэлла пожала плечами:
– Понятия не имею. Может, здесь имеется в виду, что мужчинам в общем-то наплевать на женщин. Главное – сделать все необходимое, чтобы женщина еще раз занялась с ними сексом. Полагаю, проблема только в этом.
– Ошибаешься. Все, что нужно мужикам, – склеить бабу и оторваться по полной. Если они смогут получить свое, не сделав эту самую работу на все сто, для них даже лучше.
– О, Джинси! – запротестовала Клер. – Неправда!
Даниэлла снова принялась изучать рекламу.
– А ты, – задумчиво протянула она, – считаешь, что «сделать работу на все сто» означает доставить женщине оргазм?
– Вот именно.
– Но для этого вовсе не нужен большой пенис! – воскликнула она. – И вообще никакого!
– Верно. Под работой они, видимо, подразумевают весь сексуальный акт, от и до. Господи, кто вообще сочиняет эти рекламные тексты?!
Клер вдруг ужасно заинтересовалась своим крабовым салатом.
– А что тут вообще удивительного? – продолжала Даниэлла, бросив журнал на пол. – Разве мужчины не для этого созданы? Чинить машины. Решать проблемы с сантехникой. Заниматься политикой. Строить дома. Жарить гамбургеры. Давать в нос всяким плохишам. Делать работу на все сто. Нечего предаваться раздумьям, мучиться и страдать. Делай что-нибудь. Лишь бы все было в порядке.
Клер неожиданно отложила вилку.
– Тебе не кажется, что ты чересчур упрощаешь? По-твоему получается, что мужчины чуть ли не роботы, действия которых так легко предугадать.
С чего бы она так расстроилась?
– Но это действительно так, – поддержала я Даниэллу. – В самом деле, нет ничего сложного. Они стараются сделать работу на все сто. Конец истории. И тут нет ничего головоломного.
– Но все люди разные, – запротестовала Клер. – Каждый человек – личность!
– Разумеется. До какой-то степени, – признала Даниэлла. – Но спроси у миллиона мужчин, чего они хотят от жизни, и получишь ответ: сделать работу на все сто. Гарантирую.
– Ну, не знаю… – нерешительно протянула Клер.
– Женщины, с другой стороны…
Я схватилась за голову:
– Ну вот, приплыли!
– Мы не поддаемся классификации, – ухмыльнулась Даниэлла. – Не подходим ни под какие мерки. Мы сложны и вечно изменчивы.
– Звучит крайне раздражающе, – вставила я.
– Похожи на хамелеонов. Неуловимы. Проходим цикл развития вместе с луной. Наступаем и отступаем вместе с приливами.
Я скривилась так, будто меня вот-вот стошнит. Клер поморщилась.
Бедняжка! До сих пор не поняла, с кем ее свела судьба.
– Меня сейчас вывернет, – стояла я на своем. – Острый приступ морской болезни. Мне нужна стабильность. Хочу твердо стоять на земле обеими ногами. Может, поэтому у меня и нет подруг. Я вполне самодостаточна.
Даниэлла закатила глаза.
– О’кей, давайте сменим тему, – предложила она и, сверкая глазами, наклонилась к Клер. – Итак, Клер, ты, вижу, решилась идти под венец?
Клер нервно повертела на пальце массивное обручальное кольцо. Туда-сюда. Туда-сюда. Я едва не ослепла.
