Побитые «авторитеты» собрались своей компанией. Шептались и бросали на Антона злые взгляды, не предвещающие ничего хорошего. На веранду поднялся хозяин ресторана и сразу направился к пострадавшим.
— Приношу самые глубокие извинения за инцидент. Сегодняшний ужин за наш счет. Может быть, вызвать полицию?
— Не надо. Еще терпилами мы не становились. Сами разберемся. Пусть этот вертухай ходит, оглядывается. Бабу его уволь, иначе мы сюда больше ни ногой. — Выставил свои требования один из авторитетов.
— Конечно. Считайте, что она у нас больше не работает.
Кира зарыдала еще громче, услышав про свое увольнение.
— Да не реви ты. Давно надо было валить с такой гнилой работы. Утырки тебя за жопу хватают, а ты терпишь. Достоинство какое-то надо иметь?
— Заткнись, Антон. Ты не представляешь, что натворил. Они же теперь... не отстанут. И тебя тоже уволят, а потом у них будут развязаны руки.
— Посмотрим. Я не мог поступить иначе. Я же не тряпка, как мне потом жить, когда проглотил такое? Я и сейчас кому-нибудь из них табло разобью, если они начнут хамить.
Начальник подошел к Кире.
— Ты все слышала, да? Сдавай смену Вике и езжай домой. Ты здесь больше не работаешь.
— Не под тех прогнулся, ресторатор. — Упрекнул его Антон.
— Ты кто? Участковый? Вот и вали на свой участок. Я тебе еще и счет за поломанную мебель выпишу.
— Тогда и платить за сегодняшний заказ я не буду.
— И не надо, вычтем из зарплаты твоей девки.
— Слушай, ты, животное, совсем берега попутал. Думаешь, если ты хорошо зарабатываешь, якшаешься с криминалом, то и хамить можно налево и направо? Ты жируешь, не потому что дружишь с этими моральными уродами, а потому что тебя терпят до поры, до времени. В один прекрасный день твой ресторан станет не твоим, а кого-нибудь из них. — Антон кивнул в сторону «авторитетов». — И тогда ты побежишь в полицию, но там буду сидеть я и делать вид, что меня совсем не интересует твоя проблема. Так и будет, поверь. — Участковый взял Киру за руку. — Пошли домой.
— Мне смену надо сдать?
— Какую нахрен, смену. Сам пусть сдает, кабан жирный. До встречи, господа преступники. — Антон махнул «авторитетам».
— На твоих похоронах. — Огрызнулся один из них.
— Все, что ты ляпнешь, не подумав, будет использовано против тебя. — Припугнул его участковый.
Взял крепко за руку подругу и спустился вместе с ней вниз.
— Подожди, я переоденусь.
Кира забежала в бытовку. Официантка, которая брала его заказ, прошла рядом с Антоном и тихо шепнула, поравнявшись.
— Ты молодец, очень смелый.
— Обращайся, если начнут приставать. — Ответил он на комплимент.
Зазвонил телефон. У Антона замерло сердце. Это был номер его начальника.
— Слушаю, Вячеслав Леонидович.
— Какого хрена ты творишь, Седов? Мне уже мэр набрал и прочитал лекцию о полицейском беспределе.
— Они были пьяными, вели себя хамски и стали приставать к моей девушке, трогать ее и все такое. Что я мог поделать? Смотреть, как ни в чем не бывало?
— Тебе не сильно досталось? — Поинтересовался начальник.
— Руки разбил и бровь.
— Ну ладно, молодец, что не посрамил честь офицера, но выговор я тебе все равно влеплю, потому что отреагировать надо.
— Влепляйте, Вячеслав Леонидович, мне не жалко. Они меня вообще закопать грозятся.
— Кишка тонка. Если ты боишься, что мы тебя бросим в сложный момент, то зря. У нас на них такое есть, пусть только рыпнутся.
— Спасибо.
— Да не за что. Кошкин сказал, что ты помог ему в расследовании убийства Сысоевой?
— Да, кое-что узнал, а он там уже сам все быстро соединил в одну картину.
— Молодцы, молодые, докучливые, злые, как я в молодости. Короче, езжай сейчас в травмпункт, пусть сделают рентген на всякий случай, а завтра работать, как обычно. Город нуждается в таких участковых.
— Спасибо, Вячеслав Леонидович.
— Давай, старший лейтенант, пока.
Кира вышла из бытовки в своей одежде. Глаза у нее были припухшими, как всегда после плача. Она молча прошла мимо Антона к выходу. Злилась на него.
— Кирха, постой, ты, что реально на меня обиделась за то, что я этих недоумков отмудохал?
— Нет, не за это. Обиделась, что меня выгнали, как скотину, хоть я тут столько лет отработала.
— Богомерзкое место. Как у тебя терпения хватало в нем работать?
— И не к такому привыкаешь. У тебя что, намного лучше. Та еще клоака.
— Не говори так про мою работу. Я поддерживаю порядок в городе.
— Ага, порядок. Алкашей гонять, когда у них белая горячка вот и вся твоя работа.
— Ой, тебя понесло, садись давай, безработная.
Кира села на задний диван и насупилась. Антон больше не стал ее доставать, повез домой.
— К тебе или ко мне? — Спросил на перекрестке, решая в какую сторону повернуть.
— Я одна ночевать боюсь. — Призналась подруга. — Останешься у меня?
— Конечно, но давай только заедем ко мне, хочу, чтобы Трифон подлечил мои раны, иначе не усну.
— Кто? — не поняла Кира.
— Придумали триединому земное имя, чтобы не вызывать ненужного интереса.
— Это Трифон не вызывает интереса? По мне это настолько дурацкое имя, что интереса никак не избежать. Он что, под старовера будет канать?
— Знаешь на Васю или Сережу он тоже не похож. Есть у него во внешности что-то нездешнее, поэтому и имя должно быть соответствующее.
— У меня язык не повернется Трифоном его назвать.
— Зови, как хочешь, только на людях зови, как мы придумали.
Антон подъехал к дому. Зашел в магазин на первом этаже, купил три бутылки пива, пельменей и печенье.
— Оказывается, маги теряют силу на создание заклинаний. Его сегодня вырубило в машине, после того, как он помог с расследованием. Неловко просить о помощи, ничего не предлагая взамен. Накормлю его от пуза и тогда попрошу.
— Если он умный человек, то сам догадается.
— Мы не можем ждать от него тех же поступков, что совершили бы сами. Он жил по-другому. Маг вытирался в кафе рукавом, потому что не привык брать салфетку из чужих рук, опасаясь заклятья или проклятья на ней со стороны конкурентов и врагов. Поэтому он сразу показался нам злым.
— А со стороны женщин он, наверное, вообще натерпелся. — Усмехнулась Кира.
— Вполне возможно. Отказаться от такого, — Антон вульгарно ухватил Киру за ягодицу, — выше моих сил.
— Ну, прекрати, у меня сегодня вообще не игривое настроение. Я еще злюсь на тебя, на себя, на мир, на мага твоего. Надо же, пять лет упорного труда закончились вот так позорно. Меня выгнали как старую собаку, пинком под зад.
— Не нуди, дорогая. Это же начало новой жизни.
— Замолкни, прошу. Я сейчас как бомба с догорающим фитилем, могу и взорваться в любой момент.
Они вошли в подъезд и поднялись на третий этаж. Антон прислушался, прежде чем вставлять ключи в замок. В квартире разговаривал телевизор. Триединый маг постигал искусство зомбирования. Антон открыл дверь и запустил Киру вперед. Из гостиной вышел Трефоль и встал напротив.
— Чего тебе, мохнатый? — Спросила у него Кира.
— Это я был в нем. Тренируюсь, чтобы не терять навык. Беззаботная жизнь накладывает отпечаток на умение, я становлюсь ленивым. — Раздался голос мага из гостиной. — Что у вас с лицами?
— Профессиональные издержки. — Ответил Антон. — Такой замечательный день обязательно должен был закончиться чем-то плохим, чтобы нейтрализовать итог. — Он передал пакет с продуктами Кире. — Начинай готовить, а я пока умоюсь.
Зашел в ванную и рассмотрел свои ссадины в зеркало. Бровь была сильно рассечена, но благодаря этому на глазе не образовалось гематомы. Салфетки не вытерли лицо дочиста. На виске к уху виднелась полоса засохшей крови. Вот почему продавщица так пристально смотрела на него. Напридумывала теперь страшных историй про полицию. Антон залез под душ и смыл с себя грязь, пот и неудачи сегодняшнего дня. Сразу стало легче дышать и просветлели мысли.
Триединый маг уже сидел за столом на кухне и следил за манипуляциями Киры.
