«Остекленевшие глаза смотрели на меня с укором. Окровавленный лоб, казалось, упирался в мое чело. Я заплакал. Ревел как малый обиженный ребенок, которого бросили родители. Орал, и слезы заливали мой взгляд, как и тогда… Тогда, после результатов Всеобщего Тестирования, когда родители узнали, что индекс моей стандартности чрезвычайно высок. Тогда они узнали, что я — нестандарт. И они ушли, бросили меня в интернате…
А теперь я убил человека! Проклятье на мою голову!
Даже сейчас вспоминаю тот страшный миг, когда крупнокалиберная дробь покинула обрезанный ствол моего ружья. Прямо сейчас эти глаза смотрят на меня укоризненно.
Я похоронил его к той же клумбе, куда он упал.
Рыл яму, не обращая внимания на бесстрастные цифры таймера. Мне было плевать на то, настигнут ли меня Гончие, закончу ли Игру, сохраню ли жизнь.
Я закопал его, этого мальчика. Во главе могилы оставил его автоматическую винтовку. Я даже не собирался воспользоваться трофейным оружием. Мне хватит и того, которое сжимаю в окровавленных руках…
Я не знал ни одной молитвы. Потому постоял над могилой, помолчал. И побежал вперед, в надежде когда-нибудь позабыть этот кошмар. И написать об этом книгу — чтобы каждый знал, что нестандартом быть невероятно трудно. Нельзя быть непохожим на остальных членов общества!
Больше я не убил никого…»
Роберт Коун, роман «Я выиграл (мемуары раскаявшегося)», 242 год нового исчисления
Мегаполис, вторник, двенадцать часов ночи. Первые сутки Игры.
Еще один труп на моем пути… Хочется верить, что их больше не будет. Но в то же время понимаю, что это нереально. Предпочитаю убивать других, тех, кто пытается причинить мне вред, а не самому становиться жертвой. Тут или-или, третьего не дано. Жизнь, что же ты, сука, из меня делаешь?
Но мысли они мысли и есть, сейчас же надо действовать.
Передо мной же труп весьма неприглядного вида, но просто кладезь полезных вещей. Очки, позволяющие видеть ночью практически как днем, оружие… Оружие, кстати, было им выбрано несколько специфическое. «Шелест» — миниатюрный пистолет-пулемет, где многое принесено в жертву размеру. Да, очень компактный, его легко скрытно носить под одеждой. Да, неплохая емкость магазина: целых сорок патронов. Вот только пробивная способность оставляет желать лучшего, а рикошеты могут случиться даже от корпуса автомобиля. Естественно, его я к рукам приберу вместе со всем доступным боезапасом, но при возможности сменю на нечто более убойное. Бронежилета нет. Это огорчает, зато вот переговорное устройство ему теперь совсем ни к чему.
Ему больше не пригодится, зато мне — в самый раз. Всегда полезно слышать, что говорят твои враги. Не уверен, конечно, что подобная прелесть будет продолжаться долго, но некоторое время я все же смогу быть в курсе их действий.
Ага… Еще одно устройство, чья суть ясна и очевидна. Небольшой экранчик и несколько управляющих клавиш. Очень похоже на девайс спутниковой навигации, вот только на этом изображен не только участок Игры, но и точки, числом двенадцать. То есть все мы, попавшие в сей переплет. Сучьи потроха позорные! Даже в такой мелочи и то напакостят. Мало им преимущества в оружии, подготовленности да и просто психологического превосходства, так они и вовсе охамели. Да, я и раньше был уверен в подобном положении дел. Но все равно, получение наглядного подтверждения весьма плохо сказывается.
М-да, наша безопасность порой зависит от очень уж причудливых мелочей, таких, о которых мы и подумать не можем. Самый безобидный фактор может или окончательно угробить, или же дать шанс. Сейчас меня спасло то, что я все еще смотрел на экран навигатора. Ну а где экран, там и способность хоть в какой-то степени работать зеркалом. Уж и не помню, что именно увидел — скорее всего просто тень движения, смазанное пятно.
Видишь нечто не понятное, так принимай это вплоть до прояснения обстоятельств за угрозу. Паранойя? Нет, всего лишь суровая правда жизни.
Перекат влево и тут же в то место, где я был секунду назад, с лязгом врезается тяжелый метательный нож.
Ни звука, хоть как-то выдававшего приближение врага. Да и вообще, где он, сука, находится? Пара коротких очередей в направлении, откуда метнули нож… Пусто, Гончий явно сменил позицию. Это явно не любитель и не «назначенный» на сию работу сверху. Профессионала сразу почуешь.
Почему он не расстрелял меня с безопасного расстояния, а использовал нож? Ну, у каждого воина свои маленькие заморочки, плюс любимое оружие опять-таки имеет место быть.
Звон стекла слева… А вот фиг я ему буду обращать внимание на этот сектор! Нашел фраера, право слово. Сейчас опасны ВСЕ сектора, за исключением этого. Единственный вариант — резкий бросок в произвольно выбранном направлении. При этом я попытался охватить максимум обзора. Вдруг да покажется, скотина умелая?
Ага, еще один нож. Траектория полета никак не свидетельствовала о том, что его метнули со стороны разбитого окна. Но заметить я успел, успел… А если так, то и очередь в том направлении!
Есть, метнувшаяся тень стала наглядным свидетельством правильности моего выбора. Еще очередь… Замерший в заднем положении затвор безмолвно завопил о необходимости экстренной перезарядки. Нет уж, не слишком для меня удачная позиция, совсем неудачная. Валить отсюда надо, причем быстро.
Бросок вперед, как раз к тому месту, где покойничек оставил свою машину. Одновременно вылетел опустевший магазин, я вставил новый. Дзын-нь, дзын-нь… Ну да, что удивляться — звуки свидетельствуют о нежелании Гончего лишаться моего общества. Скорее всего, вариант иглострела повышенной убойности на пневматическом принципе. Прыжок вперед, разворот в воздухе и длинная, не слишком прицельная очередь в сторону стрелка.
Попал! Гадом буду, попал! Безумная радость и в то же время понимание, что отбросившие Гончего пули не обязательно нанесут смертельную рану. Но машина — вот она, а ключ зажигания в гнезде и значит, можно ехать.
Клац! Прямо в приборную панель вонзилась короткая стрела… В зеркале заднего вида появилась покачивающаяся, но ничуть не похожую на серьезно раненую личность. Ну да, бронежилет — друг человека, понимаю и полностью разделяю. Но почему его на сей раз склероз с маразмом не атаковали? Вот забыл бы сей элемент гардероба и проблем не возникло бы.
Поворот ключа, педаль газа в пол и колымага, бренча всеми своими деталями, с резвой прытью унесла меня от неприятного общества. Несколько выстрелов вдогонку оказались, мягко скажем, не слишком точными.
— Еще увидимся, Крайц… — ожило переговорное устройство, тонким обручем охватившее мою голову.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
