— надежная подруга! Да если б она кого-то и убила, то первым делом помчалась бы к Кики рассказывать об этом.
Да, у нее были ключи от Кикиной квартиры, но по своей всегдашней рассеянности она посеяла их, да так и не нашла. Этому Кики нисколько не удивлялась — в квартире соседки сам черт ногу сломит, и найти там что-то очень сложно! Иногда пропадали не только ключи, но и вполне крупные предметы: книги, папки с бумагами, сумки и тому подобное.
— Она могла соврать, что потеряла ключи, — повторила Лиза настойчиво. — Именно для того, чтобы отвести от себя подозрения.
— Но это смешно! Зачем бы ей врать, подумай сама! Зачем ей убивать какого-то неизвестного типа?
— Это для тебя он — неизвестный. А кто может поручиться, что Жанна не была с ним знакома?
Прозвучало это очень веско. Кики умолкла, и до конца обеда не проронила ни словечка. Стас меланхолично жевал, глядя в окно и, казалось, мысленно был очень далеко от уютного зала ресторанчика. Настроение у всех было безнадежно испорчено, поэтому, быстро расправившись с едой, все засобирались по домам.
Глава 6
В машине оба не произнесли ни слова. Стас всю дорогу насвистывал себе под нос, и если бы Кики не была целиком поглощена своими проблемами, она обязательно обратила бы на это внимание. Когда Стас начинал свистеть, это означало, что он непрерывно думает о каких-то проблемах, или просто чем-то очень обеспокоен.
Но сейчас ей было не до Стаса. Мысли о Жанне теснились в голове и не давали ей покоя.
Неужели это была именно она? Кики не хотела в это верить, но умом понимала, что некоторые слова Лизы были абсолютно верными. К примеру, история о потерянных ключах. Проверить это было невозможно, особенно, зная вечную рассеянность Жанны. После того, как соседка миллион раз теряла шарфы, кошельки и прочие вещи, пропажа ключей выглядела вполне обыденно. Поэтому можно было не бояться, что Кики заподозрит неладное.
Другой вопрос — была ли Жанна знакома с Матвеевым, и почему убийство произошло именно в ее, Кикиной, квартире? Было бы намного безопасней прикончить его, скажем, в подъезде, или вообще в безлюдном месте…
Кики вдруг осознала, что на полном серьезе подозревает Жанну в убийстве и содрогнулась. Принялась гнать прочь эти мысли, но не слишком в этом преуспела. Домой она приехала уставшая донельзя, словно не обедала в приятной компании, а грузила мешки с углем. Тело казалось чужим и странно тяжелым.
Стас потянулся к ней и чмокнул ее в щеку, не убирая руки с руля.
— Ты разве не поднимешься? — удивилась Кики.
— Нет, мне надо съездить по делам. Увидимся завтра.
Кики ответила на его поцелуй, и краем глаза вдруг заметила, какие холодные и отстраненные у него глаза. Взгляд — отсутствующий, словно он напряженно думает о чем-то… Или о ком-то?..
Что вообще происходит?
Задать этот вопрос вслух Кики не рискнула. Стас улыбнулся — Боже, какой натянутой и неловкой вышла эта улыбка! — и отстранился от Кики.
— Ладно, созвонимся, — сказала она растерянно.
Стоя в дверях подъезда, она следила взглядом за машиной, пока та не скрылась за поворотом дороги. Руки озябли, и Кики, ежась, вошла в дом. Поднимаясь по лестнице, она все еще думала о Жанне… И резко остановилась, когда увидела Раменского, который стоял на лестничной площадке и задумчиво разглядывал обивку ее двери.
— А, Кира Сергеевна, наконец-то. Где пропадали?
— Ездили… обедать, — ответила она не сразу.
— Ну и как пообедали?
— Неплохо, спасибо. Вы для этого пришли — обсудить меню?
— У меня к вам, Кира Сергеевна, есть небольшой разговор. Точнее, я еще утром хотел с вами поговорить, но…
Вид у майора был странный. Между бровями залегла суровая складка, уголки губ скорбно опущены, в глазах — вселенская печаль и уныние. Сейчас он еще больше походил на мешок с отрубями, горбил спину и нарочито шаркал.
Разговор не предвещал ничего хорошего. Она открыла дверь и пригласила Раменского войти.
— Кофе выпьете?
— Нет, спасибо. У меня мало времени. Я просто хотел вернуться к разговору, продолжить который нам помешал ваш… э-э-э… молодой человек.
— Ну что ж, я слушаю вас.
— Да тут, собственно говоря, такая странная история вышла… Мои коллеги пообщались с жильцами… И некоторые показания противоречат вашему алиби.
Кики ровным счетом ничего не понимала. Она смотрела на майора и молчала, не в силах произнести ни слова.
Раменский счел ее молчание знаком продолжать рассказ и тяжело вздохнул.
— Одна из соседок вчера видела в подъезде девушку, очень похожую на вас. Вернее, соседка сказала, что видела именно вас. Вы поднимались по лестнице, она шла за вами, и даже поздоровалась.
Кто-то сошел с ума: или Раменский, или эта неведомая соседка, или сама Кики. Она могла бы поклясться, что никого вчера вечером не видела, ни с кем из жильцов дома не разговаривала.
— Вы уверены?
— В чем я должен быть уверен?
— Что соседка вчера видела меня на лестнице?
— Вам должно быть виднее, — усмехнулся Раменский.
— Так вот, это ерунда, вчера никакие соседки со мной на лестнице не разговаривали! А к чему вы завели
