с собой новые запасы песка, перемешанного с пеплом, а оттого более тёмного, чем на равнинах.
– Подлетаем, – прозвучало долгожданное сообщение Романа. – Забирать будем с площадки около основного входа на базу, Иван говорит, купол начал трескаться, так что не мешкаем.
Самолёт закружился над долиной, постепенно сбрасывая скорость и снижаясь. Мигель и Хидео приникли к иллюминаторам, сквозь просветы в пылевых облаках рассматривая лежащую в кольце высоких гор базу внизу. Зрелище глаз не радовало: ветряк заметно покосился, а тёмный камень долины то тут, то там раскалывали трещины. Расколотой в двух местах была и уложенная плитами взлётно-посадочная полоса. Будь они на «Стрекозе», как бы действительно не пришлось поворачивать назад.
Мигель поднял взгляд на горы и сначала подумал, что в недавних кульбитах его всё-таки чем-то приложило, даже головой потряс, но нет, зрелище оставалось прежним.
– Мне кажется, или горы вокруг дрожат? – не выдержал он наконец.
– Не кажется, – ответил мельхиорец. – И зачем только они забрались в такую... хм... гиблое место?
Мигель пожал плечами.
– Сорокин говорит, здесь безумное количество драгоценных металлов, не говоря уже обо всякой пемзе с туфом.
Самолёт ощутимо замедлился и, наконец, завис на одном месте метрах в двадцати над землёй. Опуститься ниже Роман не решился, и Мигель его понимал. Строения базы и скалы вокруг приплясывали, подчиняясь ритму рассерженной планеты.
– Погнали, – объявил Хидео. Он отсчитал и вытянул три троса, затем открыл люк и лихо, несколько рисуясь, в него спрыгнул. Трос притормозил падение, так что приземление мельхиорца вышло мягким.
Мигель присел на корточки около люка и выглянул наружу. Двое геологов уже топтались около шлюза. Стоило Хидео коснуться ногами камней, как они, спотыкаясь на пляшущей земле, бросились ему навстречу. Даже отсюда Мигель ясно видел покрывшую купол базы сеть трещин.
Хидео подцепил карабины и включил лебёдку. Геологи плавно взлетели. Мигель помог им забраться в самолёт и, как было велено, указал направление на скамьи в хвостовой части отсека. Спасённые послушно уселись. Идеальная спасательная операция, быстро, чётко и по инструкции. Была бы, если бы не одно «но».
– Сорокин, идиот! – рявкнул по громкой связи Роман.
Мигель повернул голову к базе и увидел старшего геолога партии. Иван Сорокин выбрался из шлюза, толкая перед собой тележку с контейнером, доходящим ему до подбородка. Земля продолжала трястись, так что получалось это у него плохо.
– Сам идиот! – завопил в ответ на общей частоте Сорокин. – Тут все наши результаты за месяц!
Подскочивший Хидео попробовал подобраться к петле на скафандре геолога, чтобы закрепить трос, но Сорокин вцепился в контейнер мёртвой хваткой. Очередной подземный толчок накренил тележку и контейнер начал с неё сползать. Заметив это, Иван обежал тележку и подпёр своё сокровище плечом, но тут земля заходила ходуном с небывалой силой, по скалам, на которых стояла база, побежали новые трещины, к одной из которых медленно, но верно покатилась тележка.
– Того, кто встанет с места или отцепит трос, напою касторкой, – пригрозил Мигель притихшим геологам, вытянул ещё два троса и, мысленно перекрестившись, прыгнул в люк.
Свободный полёт был коротким, но незабываемым, а потом трос, пристёгнутый у него на груди, дёрнулся и мягко, насколько позволяла высота, начал его тормозить. Коснувшись ногами земли, врач побежал к успевшему откатиться на десяток метров контейнеру, на ходу сунув второй трос в руки воспрянувшему духом Сорокину. Два щелчка, и вот уже тележка продолжает свой последний путь налегке.
Они одновременно хлопнули по карабинам, запуская лебедку, и контейнер поплыл вверх. Тут на Сорокина налетел поминающий всю фольклорную нечисть Хидео с тросом, и сразу же ударом по карабину, чуть вдвое более тяжёлого геолога не опрокинувшим, отправил того наверх.
Ещё через несколько секунд наверху были уже они все.
– Никого не забыли? – прозвучал голос Романа.
– Ром, будь другом, сделай ещё круг, дай напоследок посмотреть на базу! – взмолился Сорокин.
– У Красина фотографии попросишь! У меня из-за твоего крохоборства и так перерасход энергии, а нам обратно против ветра лететь!
В кабину Мигель возвращаться не стал.
Неразличимые в своих скафандрах подчинённые Сорокина скоро заснули, привалившись к стене, устав от переживаний последних часов. Сам Иван, откинувшись на скамье, сначала долго смотрел в одну точку, потом вытащил из бедренного кармана комбинезона плоскую фляжку, взглянул на неё, словно удивившись, что она оказалась в его руке, и вдруг, выпрямившись, пристально посмотрел на сидевшего напротив Мигеля. Не отводя взгляда, он медленно открыл фляжку и сделал внушительный глоток, потом закрыл её и произнёс:
– Вот теперь можешь давать свои таблетки.
Мигель протянул руку, и Иван после мгновенного колебания вложил в неё фляжку. Открыв фляжку и понюхав содержимое (перцовка, причём неплохая), Мигель ответил:
– Забыл их в другом костюме, – и сделал глоток.
Глава 6
– Я сегодня одна, – объявила Кристина, усаживаясь за столик. – И мог бы хотя бы попытаться скрыть разочарование, твоя Аришка уже умчалась на работу, не удивлюсь, если вообще без завтрака.
– Она не моя, – буркнул Хидео.
– Знаешь, пока она сохнет по нашему героическому доктору, а сохнуть она будет долго, у тебя нет шансов. Так что лучше переключайся на меня.
Наверное, на Кристину стоило разозлиться за её болтовню, но злиться на неё всерьёз было невозможно.
– Не видел бы своими глазами, ни за что бы не поверил, что такие разные девушки могут быть подругами.
Кристина опустила глаза и несколько неловко улыбнулась. Видеть девушку смущённой было так непривычно, что Хидео даже поперхнулся. Прокашлявшись, он спросил:
– Я ошибаюсь?
– Нет, – запнувшись, ответила Кристина и замолчала.
Хидео думал, что продолжения не последует, но спустя минуту девушка всё-таки сказала:
– Мне просто сложно говорить на эту тему. Есть подруги как подруги, они простые и понятные. Сегодня мы обсуждаем мальчиков, завтра идём за покупками, послезавтра уводим друг у друга мальчиков или покупаем такое же платье, за что друг на друга смертельно обижаемся. А есть Арина. Она как… ну тихая гавань после бури. К ней можно прийти со своими обидами, поплакаться, она и выслушает, и скажет что-то, вроде очевидное, но всё равно утешающее, и поругает иногда. А самое главное, она ни за что не будет тобой пользоваться, чтобы раздобыть что-то для себя.
– А ты? – не удержался Хидео.
– И я. Ну да, звучит так, будто я ей пользуюсь, не опасаясь
